– Отмечать, как ты, Евгений Васильевич, на лицо загорел, не буду, не до того, – сказал полковник Грушин, едва Львов появился в его кабинете. – В Сирии разведка с воздуха проверила данные Гарипова. С целью «Заказчик», очевидно, все верно, – хорошо укрепленные позиции, палатки, тренировочный лагерь. Вот цель «Лаборатория» оказалась обычной базой. Там пусто… А наш маяк, заложенный в чемоданчике Гульнары, заработал вовсе не в Сирии, в предполагаемом логове Мубаса, как ожидалось, а, знаешь, где? В Турции, в Шанлыурфе, в знакомом тебе особом военном госпитале. Стало быть, там чемоданчик и открыли.
– Сюрприз, – задумался Львов. – Проверили содержимое в больничной лаборатории? Тогда Мубас уже должен был знать, что наша лаборантка Ислама обманула. Выходит, он нас ждал?
– Погоди, это еще не все. Наша военная полиция в Сирии задержала, знаешь, кого? Личного оператора Аль – Мубаси, некоего Беньямина Гаруна, по прозвищу «Голливуд». Точнее – он сам сдался, сбежал от своего амира. Был преследуем, ранен, машина подорвана. Все на глазах у наших полицейских, – те вмешались, еще не зная, кто кого догоняет, лишь выяснив, что не свои.
Сведения, предоставленные Голливудом, совпадают с данными Гарипова о местонахождении «Заказчика», – то есть, Мубаса. Цель наши ВКС отработали, уничтожив лагерь боевиков. Непримиримых – поскольку американцы за них не вписались, как за своих подопечных, – а их запрашивали, нам лишняя вонь не нужна, извините за выражение!.. Но, остаются сомнения. Сколько Салеха – аль – Мубаси пытались взять через агентуру – все впустую? Он матерый волк, свою контрразведку имеет. А тут такое везение – сразу два добровольных информатора нарисовались! Не перебор ли?.. Да, похоже Мубас жив. Стало быть, над нами по-прежнему висит угроза провокации. Разберись с Голливудом, Евгений Васильевич! Для твоего вылета в Сирию все готово. На базе Хмеймим встретят, проводят в расположение Грозненского отряда военной полиции.
В расположении Грозненского отряда военной полиции Львов ознакомился с протоколами допросов Голливуда. Тот много чего рассказал. Было кое-что об Исламе Гарипове. Стал наемником из – за брата, не хотел воевать против своих, однажды отпустил двоих пленных саперов. «Здесь отпустил, а там…» – подумал Львов.
Командир отряда майор Мирзоев удивился вопросу подполковника Львова о трассологической экспертизе в случае ранения Беньямина Гаруна, – проводилась ли? Львов задал этот вопрос после того, как узнал, что беглец был в бронежилете, огнестрельного ранения и не получил, а, насколько потроха отбиты, врачи разбираются.
– Признаться, даже мысль такая в голову не пришла, об экспертизе, – откровенно сказал майор Мирзоев. – У нас тут война, товарищ подполковник, знаете ли. То и дело стреляют. Если в каждом случае такое расследование проводить…
– Я понимаю. Но, этот случай – не «каждый». У моего начальства, после анализа ситуации, возникли подозрения, что вашим бойцам, товарищ майор… э-э-э… показали кино. Голливуд!
– Интересное кино! Четверо «артистов» – трупы, у исполнителя главной «роли» вся спина черная!
– Какой режиссер, такое и кино… У вас в отряде найдется криминалист? Отлично! Тогда я, с вашего позволения, допрошу Голливуда, а вас попрошу назначить экспертизу. Хорошо?..
Рассказ Голливуда, выслушанный Евгением, выглядел примерно так: «Ничего не знаю, сам не понимаю, почему бежал именно в этот день! – его голова тряслась, рыжая борода дрожала. – Еще вчера не решился бы, и завтра – тоже! Сел в машину. На блокпосту наврал, выполняю поручение амира. Сперва пропустили, потом, наверное, сообразили, – почему еду один, без охраны? Амир, видимо, сказал, никуда не посылал, – кинулись догонять… Поймите, я не мог больше! Предел терпения настал! От этих съемок кровавые кошмары снятся..!»
Докопаться в рассказе Голливуда по сути было не до чего, – демонстрировал одни эмоции.
А вот с экспертизой Львов угадал. Однозначно, в Голливуда стреляли никак не из пулемета, – из пистолета, причем, с близкого расстояния. Однако, получив очевидное доказательство лжи Голливуда, Евгений не спешил припереть того к стенке. Коли Мубас жив, то дела его с оператором не окончены, и они должны встретиться. Евгений озадачил Мирзоева просьбой:
– Товарищ майор, вы можете найти мастера – ювелира? У Голливуда на шее я видел деревянный амулет в виде ладони. Простой, но ему, видно, дорог, раз не расстается с ним. Одежду он может поменять, от вещей избавиться, а амулет всегда при нем. Я хотел бы вставить маячок так, чтобы хозяин амулета этого не почувствовал. Пока спит. А уснуть покрепче ему следует помочь…
Львову пришлось отправиться в Турцию следом за обладателем амулета. Голливуда успели взять под контроль помощники Евгения до того, как маячок в амулете перестал подавать сигнал, – кончилась зарядка.
Первое, что увидел Гарипов, открыв глаза, была рыжая борода Голливуда. Себя он обнаружил лежащим на чистых простынях, судя по всему – в больничной палате. Рядом с Голливудом стояла красивая зрелая женщина в белом халате – Фатима.
