– Отец напомнил, да это и все в деревне знают, Юра с браконьерами конфликтовал. Те сетями весь пруд перекрыли, блесну забросить некуда! Юра стал им сети резать. До драки доходило…
– Слабоват повод для убийства, – высказал мнение Львов. Главное, он не мог представить себе, чтобы деревенский рыбак, будто бы начитавшись «Трактата о войне» Сунь – Цзы, встает пораньше с целью застигнуть врасплох соседа, который к нему плохо относится, и, когда тот садится в машину, открывает пассажирскую дверь и стреляет в висок из диковинной зажигалки. Это что, похоже на почерк сельского рыбаря? Если бы он в гневе сломал весло о голову соседа – тогда да.
Войдя с собакой в холл, Евгений увидел молодежь – Машенькину дочь Иришу и ее болгарского друга Бояна. Встали, наконец, счастливые люди. Вид, правда, имели потерянный. «Знают уже», – понял Львов.
Ирина глянула на Львова своими черными очами. Разрез глаз как у матери, но взгляд уж больно серьезный. Особенно, когда смотрит исподлобья. Похожа на победительницу шахматного турнира какую-нибудь. Боян внешне производил приятное впечатление. Симпатичный парень. Коротко постриженные, темные, вьющиеся волосы, серые глаза, немного веснушек под глазами, ровный загар на красивом, молодом теле. Одежда новая, весь такой аккуратный. Словом видно, человек в гостях, иностранец.
– Скажите, Евгений, – обратилась Ирина к Львову, если можно так выразиться, по-офисному. То есть, просто по имени, но на «вы». – Вы ведь общались с полицией? Юру убили, да?
– Этого никто пока не знает, – наморщил лоб Львов. – Будет экспертиза, идет следствие.
– Дед сообщил полицейским, что Юра ссорился с рыбаками, мне мама сказала. Но, я общалась со Светой. К рыбакам приехал какой-то друг, который оказался бывшим сослуживцем Юрия. Он Юру с рыболовами помирил.
– А где служил Юра? – обратил Львов внимание именно на эту деталь.
– Не знаю. Но встречу, по словам Светы, отметили тепло. Она переживает, что не сказала об этом полиции, поскольку не думала, что Николай Иванович сразу направит полицейских к браконьерам.
– Так я их верну сейчас! – пообещал Львов. – Они пока там, на площади и стоят, никуда не уехали. «Может, полицейские уже пообщались с сослуживцем Юры, и тот что-то прояснил?» – подумал.
Когда Евгений дошел до площади, отметил, что из машин рыбаков там лишь «Москвич», «Нивы» не видать. Краснощекий сыщик и его коллеги как раз выходили из дома браконьеров, сопровождаемые только женщинами. Мужчины, очевидно, отсутствовали. Он дождался сыщика возле «уазика».
– Я насчет конфликта погибшего с рыбаками… – начал было простецки, но сыщик его перебил:
– Откуда вы знаете про конфликт?
Львову очень хотелось сказать: «От верблюда», – хоть животных таких в окрестностях, очевидно, не водилось, иначе Жорик уже пригнал бы одну – другую особь, даже будучи оплеванным, его бы это не остановило. Но, сдержался. Объяснил, откуда знает.
– Уважаемый, вы там что делаете? – сыщик кивнул в сторону особняка, – Крышу ремонтируете? Вот и ремонтируйте! С остальным мы сами разберемся. Кто конфликтовал, с кем конфликтовал, а кто с кем выпивал и помирился, да?
– Хорошо, – кивнул Львов. Повернулся и пошел обратно. «Странный человек, – подумал. – Откуда такая надменность? Радовался бы, что народ хочет помочь родной милиции. В смысле – полиции. Обижается!»
Тревога, поселившаяся в душе с того момента, как он увидел труп соседа, не покидала. Имеет ли происшедшее отношение к его делу?.. – вот главный вопрос.
Гарипов загнал машину поглубже в лес перед поворотом с Тантуровской дороги на Московское шоссе. Объявил банде, что будут дежурить по одному у дороги.
– Менты в деревню проехали. «Уазик» обычный и «буханка», – доложил Имран. Он заступил на пост вторым после самого Гарипова. – «Нивы» пока не видать.
Потянулись томительные часы ожидания. Только ближе к вечеру один из таджиков сообщил с наблюдательного поста, что менты возвращаются.
– По коням, ребята! – скомандовал Гарипов. – Будем теперь рыбаков ждать на озере, как собирались изначально. Установка такая: если сапера с ними не окажется, отпускаем с миром.
Гарипов съехал задними колесами в воду. Типа, разворачивался, застрял. Отправил Имрана к плотине. Тот не присмотрел еще, где присесть даже, увидел, едет долгожданная «Нива»! Выскочил навстречу, рукой замахал. Машина затормозила, присела на нос, подняв облако пыли.
– Здорово, мужики! – сказал Имран в окно водителю. Отсканировал салон, там – четверо, один – с бородкой. – Выручайте! Застрял на берегу, вон там, – он махнул рукой в сторону воды. – Машину хотел помыть.
– Ха – ха! Не хрена машину в нашем пруду мыть! – хохотнул мордатый водила. – Повезло тебе, мы на пруд и едем. Выдернем, магарыч готовь! Шучу…
«Нива» тихонько спустилась к водоему, Имран подошел следом за ней. Показал Исламу четыре пальца на руке, мол, работаем! Все пассажиры «Нивы» выбрались из автомобиля. Высокий, широкоплечий Ислам сразу закрыл собой, оттеснил в сторону сапера.
