Зависла в кабинете промозглая, предгрозовая тишина.
«Посреднику последняя попытка», – ее прервало, наконец, согласие.
– Ну, козлоногий, – перевел дыхание, повел шеей в душившем воротнике, маршал – поживешь еще. Начнем работать, как положено, без фарисейских выгибонов. Меня интересует «СТАТУС-КВОта». О ней подробней.
– Великий властелин Энлиль снабдил концепцией «KI-STATUS-KVOтa» свой штат служителей «SS».
– Когда?
– После того, как был принят между Энлилем и Энки кодекс невмешательства в людские дела на планете KI.
– О чем концепция?
– В ней утверждалась КВОта для разумных обитателей планеты. Их расплодилось слишком много, чтобы сохранять равновесие между природой и людьми.
– Людишек надо было поубавить, так что ли? Короче – истребить. И до каких пределов?
– Два миллиарда.
Исчез из кресла местечковый, крупногабаритный шут, из коего фиглярство выжгло верховным Словом. Пред Жуковым сидел учтивый робот, в чьи функции входило предельно точно отвечать тому, кто вырвал из их глотки уже было проглоченный кус планетарного пирога.
– Два миллиарда из пяти? А остальных в отходы? Чем и как?
– Голод. Эпидемии. Войны. Дебилизация и стерилизация потомства. Увод от перспективных технологий. Разрушение почвенного плодородия.
– И ты, директор, все это внедрял?
– Двуногими бездумно разрушался биоценоз, шло истребление природы, ее невосполнимых ресурсов. Планета превращалась в свалку, а человек все более – в скотину, процесс нуждался в действенных корректировках. Одна из них концепция «KI-STATUS-KVOta» – он оживал, подавшись вперед, розоватым блеском разгорались глаза.
– Встрепенулся благодетель…кем превращалась планета в свалку, человек – в скота?! Рабочим, инженером, хлеборобом?! Или вами?!
– Паразитарным видом хомо сапиенс, в ком гены Сим-парзита и Хаммельо, внедренные туда властителем Энки и Нинхурсаг: Адам и Ева. Изделия богов были кошмарно плодовиты, маршал. Столь плодовиты, что стали непосильною нагрузкой для планеты. Создатель принял меры – и основательно смыл расплодившуюся нечисть Потопом. Но недостаточно. И властелин Энлиль к тем мерам подключился, в меру своих сил: концепцией «KI – STATUS KVOta». Ее составная часть: программа «Аненербе» и лагеря Дахау и Освенциум.
Мы исполняли волю Создателя – всего лишь. Дезинфицировали людское стадо от Сим-парзитов: нищих евреев, цыган разложившихся славян и прочих недочеловеков.
Торчал из кресла воспрянувший оракул, возведший перед Жуковым логичную ажурность этнического людоедства. Рубиновыми углями фанатично горели глаза.
И самое паршивое заключалась в том, что разум полководца, кипевший в пароксизме яростного несогласия, не находил в сплетенной сети ни слабого узла, и ни одной прорехи, куда возможно было втиснуться фактурой возражения и разодрать ко всем чертям всю путанку, наброшенную на Энки – создателя Адама с Евой.
– Всех паразитов породил, я повторяюсь дорогой коллега, великий, безупречный властелин земли Энки. Но более того – ввинтил в пространство кабинета режущий фальцет Посланник – он, всемогущий, безупречный властелин земли, нарушил все запреты и договора. Он продолжает вмешиваться в междоусобицы людских сообществ! И доказательство тому – морозы под Москвой и Сталинградом, которых не должно быть! Похабный треск ефрейтора у горца в сакле! Разрушившая переправу через Терек подлая коряга! А главное – пленение Гиммлера! Тупой и примитивный перехват профанами породистого скакуна из племенной конюшни «Аненербе». Которого мы мирно уводили от всех скачек, освобождая вам дорогу! Все это сотворил архонт Энки своею эманацией и волей! Вы – таки не откажетесь от сделанного, Властелин?! – воззвал в пространство пошедший вразнос посредник.
Архонту надо было отвечать! Отбить паскудность обвинений в хаосе, войнах и бедламе на земле.
Но он молчал! И немота, повиснувшая в кабинете, работала на «SS – оидов», работала и распирала череп полководца изнутри, готовая уже взорвать его – под протыкающим, рапирным взглядом сатаниста.
«Он на взлете. Пора сбивать» – внезапно оросило воспаленное сознание полководца, пролилось на него бальзамной правотой – спроси его о карах выселения и Ноевом ковчеге. Ты должен знать все это».
Распрямился маршал. Ему открылась дверь, в которую он бился лбом: дверь к истине.
Но вызревший и взматеревший в нем стратег и умудренный тактик предостерег: не время козырей, когда их ждут на пике схватки, пусть этот успокоится, обмякнет, уверовав в крутую неприступность собственного бастиона.
– Чем объяснить состав Генштаба фюрера: Гиммлер, Гейдрих, Геббельс, Мильх, Канарис, Эйхман, Розенберг, Гесс, Франк, Лей. Мы их прокачали: все полукровки или чистокровные жиды. И все – цепные псы антисемитства, все – мастера еврейских истреблений.
– Мы подбирали окружение под самого Шикльгрубера. Чтобы такие категории как «совесть», «добро», «жалость» были для каждого всего лишь перхотью на лацкане мундира. «Пуфф»! Дунул – и нет ее. Таких больше всего оказалось в этой среде.
