– Ваши документы, пожалуйста, – согласно проговорил служащий, тут же возвращая себе равнодушный вид. – Насколько я понял из заявки, супруга перемещается телепортатом впервые?
– Да, – ответили мы с Софи одновременно. После чего она закашлялась и хихикнула, опуская взгляд.
“В три раза! – простонал про себя. – Любую дозировку, рассчитанную для обычного мага, делить на три”.
– Оружие, контрабанда, запрещенные медикаменты или магические вещи имеются? – продолжал допрос служащий, глядя в гросс-книгу перед собой и старательно не замечая странного поведения моей жены.
– Ничего такого! – выдохнула Софи, делая огромные глаза и пятясь в сторону выхода.
“Вообще не давать ей лекарств, пока не пойму, кто такие эти темневики и как с ними работать!” – пронеслась заключительная мысль, пока хватал ее за локоть и возвращал на место.
– Кое-какие лекарства. – Я поднял с пола свой саквояж, демонстрируя его в закрытом виде. – Все необходимые разрешения имеются и занесены в книгу. Досмотр только по ордеру.
– Прекрасно. Прошу вас расписаться напротив фамилий.
Гросс-книга развернулась в воздухе, повинуясь магическому воздействию, и приблизилась к Софи. На правой странице появилось перо.
– Безобразно мелкие клеточки, – пожаловалась супруга, щурясь и старательно выводя страшненькую закорючку.
Поставив свою подпись рядом, я взмахнул рукой, возвращая книгу-артефакт служащему и обнимая жену за талию. Очень мне не нравилось, как она пошатнулась, едва удержавшись на ногах.
– Телепортат к вашим услугам.
Перед нами распахнули двустворчатые двери, пропуская в застекленную сферу, где уже стоял багаж. Но перед самым входом служащий вдруг слегка заслонил собой проем и тихо сообщил:
– Я понимаю, что ваша супруга сильно нервничает перед первым переходом, только учитывайте на будущее, что сознание перемещающихся должно быть незамутненным. Это прописано в правилах…
Он отвел глаза, а сам не отошел.
– Дай ему денег, – громко шепнула Софи, первой разгадавшая мотивы мужчины. – А то не отвяжется.
Служащий сделал вид, что ничего не слышит, но оттопыренный карман сюртука говорил красноречивее слов.
Поджав губы, признал правоту супруги и свой промах. Запустил руку во внешний карман саквояжа и, порывшись там, выудил огниво, шелуху от какого-то растения и несколько монет, как раз хватающих, на мой взгляд, чтобы откупиться. Софи же думала по-другому. Разглядев добычу, она остановила мою руку, уже практически достигшую служащего, и возмущенно забрала из ладони золотую монетку с двумя серебрушками, оставив три солота и медяк.
– Хватит и этого, – постановила супруга, самолично опрокидывая остаток денег в карман сюртука. – Наплодилось взяточников, а нам их корми! Пусть еще докажут, что я вне сознания.
Мы оба – я и служивый – с удивлением наблюдали, как моментально пришедшая в себя девушка прошествовала в купол, старательно пряча монетки в складках юбки дорожного платья, не иначе как там были потайные карманы.
– Джеймс! – уже встав по центру пентаграммы, позвала меня жена. – Мне дурно здесь одной.
– Бегу! – опомнился я, подвигая совершенно обалдевшего служивого и протискиваясь в купол. Встав рядом с Софи, почувствовал, как она сама, без всякого стеснения, обхватила меня руками вокруг груди и прижалась всем телом в ожидании перехода.
– Уже началось? – шепнула тихо куда-то в область сердца, пряча лицо в складках моего сюртука.
И отчего-то совсем не захотелось ее одернуть, как раньше. Даже улыбнулся, поражаясь такой непосредственности. Что с нее взять? Девчонка ведь еще совсем.
– Мы готовы! – сказал громко. – Запускайте телепортат.
***
– Мама, прошу, не нужно повышать голос. – И без того уставший, я с укоризной взглянул на красивую женщину, от которой унаследовал лишь форму губ и цвет волос. В остальном внешне я походил на отца – высокого статного дарга, что стоял у окна, заложив руки за идеально ровную спину.
– О, как скажешь, дорогой сын! – Амелия Ллойд возвела глаза к потолку, украшенному лепниной, и взмолилась: – Услышьте меня, святые небеса, что же это делается?!
На соседнем стуле заелозила Софи. Чуть отвернув голову в сторону, женушка сладко зевнула, после чего снова попыталась вернуть лицу выражение благоговейного внимания.
Выходило прескверно. Моргала супруга до безобразия медленно, все чаще норовя оставить глаза и вовсе закрытыми. А еще она кивала, но каждый раз не в то время, когда следовало.
Вот как сейчас.
– Одумайтесь! – закричала мама. – Нам просто необходимо всем вместе напроситься на прием к его величеству и уговорить расторгнуть этот союз! Дэниел напишет письмо сейчас же! Так ведь?
Все взгляды устремились на спину и затылок отца. Все, кроме Софи. Та хотела в очередной раз моргнуть, но поднять веки так и не смогла. Пришлось ткнуть ее локтем в бок.
– Да! – воскликнула моментально проснувшаяся жена. – Вы абсолютно правы. Во всем. Я согласна.
– Ох. – Я закрыл лицо рукой, сгорбившись на стуле, как старик. Стоило нам появиться в доме, как началась эта позорная экзекуция. И супруга вовсе не стремилась мне помочь.
