– Едем? – воодушевилась я.
– Да, – как-то обреченно ответил он, направляясь к выходу. – Вещи свои поставь у кровати. Кого-нибудь пришлем, чтоб забрали и погрузили перед отъездом отсюда.
***
Мы тряслись в нанятом экипаже около двадцати минут.
Джеймс, едва сел на неудобное сиденье, сразу задремал, и я снова поразилась этой его невероятной способности спать где угодно, в каком угодно положении.
Возница, услышав адрес назначения, спокойно кивнул и без вопросов поехал на Мелкозардовское кладбище. Видно, решил, что мы умершего родственника навестить решили перед отъездом.
Заерд оказался городом побольше моего Кельхельма в несколько раз. Да и побогаче.
Здания и дома здесь были во много раз выше, мощнее и красивее. Жители одевались наряднее, а передвигались быстрее, словно спешили куда-то и совсем не имели времени на простые прогулки или праздные беседы. Я с любопытством смотрела в окно из крытого экипажа, ощущая внутри восторг и в то же время щемящую грусть. Тоска по дому нарастала тем сильнее, чем дальше мы от него уезжали. Чего же ждать дальше?
– Кладбище! – неожиданно прокаркал возница, и я вздрогнула от такого “ответа” на свой вопрос.
Повернув голову, с удивлением обнаружила, что кладбище находится в черте города. Вот только что были жилые дома, и вдруг погост. У нас все было не так, и к этому тоже стоило привыкнуть.
– Ждите нас здесь, – проговорил моментально проснувшийся Джеймс, – мы ненадолго.
Протянув мне руку, муж помог сойти на землю и повел к кованым железным воротам.
– Кажется, мы сегодня единственные гости, – тихо предположила я, не наблюдая вокруг ни единого экипажа, кроме нашего. Молчать не хотелось.
Мне никогда не нравились кладбища, навевая смутную тревогу и желание поскорее уйти. Сегодняшний визит не был исключением. Нормальные люди приезжают в новые города и смотрят старые церкви, ратуши, дворцы, фонтаны и парки. А мы… Как же у нас с Джеймсом все неправильно.
– Вот и славно, что никого нет. – Муж вынул из кармана два солота и протянул мне. – Найдем нужную могилу, зароем монеты и уедем. И никаких проблем.
Сглазил, зараза.
Стоило ступить за ворота и попасть в вотчину отбывших в мир иной, как что-то изменилось. Только что вороны каркали, жужжали насекомые, листья деревьев шелестели от легкого ветра, и вдруг повисла глубокая, давящая на уши тишина.
Мои ноги подкосились. Миг, и я встала на колени, упираясь ладонями в землю. И внутри стало холодно, тоскливо, хоть плачь.
– Ты чего? – зашипел на меня Джеймс, хватая за шкирку и подтягивая на себя. – А ну, встань. Здесь тебе не Кельхельм. Вдруг кто увидит, что о нас подумают?
– Это не я, – пробормотала в ответ, чувствуя, что не могу сопротивляться неведомой силе. – Магия здесь. Нехорошая.
Муж помедлил, а затем отпустил меня и сам встал рядом в таком же положении.
– Надо было почитать про ваши ритуалы, – поморщился он в ответ на мой вопросительный взгляд. – Возможно, темневику нельзя просто так прийти на кладбище.
– Почему это? Всем можно, а нам нет…
– Откуда мне знать?! Я из династии лекарей, нас темневиками в детстве пугали, чтоб засыпали быстрее.
– И что теперь делать?
– Раз уж все равно пришли, то попробуй поприветствовать хозяйку.
– Кого?
– Хозяйку места. Теория магии тебе ни о чем не говорит? У любого места, заброшенного, намоленного или проклятого, есть духи-хранители. На кладбище вроде как хозяйка. Но это не точно.
– Хорошо, и как ее приветствовать?
Он пожал плечами.
Фыркнув, я немного подумала, покосилась на хмурого Джеймса и решилась сделать, как он советовал. Опустила голову, прикрыла глаза и тихо прошептала:
– Здравствуй… те, мисси. Или массир? Кто бы вы ни были, пол ваш нам не важен. Мы пришли по делу на эти земли и просим разрешения войти. А потом выйти. Назад.
– Кошмар. – Джеймс покачал головой и закрыл лицо руками. – С кем я связался?
– Не нравится – сам попробуй сделать лучше! – огрызнулась я, собираясь прибавить что-нибудь обидное, дабы не злил меня понапрасну видом своей кислой физиономии, но прервалась.
Тишину, к которой успела привыкнуть, внезапно разрезал крик взметнувшейся к небу птицы. Природа вокруг ожила, трава вокруг зашевелилась от ветерка, застрекотал неподалеку кузнечик.
Моей щеки коснулись ласковые холодные пальцы. Прошлись, едва дотрагиваясь, по коже сверху вниз и пропали. А я так и сидела в оцепенении, не в силах шевелиться и тем более говорить.
– Ты смотри, – муж взглянул на меня с удивлением, – вроде хорошо все? Но на будущее сделаем себе пометку: узнать, как обращаться к Смерти. Наверняка есть имя какое-то или чин.
Он тронул меня за плечо, потянул на себя, и шок отступил.
– Софи? – Джеймс говорил с тревогой. – Что такое?
Хотела ответить, рассказать о том, что почувствовала, но… Он и без того в духов едва поверил, а тут еще новые странности. Хватит с него, бедняги, на сегодня.
– На будущее ты мне обещал помочь от этого дара избавиться, – напомнила я, старательно делая вид, будто ничего не произошло. – Так что ничего мы узнавать не станем.