– Где я? – задал он извечный вопрос всех людей, приходящих в себя после забытья.
– В госпитале, Ислам, в Шанлыурфе, в Турции! – радостно залопотал Голливуд.
«Надо же, получилось, – подумал Гарипов, – жив до сих пор». Вместе с тем, он понял, что радоваться рано, следует разобраться в ситуации.
– Как я сюда попал? – Гарипов решил, что узбек он все-таки русский, поэтому имеет право и ваньку повалять. – Помню, что напоролся на игиловцев, пришлось разворачивать оглобли. В меня стреляли, ранили, – дальше темнота…
– Вам очень повезло, – сказала Фатима бархатным голосом. Она была весьма притягательна, эта женщина. Амир обладал хорошим вкусом. – От погони вы, очевидно, все же ушли, и потеряли сознание вблизи больницы, где собирают раненых сирийцев для отправки сюда, в госпиталь.
– Я выполнил поручение амира и даже не доложил, – изобразил обеспокоенность раненый. Увидел, как Фатима и Голливуд переглянулись, после чего Голливуд сказал:
– Нас постигло большое горе. Амир погиб. Лагерь разбомбили. Мало кто уцелел. Мне тоже досталось, когда стены рухнули! До сих пор до спины больно дотронуться.
Гарипов помолчал, переваривая услышанное, затем поднял глаза на Голливуда и одобрительно улыбнулся:
– Тебе опять повезло!
– Я рассказал Фатиме, как, только благодаря тебе, мы спаслись у Подкованного холма, – улыбнулся в ответ бывший оператор.
– Ничего достойного, – отклонил похвалу Гарипов. – Провалил операцию.
– Амир высоко ценил тебя, – вкрадчиво возразил Голливуд. – И мы с Фатимой очень рады, что ты пришел в себя, поскольку хотим обратиться с предложением. Получилось так, что мы как бы стали наследниками амира. Тот товар, что ты привез, – мы знаем, где он находится. Его можно хорошо продать «нашим друзьям», как амир называл американцев. Это ведь их заказ. Я знаю телефон некоего Пола Льюиса, с которым общался Салех. Но, мы с Фатимой ничего не смыслим в таких делах. Тебя нам сам аллах послал!
– Насчет того, что аллах, это вряд ли, – усмехнулся Гарипов. – Знаешь, Голливуд, самым правильным было бы это «наследство» уничтожить. Но, если настаиваете… Не сомневаюсь, что «друзья» найдут замену Салеху, чтобы воплотить свой дьявольский замысел. Говорите, где товар, я подумаю, как доставить его вашим друзьям.
– Скажем, скажем, – заверил хитрый Голливуд. – Ты, главное, договорись. Товар находится в Сирии. Пускай преемник Салеха и забирает его сам, а? Чтобы только не надули!
– Нужно будет выехать в город ради телефонного звонка. Не из госпиталя же звонить. Новую сим-карту припаси одноразовую, – сказал он Голливуду. – И смартфон с камерой. Мне нужно будет сделать фото на пропуск. Потом поймешь, – сказал удивленному Голливуду. – А сейчас я устал, извините.
Едва посетители покинули палату, Ислам проверил связь и отправил сообщение Рустаму: «В ближайшее время узнаю и сообщу новые координаты лаборатории». И пробормотал себе под нос: «Хрен вам, америкосы, а не товар!..»
Подполковник Львов прочитал «эсэмэску» Гарипова на телефоне Горанишвили. Техническая служба Российского посольства в Стамбуле установила по номеру телефона местонахождение Гарипова, – это был тот же военный госпиталь в Шанлыурфе, где впервые засветился маяк контейнера Гульнары, и куда недавно прибыл Голливуд. Поселился бывший оператор в скромном отельчике, за которым теперь денно и нощно вели наблюдение молодые помощники Львова – «дочка» и ее «бойфренд».
Ислам заметил, что Фатима имеет некие особые отношения с главврачом госпиталя. Она сумела организовать спецмашину с красным полумесяцем для поездки в город. Гарипов, будучи еще слаб после серьезного ранения, проследовал к авто в инвалидной коляске. Отъехав подальше от госпиталя, остановились, «инвалид» выкатился на воздух. Прежде, чем звонить, Ислам сфотографировался и отправил свое фото на номер, предоставленный Голливудом. Затем дал вызов.
– Мистер Льюис? Добрый день, – сказал он по-английски. – Я только что отправил вам свою фотографию, чтобы вы знали, с кем будете вести речь и, надеюсь, в последующем иметь дело. Я работал с Салехом по вашему совместному с ним проекту. Мои полномочия может подтвердить ваш человек в России. Салех погиб, к сожалению. Но, я свою часть работы выполнил, готов указать место, где находится нужный вам товар, чтобы получить оплату. Сумма мне известна, вам – тоже. Я хочу половину от этой суммы.
– Я не вполне понимаю, о чем вы говорите, – Льюис, кажется, был озадачен. – Мне требуется время, чтобы разобраться… А где именно находится товар, о котором вы говорите?
– Там, где он должен пригодиться. О товаре заботятся, чтобы он не испортился, можете не волноваться. Я вам перезвоню. Завтра в это же время устроит? Прекрасно, – Гарипов дал отбой. Видя, как оживились лица Фатимы и Голливуда, сказал: – Рано радуетесь. Это было самое простое.
Следующим днем Льюис высказал свои условия: он готов платить, но не переводом. Это будет долго, у них в Компании своя бюрократия, а время не ждет. Деньги привезет наличными.