– Чего? – не понял тот. В недоумении опустил глаза, посмотреть, что такое уперлось ему в живот? – и увидел пистолет с глушителем. Мордатый водила выразил удивление:
– Вас тут целая бригада, и не могли одну тачку вытолкать..? – он осекся, увидев, как переменились в лицах его спутники, стоявшие рядом. Они смотрели ему за спину. Обернувшись, увидел стволы автоматов, наведенные на них.
– Отойди назад, к дереву! – приказал Гарипов саперу. Тот завертел головой, чтобы понять, где дерево, стал отступать.
– Мужики, вы чего, а?! – голос здоровяка – водителя «Нивы» задрожал. Ответом несколько раз глухо прозвучала автоматная очередь. Стрелял Имран. Его автомат, как и пистолет Ислама, был с глушителем. Ни один из рыбаков даже не вскрикнул. Руками замахали только, валясь один за другим на траву. Имрану в его довольно молодой еще жизни уже много пришлось пострелять, и дело свое он знал. Сапер понял, что то же самое ждет и его сейчас. С криком он бросился на Гарипова. Раздался хлопок выстрела. Получив пулю в голову, сапер по инерции наскочил на своего убийцу. Гарипов сделал шаг назад, оступился, упал на спину, брезгливо сдвинул от себя в сторону труп, резко поднялся.
– Командир, у тебя на футболке кровь, – Имран показал пальцем, где.
– Скину ее потом. Сейчас машину отгоню.
Но, быстро не вышло. Машина застряла по-настоящему теперь, пришлось троим лезть в воду, а Гарипов газовал. Вспомнил, как увязал на такыре за Подкованным холмом. Подручные его перепачкались, как черти, стали мокрые, грязные. Пока возились, стемнело совсем. Следы подчищали при свете фар. Никто не трясся от содеянного. Будто всего лишь субботник у них.
– Видать, не в курсе оказались рыбаки про то, что у них тут случилось, – сказал Имран, когда ехали уже по трассе. – Без телефонов, что ли, ходят? Повезло нам.
– Это как посмотреть, – скривился Гарипов. Повоевал он уже достаточно, но ни на Памире, ни в Сирии никогда прежде не стрелял в безоружных людей. Одно дело война, другое – убийство. Но, сопли распускать поздно.
Поутру Жорик, спущенный Евгением с поводка перед плотиной Тантуровского пруда, почему-то не побежал сразу в луга, а сперва замер на месте, ловя носом ветерок, потом вдруг рванул по плотине. Куда это он? – не понял Львов. И тут узрел знакомую «Ниву» браконьеров на берегу. Пошел туда. Немного не дойдя до места, увидел какую-то белесую тряпку у воды, типа штормовки, выгоревшей на солнце. Пес, подавшись вперед, издали с опаской тянулся к «тряпке» носом, но не приближался. Всмотревшись, Львов вздрогнул! На берегу лежала не штормовка, а человек, одетый по-походному. Чувство опасности, зародившееся в душе еще вчера, и до конца так и не отпустившее его, теперь всколыхнулось с новой силой! Лицо лежащего находилось под водой, возвышался лишь затылок. Дышать в таком положении – уткнувшись носом в ил – не смог бы даже Человек – Амфибия! Львов устремился вперед, но, обогнув ивовый куст, закрывавший отчасти обзор, резко затормозил и едва не заорал! Инстинктивно присел даже. Так же, у воды, в разных позах, лежали еще два тела. Но эти – лицом кверху. Рыбаки, браконьеры.
– Жорик, ко мне! – позвал Евгений собаку. Голос его был таков, что пес немедленно выполнил команду. Он отлично понимал, когда с хозяином лучше не шутить. Привязав собаку к ивовому кусту, Евгений осмотрел неподвижные тела, стараясь сильно не топтать. Судя по количеству ран у каждого из погибших, браконьеров расстреляли из автоматического оружия. У одного из убитых в руке был зажат пистолет. Вот так ничего себе! Что за война разразилась тут?!! Прикинув приблизительно, откуда по людям могли вести огонь, он отошел подальше от воды и обнаружил еще один труп! Сколько же их здесь?!! Этот тоже лежал лицом кверху, мужчина с бородкой, Львов его не узнавал. Не тот ли самый друг, что приехал в гости к рыбакам? Погостил!.. В руках у «гостя», однако, была вовсе не удочка, а необычного вида автомат с толстым стволом. «Вал» называется. Оснащен прибором для бесшумной, беспламенной стрельбы. Проще говоря – глушителем. Оружие спецподразделений. Руками смертоносную штуку Львов трогать не стал, разумеется. «Это что же, гость положил рыбаков? – стал размышлять. – Но и сам не уберегся, поскольку один из браконьеров тоже оказался вооружен? Именно так я должен прочитать эту дикую сцену?»
Евгений подошел к «Ниве». Потрогал капот – холодный. Все случилось еще вечером, очевидно. В машине он рассмотрел сквозь стекло новенькую неразобранную резиновую лодку и сети в прозрачном полиэтиленовом чехле. Возвращались из города, заехали на озеро, решили сразу сети обновить, но не успели их достать, началась ссора, перешедшая в перестрелку? А оружие у них откуда? На рынке купили? Маразм какой-то!
Евгений вызвал полицию, отвязал пса и стал не спеша прохаживаться по плотине в ожидании стражей порядка. У водостока, где плотина казалась выше, шумела вода, Джордж вдруг сиганул вниз по отвесному почти склону. Львов увидел, что на кустах, у воды, висит какая-то камуфлированная тряпица. Жорик ее обнюхивает. С риском кувыркнуться вводу, Евгений осторожно спустился к собаке, снял тряпицу с ветки, взяв двумя пальцами за край. Оказалось, что это футболка. Разглядев ее, обнаружил бурые пятна. Еще она была испачкана глиной. Но, не снаружи, а изнутри, сильно.