– Генштаб истреблял миллионы своих единокровных…
– Ви удивляете меня, херр Жюкофф!. Как будто бы у вас, в Гражданскую, под Лениным и Троцким славяне не кромсали русских, не вешали и не топили, не драли из спины ремни!
– У нас за этой схваткой на века идея. Мы лезли как щенки до титьки – к коммунизму!
– Смотрите в корень, Маршал. Вам это пора. У всех у вас за тем, что было, единая идея: большой и смачный наш гешехт. И все вы прете именно туда, чтобы обеспечить тот гешехт расчетливому, умному банкиру: своею кровью, телом, силой и мозгами. После чего он сядет вам на шею. Как временно сидел в Ниппуре, в храме Парабрамы, в Хазарии, в ГУЛАГе и Дахау.
– И скоро сядет?
– Уже увидят твои дети.
– Ну значит время еще есть. Но я опять к Генштабу Вермахта. Жиды и полукровки в нем кромсали, истребляли рядовых евреев.. Не вяжется, хоть тресни. Зачем? Цель действия, смыл? Какой здесь смысл?
– Приятное с полезным, маршал. Приятный смак, во-первых – сам гешехт, а во-вторых, полезный смак – обрезка «сухих ветвей». Или «сухое сено»
– Что это значит?
– В туземных скопищах, где вырастали поколения левитов, кошмарно многие пускали корни. Забыв о богоизбранности, они работали и жили как скоты – акумы, плодились, скрещивались, привыкали к туземной грязи и дерьму, к их пище, к праздникам и вере. И становились для «SS» «сухим сеном» или «сухими ветками». Которые садовник должен обрезать. Чем мы и занимались.
– А в «третьих»?
– Опять таки, приятный цимес, по-бе-ди-тель. Великий холокост! Ай сколько слез и воплей мы выльем на ваши головы теперь: моря на континентах, озера в городах, в местечках – лужи. Потом за каждую слезину мы будем брать по курсу – доллары и марки, рубли и франки, гульдены и песо. Считать и плакать, рыдать и требовать проценты. Пока вы все не станете сверкать своею гойской голой жопой.
Он был на взлете, парил вольготным, недоступным грифом над мелким осликом в погонах. Которому уже предназначалось свое стойло в Одессе.
– Пока всё тот же треп, – окаменевший Жуков сцепил на столе руки. – Не вяжется! Где доказательства?
– Меня прислали посвящать вас, маршал…
– А кстати, почему тебя? Что не нашлось для Жукова своих?
– Так принято по Кодексу. К Шикльгруберу и Гиммлеру, чтоб посвятить их, ходил один из ваших. Вам доказательства? Да ради Бога! Машина Вермахта вела войну и скушала бюджет Германии. К концу войны в Берлине приправой к эрзац – хлебу стали крысы с кошками. А рядом, в чистенькой Швейцарии, лежали сотни тонн камней и золота еврейских банкиров. Помыслите, херр Жюкофф: хватило бы одной дивизии, чтобы взять все это в одну ночь и перекрыть втройне расходы всего Рейха. Но ни один фольксдойче не сунул туда нос.
И маленький, приятный пустячок, впридачу. Весной перед войной сам Гиммлер, лично организовывал из Рейха отправку в Берн, Нью-Йорк и Лондон знатных ашкенази с сефардим, потомков Левия и Бне– Бабы – с имуществом, охраной и комфортом. А финансировали Гитлера и Гиммлера евреи Варбурги – часть финансовой империи Ротшильдов. И делалось это щупальцами американо-еврейской ADL (Лига против деффамации). Мы приспособились к SS. Потом мы приспособили ее к себе. Гесс, сам Гиммлер и его посланец Курт Бехер семь раз встречались с уполномоченным Всемирного Еврейского Конгресса Шторхом и Норбертом Мазуром в Стокгольме задолго до войны. И обо всем договорились.
– Цель встречи?
– Репрессиями против еврейской черни выдавливать ее из Германии в Палестину.
– Чтобы создать там кадровую массу для будущего Израиля?
– Точнее вас не скажешь, маршал. И мы таки это сделали. В девятнадцатом году в Палестине было 58000 евреев. В тридцать шестом, после хорошей работы SS, там стало иудеев репатриантов 505 тысяч. Наш головастый мальчик Генрих Гиммлер, вместе со Шторхом и Мазуром торчком ставили вопрос пред еврейским плебсом: либо концлагерь – либо Палестина. Вам перечислить остальное…чтобы…
– Ты перечисли мне причину вашей департации, – рыкнул, катком наехал Жуков, – подробней о Ковчеге Ноя, и как туда проник Адам. – Фиксируя рухнувшую фанаберию и спесь посланника, добавил: – Ты предупрежден об отзыве. Последний раз предупрежден.
– Что вы хотите знать?
– Все по порядку про Ковчег, – сказал Жуков, ощутив внезапный гончий азарт приближения к великой тайне бытия, которая всю жизнь сияющее и недоступно висела над человечеством, и к которой с неутоленным любопытством тянулся разум.
– Обсерватории в Стоунхендже, Аркаиме, Мачу-пикчу предупредили архонтов Энки и Энлиля о приближении планеты Нибиру. Ее орбитальная эклиптика должна была пройти вблизи от KI, что неизбежно вызывало на земле Потоп: притянутые к Нибиру воды океанов должны были подняться на две с лишним мили.
– Когда?
– Девять тысяч восемьсот сорок лет назад.
– Дальше.
– Два клана архонтов стали готовиться к Потопу. Вода из океанов и морей обрушившись на землю после ухода Нибиру, должна была растечься слоем в 1,5–2 мили.