– Что-то не так? – тихо уточнила Софи.
– Все не так! – Мама стремительно подлетела к столу, налила в стакан воды и сделала пару глотков. – Дэниел! Почему ты молчишь? Скажи что-нибудь?!
Отец повернулся к нам, и я подобрался, ожидая приговора.
Реакцию родителей предсказать было несложно, но все же я надеялся на отсрочку в решении большинства проблем. Дома, как говорится, и стены лечат. Хотелось просто тишины и возможности подумать. А еще привычного комфорта, хоть и ненадолго.
Однако если отец примет сторону матери, то придется снова ехать в гостиницу, а там гораздо сложнее держать жену вдали от посторонних глаз.
– Так почему ты решил жениться столь поспешно, Джеймс? – отец говорил спокойно, смотрел с интересом. Причем не на меня, а на Софи.
– Страсть, – только и сказал я единственное, что пришло в голову.
– О боги! – Мама схватилась за голову, сжимая пальцами виски и слегка их массируя. – Я этого не вынесу.
– То есть вас одолела страсть? – все тем же бесцветным голосом уточнил отец, взглянув теперь и на меня.
Мы с Софи сидели на соседних стульях, между которыми стоял мой саквояж. Супруга неустанно зевала. Я несколько раз чихнул, достал платок и вытер нос.
– Да. Безумная, всепоглощающая и необузданная, – кивнул, убирая платок назад в карман и отодвигая ногой саквояж.
Приподнявшись, переставил свой стул ближе к жене. Взял ее за руку. Подумав, поднял к губам наши сплетенные ладони и поцеловал ее запястье – уж куда губы угодили.
Софи дернулась, нахмурилась, потерла глаза свободной рукой и посмотрела на меня, вымученно улыбаясь. Видимо, это она изображала любовь.
– Вижу, – кивнул отец. – Поглотило вас с головой…
Мама с грохотом поставила стакан, из которого допила воду.
– Мы устали в пути, – напомнил я. – Хорошо бы немного отдохнуть, а потом уж и поговорить. Скажем, за ужином.
– Дэниел… – начала было мама, но отец посмотрел на нее, и в комнате повисла благостная тишина.
– Это его решение.
Всего три слова, а у меня гора с плеч свалилась.
Значит, есть отсрочка и можно уложить Софи в постель, а самому написать пару магических запросов знающим людям. Не пичкать же ее бесконечно успокоительными – так она в бессознательное пустое существо превратится…
– Я распоряжусь, чтобы приготовили комнату, – устало проговорила мама.
– Зачем? Спальня Джеймса в их полном распоряжении, Амелия. – Папа улыбнулся жене и добавил: – Они – супруги. И у них страсть.
– Но…
Глаза мамы округлились. Отец качнул головой.
– До встречи за ужином. Я поработаю немного у себя в кабинете, постарайтесь больше не отвлекать меня без нужды.
Он вышел из комнаты, и я спешно поднялся, подав руку Софи.
***
– Твоя мама меня невзлюбила, – пробормотала женушка, падая на разобранную кровать прямо в дорожном платье.
– С чего бы это? – процедил я, стаскивая с нее пыльные туфли. – Ты так старалась им понравиться. Настоящая леди из глубинки. Неограненный алмаз…
– Угу… – ей было все равно, Софи засыпала.
– Потерпи пару минут, – попросил я, хмурясь, – сейчас позову кого-нибудь помочь тебе раздеться.
– Да я и сама могу, – пробормотала она, кое-как усевшись и с закрытыми глазами пытаясь нащупать крючки платья.
– Ты не женщина, а наказание! – воскликнул я, усаживаясь рядом. – Повернись. Не дергайся уж. С этим я справлюсь. Служанку и правда звать не стоит, еще решат, что ты пьющая.
– Я и есть пьющая, – засмеялась Софи, на миг распахнув глаза. – Твои настойки – это нечто.
Поджав губы и чувствуя нарастающее раздражение, помог ей раздеться, оставив лишь нижнее простенькое платье.
Все это время женушка что-то бормотала о том, насколько неплохо я справляюсь с раздеванием мисси. Говорила, что опыт имеется немалый – по всему видно. Даже называла меня падшим мужчиной. Иногда она срывалась на тихое хихиканье, а у меня появлялось желание, которого раньше я к женщинам не испытывал: уложить ее к себе на колени и хорошенько отшлепать в назидание.
– Ну вот и все, – заключил, собирая с кровати предметы ее одежды. – Теперь можешь спать.
– Спасибо! – Софи повернулась ко мне лицом и вдруг, встав на цыпочки, обвила шею, звонко поцеловав щеку. – Знаешь, с тобой мне совсем не страшно, Джеймс.
– Не со мной, а с моей настойкой, – хмуро ответил я, каменея всем телом.
Глупая девчонка улыбалась и щурилась, как кошка, объевшаяся сметаной, даже не подозревая, что творит.
Ее манящий силуэт под тонкой материей внезапно напомнил, что в комнате мы совсем одни, она беззащитна, изящна и весьма неплоха фигурой. А у меня давно не было женщины.
– Вернись в постель, Софи, – немного грубо проговорил я, отстраняясь и подталкивая ее к кровати. – Нам предстоит тяжелый вечер. Нужно будет отвечать на расспросы родителей. Да и брат уже приедет, он тоже в стороне не останется.