— Хорошо, — хладнокровно бросил Монах, направляясь к ожидавшему его автомобилю.
Неожиданно Фомин замер на полдороге и порывисто вернулся назад. Вплотную приблизившись к Вадиму, прошептал очень тихо, чтобы мог расслышать только он:
— Нам будет тесно под одним небом. Вот тебе мой совет — уезжай, и подальше. Вообще из страны уезжай. Я обещаю, что никогда не стану тебя искать. Послушай добрый совет злейшего врага.
В ответ Стародубцев устало кивнул головой, не произнеся ни слова.
Окинув собеседника острым, как сталь клинка, взглядом, Монах круто развернулся и зашагал в сторону калитки. В следующую секунду хлопнула закрывшаяся дверь белой «девятки», и автомобиль растаял в ночной тьме…
После прерванного разговора Ступнин никак не мог заснуть. Он снова и снова прокручивал в памяти подробности недавней беседы.
Из головы не шла угроза так некстати ожившего киллера. Что и говорить, к такому повороту Заика не был готов. Надо срочно принимать какие-то меры, но какие именно, коротышка не знал.
Вначале он решил тут же сорваться и бежать куда подальше, но, поразмыслив, Ступнин подумал, что до утра ему ничего не угрожает. Да и на площадке круглосуточно дежурят двое охранников. Успокоив себя, Заика перевернулся на бок и сладко заснул.
Между тем у металлической пуленепробиваемой двери квартиры Ступнина, развалясь на мягком кожаном диванчике и покуривая дорогие сигареты, вяло переговаривались между собой двое крепких парней.
Один из них, плотно сбитый крепыш невысокого роста со сломанным носом, выдававшим в нем бывшего боксера, обратился к приятелю:
— Вот сидим мы тут, а какого черта, спрашивается? Какой дурак полезет сюда?
Второй охранник представлял собой полную противоположность товарищу: высокий рост, широкие плечи, длинные мускулистые руки; лицо можно даже назвать приятным, если бы не его неестественная продолговатость, придававшая всему облику парня несколько дебильный вид.
Посмотрев на приятеля отсутствующим взором, высокий охранник безразлично протянул:
— А мне все равно. Что здесь ничего не делать, что там, — причем где там, он наверняка не знал.
— Ну, не скажи, Сашок, — парень со сломанным носом криво ухмыльнулся, — что тебе лучше, здесь сидеть, глядя в заплеванный пол подъезда, или с какой-нибудь лярвой в теплой постельке покувыркаться?
На лице дебила застыла мечтательная улыбка. Отбросив окурок, он сказал, растягивая слова:
— Да, сейчас бы к телкам, ну, или их сюда…
Сашок не успел договорить, как раздался шум остановившейся на этаже кабины лифта, автоматические двери разъехались в стороны, и перед охранниками возникла стройная фигура белокурой красотки.
Оказавшись на лестничной площадке лицом к лицу с незнакомыми парнями, девушка на какой-то миг оробела, но, быстро взяв себя в руки, растянула свой сексапильный ротик в многообещающей минетной улыбке.
— Мальчики, — неожиданно вульгарным голосом вымолвила она, — а Сашок Ступнин здесь живет? — Шикарная блондинка жестом указала на бронированную дверь и сообщила как само собой разумеющееся: — Я обещала сегодня к нему заскочить.
Охранники невольно посмотрели на часы, стрелки которых показывали четыре часа ночи. Боксер, окинув оценивающим взглядом неожиданную гостью, спросил:
— Извините, а по какому поводу?
— А ни по какому, — девушка привычным жестом подтянула колготки, при этом высоко задрав юбку и обнажив стройные ноги.
Наблюдая за тем, как охранники буквально раздевали ее глазами, она закончила:
— Просто мы с Сашей договаривались, что я привезу ему новую девочку.
— Ты что — бандерша? — удивился высокий.
— Угу, — блондинка уже нажимала кнопку вызова лифта.
Поняв, что через секунду девушка исчезнет так же неожиданно, как и появилась, охранники почти одновременно вскочили на ноги, и низкорослый сказал:
— Подожди. А почем у тебя девочки?
— По деньгам, — бандерша лукаво улыбнулась и уже серьезно добавила: — Если по-быстрому у нас в машине, то по стольнику баксов, ну а если на всю ночь — тогда по пятьсот.
Охранники переглянулись; с одной стороны, соблазн был велик, но с другой — опасно покидать пост.
— Ну, вы будете думать или как? — Блондинка вопросительно уставилась на парней.
— Согласны по-быстрому, — за двоих ответил боксер, многозначительно посмотрев на товарища, и вошел в кабину лифта, увлекая за собой напарника.
Когда приятели оказались на площадке первого этажа, то, к своему удивлению, обнаружили, что девушка не спешит за ними. В следующий миг на головы охранников обрушились мощные удары резиновых ментовских дубинок, и они бесформенными тюками рухнули на цементный пол.
Из непроницаемой темноты подъезда возникла высокая фигура Стародубцева. Отстранив блондинку в сторону, он шагнул в тесное пространство кабины, за ним следовали двое парней. У двери квартиры Ступнина крутился невысокий паренек, этакий живчик с постоянно бегающими из стороны в сторону глазами.
— Ну что? — спросил Вадим у живчика.
— Голый Вася, — вполголоса отозвался тот, — здесь или взрывчатка направленного действия нужна, или тепловозный домкрат. Отмычками я уже попробовал, но он, — парень кивнул в сторону сейфообразной двери Заики, — наверное, на засов закрылся.