– И то правда, – согласился в кои-то веки супруг, облегченно вздыхая.
Поднявшись, он протянул мне руку, помог отряхнуть одежду от пыли, и мы, не сговариваясь, зашагали прямо и вправо, туда, где виднелись более крупные и облупившиеся от времени памятники.
Энтузиазм стал угасать примерно через шесть рядов могил. Кладбище, на которое указал дух, оказалось очень большим и старым, а уж сколько здесь народу похоронили – вообще удивительно.
– Видишь, даты? – тихо сказал Джеймс, проходя мимо очередной мраморной плиты. – Совпадают с Великим Мостхеймским Прорывом. Они на войне полегли, целыми семьями. Не найти нам самим профессора Хорку.
– Надо было у него спросить хотя бы, в каком году он умер, – уныло кивнула я. – Мы же так год ходить можем и все равно пропустить нужное место.
– Если оно вообще существует, – хмыкнул супруг, напоминая, что не уверен в здравии моего ума и в существовании призраков.
Спустя еще какое-то время Джеймс окончательно выдохся, закашлялся и наотрез отказался дальше плутать.
– Возница просто уедет с нашим багажом, – справедливо заметил он. – И на телепортацию опоздаем. Нет уж, с меня хватит.
– А может, я просто где-нибудь здесь деньги положу? – Оглядевшись, приметила облезлый куст, растущий прямо на тропинке. – Сюда, например. Скажу, кому это. Вдруг передадут?
Ллойд нервно хохотнул:
– Почему нет? Давай-ка, обратись к хозяйке этого места снова. Попроси передать монеты профессору Хорке, дух которого так и не обрел покой. Только погромче, чтобы нас точно кто-нибудь услышал и сдал в дом для умалишенных.
Сразу после сказанного подул холодный ветер, да такой сильный, что меня едва не снесло. Он зацепил мои волосы, словно утягивая за собой, подхватил листву с тропинок и понес вперед, подвывая и направляя, чтобы в итоге осыпать старый покосившийся крест, выполненный из дерева.
Словно завороженные, мы с Джеймсом брели за ветром, остановившись у указанной давно заброшенной могилы, отгороженной от остального кладбища низкой, местами обвалившейся оградкой.
Муж поднес руку к старому дереву, провел открытой ладонью и прочитал заклинание. Проступили давно стершиеся временем буквы.
– Профессор Гонем Хорка, – прочитал вслух Ллойд. – Годы жизни и смерти… Вот и нашли пропажу. Хм, получается, умер в пятьдесят три года. А ты говорила старик.
– Ну, не молодой парень точно, – упрямо ответила я. – Еще и про памятник солгал. Мы среди мрамора ищем, а он под деревом лежит. Надписи поминальной нет даже, только имя и даты магией выжгли.
– Что ж, надеюсь, хоть про обстоятельства смерти правду сказал, – поддержал меня Джеймс. – А то, может, убийце какому-то помогаем. Или казнокраду.
Переглянувшись с мужем, мы нахмурились, решая, что делать дальше.
– Призывай его, что ли? – неожиданно выдал Джеймс. – Как ты там это делала?
– Понятия не имею, – качая головой, отмахнулась. – Он сам тогда пришел. Но знаешь, может, так и к лучшему. Солгал нам – значит, не заслужил помощи. Пойдем отсюда, купим на эти монеты похлебки перед порталом.
– Не врал я! – проскрипел позади призрак, пугая меня едва ли не до икоты. – Приукрасил немного. Так кому охота рассказывать, что похоронили в бедности?
Повиснув на шее мужа, я смотрела на явившегося откуда ни возьмись духа и не верила собственным глазам.
– Пришел? – отчего-то шепотом спросил Джеймс.
– Здесь, родимый, – ответила я, прищуриваясь. – Новые сказки сочинять будете?
– Помилуйте, мисси темневичка! Про себя ни словом не солгал. Профессор я, лекарь. И убили за два солота. Кто же в здравом уме такой, как вы, врать станет? Вы же, смертолюбивцы, и развеять можете, не дав шанса найти покой.
– Кто – я?!
– Ну да.
– Интересно.
Повернувшись к мужу, пересказала ему слова духа, гордо вскидывая голову. Знай, мол, наших.
Пока Джеймс переваривал услышанное и тщетно водил руками в воздухе, пытаясь нащупать призрака, я пошла к кресту, поднимая на ходу веточку от дерева.
– Закопаю здесь монеты и попрошу за этого профессора. Если не поможет – развею его, чтоб за нами не ходил.
– Софи! – Джеймс осуждающе покачал головой. – Ну и манеры. Профессор и без того должен понимать, что быть назойливым – неправильно, тем более в отношении сильного темневика. Он не станет нам докучать своими визитами, что бы ни случилось. Так ведь?
– Так, так! – Дух быстро закивал, отчего черты его лица стали размытыми. – Просто я сразу не признал, с кем дело имею.
Я усмехнулась, глядя на своего воспитанного, но очень хитрого мужа. Сказал-то он профессору то же, что и я, только более красиво, вроде как и без угроз, но с откровенным предостережением.
Два солота вошли под крест как родные.
Пока засыпала монетки выкопанной до этого землей, бормотала всякую отсебятину. Просила принять неупокоенный дух убитого лекаря и не отказывать ему в последнем приюте. Заодно благодарила невидимого помощника, приведшего нас на нужное место и помогшего мне убедить Ллойда, что Хорка когда-то жил и здравствовал.