— А если через окно? — Стародубцев нетерпеливо переминался с ноги на ногу. — Может, попробуешь?
— Уже смотрел, — недовольно ответил живчик, — не смогу, подобраться неоткуда. Тут хитростью надо, а не нахрапом.
— Хитростью, — глаза Вадима превратились в две узенькие щелочки, — что ж, давай хитростью. Женя, — Стародубцев обернулся к одному из сопровождающих, — приведите в чувство козликов-охранников и тащите сюда, а заодно прихватите и киллера.
Когда один из парней скрылся в темном проеме лестничной клетки, другой произнес, обращаясь к шефу:
— Вадим, может, не будем здесь маячить, а то у Заики вон камера домофона, — говорящий указал на слепой зрачок небольшой видеокамеры с переговорным устройством. — Пойдем-ка лучше на лестницу.
— Правильно, — поддержал живчик и от себя добавил: — И лифтом не надо бы пользоваться, от него столько шума…
Ни слова не сказав, Вадим вышел на лестничную клетку, собеседники последовали за ним. Минут пятнадцать длилось нервное ожидание, наконец появились телохранители Заики в сопровождении двух парней с пистолетами в руках.
Под глазами у долговязого охранника набухли темные мешки, а боксер выглядел так, словно выстоял двенадцать раундов на профессиональном ринге.
Стародубцев, окинув их презрительным взглядом, сказал:
— Поможете мне, я оставлю вас в покое, нет, — Вадим выдержал многозначительную паузу, — пойдете вслед за Заикой.
Несмотря на дебильное выражение лица, длинный охранник соображал быстрее своего приятеля и с готовностью ответил:
— Вадим, мы сделаем все, что скажешь.
— Только не надо было нас по башке шарахать, — обиделся низкорослый крепыш, — свои как-никак, могли бы и договориться.
— Ладно, — прервал его стенания Стародубцев, — слушайте…
Ступнин проснулся от назойливой трели дверного звонка. Открыв глаза, он долго не мог ничего понять. Наконец Заика лениво приподнялся и сонно уставился на монитор домофона. В считанные секунды остатки сна покинули его от представшей его взору картины: телохранители поддерживали под мышки бессознательное тело Сени.
На ходу набрасывая на свое тщедушное тело расшитый драконами халат, Ступнин порывисто бросился к двери и принялся отпирать замки. Распахнув дверь, он очень удивился: Сеня, мгновение назад казавшийся в бессознательном состоянии, смотрел на него прямым, абсолютно трезвым взглядом.
— Вот, — произнес боксер, — крутился тут.
— Говорил тебе, не попадайся мне на глаза, — Заика не скрывал своей радости по поводу неожиданной встречи. — А ты, дурачок, не послушался. Теперь-то я точно не промахнусь. Тащите его в комнату, — приказал Ступнин подчиненным и тут же осекся, увидев появившийся из-за угла силуэт высокой фигуры Стародубцева.
Вадим в сопровождении двух подручных вошел в квартиру, отстранив телохранителей Заики, и закрыл дверь у тех перед носом.
— Ну здравствуй, дорогой Саша, — произнес он, — что-то ты не рад меня видеть? Случилось чего или не выспался?
Ступнин, широко открыв от изумления рот, замер на месте, как парализованный, часто моргая глазами.
— Что, — продолжал Вадим ироничным тоном, — никак дар речи потерял? Ну ничего, можешь и помолчать, мне все равно от тебя ничего не надо — ни слов, ни оправданий. Я и так все знаю.
Неожиданно Заику прорвало, и он, как бы оправдывая свою кличку, затараторил, спотыкаясь на каждом слове:
— Ва-вадим, я сейч-час все объяс-объяс-ню. Этот у-ублю-док на меня наговорил. Я в-в-ведь ни в-в ч-чем не виноват. Я не у-убивал тво-о-о-оего С-сер-гея — это он, это все о-он. Ты же меня давно з-знаешь, то есть я тебя дав-вно з-знаю…
— Заткнись, паскуда! — резко оборвал Ступ-нина Вадим. — Я действительно все знаю. Поэтому я здесь.
Закончив фразу, Стародубцев вытащил из кобуры пистолет и не торопясь принялся прикручивать к нему глушитель, искоса поглядывая на Заику.
Того перекосило от страха: глаза, бешено вращаясь, были готовы выскочить из орбит; все тело затряслось в нервной судороге; из раскрытого рта потекла липкая, тягучая слюна; правое веко непрерывно подрагивало, как будто Ступнин пытался подмигнуть окружающим.
Когда слепой зрачок глушителя уставился в будущую жертву, Заика упал на колени и противно захныкал, указывая пальцем на стоящего в стороне Сеню:
— А он? А к-ка-ак же он, это ж-же все он? Его сначала надо… — постепенно слова превратились в глухие всхлипывания.
Заика плакал, как ребенок, пуская изо рта пузыри и протягивая руки к бывшему заместителю, умоляя о пощаде.
Лицо Вадима было злым и бесстрастным, глаза, гневно сверкая, уставились в упор на ненавистного врага, которого он долгие годы считал своим другом и наставником. Палец плавно, с нарастающей силой нажимал на спусковой крючок, пока не провалился, упершись в холодную сталь рукоятки. Рука, держащая пистолет, вздрогнула и стала медленно опускаться вниз.