С этими словами отец развернулся и оставил меня в гордом одиночестве.
Глава 7
как призрак получил привет от племянника
Софи
Мне снился странный сон. Странным он был хотя бы потому, что я осознавала нереальность происходящего, но не считала нужным просыпаться.
Светлый солнечный день заставлял щурить глаза, отчего рассмотреть окружающую красоту было почти невозможно. Но я точно знала: в том месте красиво. Пахло цветами. Розами. При этом вокруг царило безветрие.
– Софи, – звонкий женский голос заставил приоткрыть веки и тут же слепо зажмуриться.
– Кто здесь? – спросила я, прислушиваясь к собственным ощущениям и понимая, что не боюсь ни места, ни незнакомки. Мне было там хорошо.
– Фейт.
Я не услышала, как она подошла, только аромат роз сменился на запах туманной свежести.
– Ты такая красавица, – восхищенно проговорила женщина, очертания которой плыли перед моими слезящимися глазами. – Похожа на мать, как и мечтал Морти.
– Морти? – Я согнула ладошку и приставила ко лбу.
На миг увидела собеседницу. Высокую, стройную, с черными, собранными в красивую прическу волосами. Ее платье выглядело очень простым и строгим, а лицо было полно благородства. Хотя последнее могло и показаться – его очертания забылись, стоило моргнуть.
– Мортимер Стоун Блейд…
Перед глазами мелькнула улыбка, и образ собеседницы снова стал практически неразличим. Следующие ее слова услышала уже из-за спины:
– Мой сын. Твой отец. Милая наша Софи…
– Мор-ти-мер-р, – повторила я, словно зачарованная, перекатывая буквы нового имени на языке. Казалось, проговори я их вслух, и смогу приблизиться к тому, кто на них отзывался. При жизни. – Он ведь умер?
– Тело погибло, – вкрадчивый шепот раздался прямо над правым ухом, – но душа не смогла уйти, зная, в какой беде оставляет любимых. Помоги моим мальчикам, Софи. Морти давно пора на покой…
– Мальчикам? – переспросила, оборачиваясь, но не находя собеседницы.
– Скоро ты узнаешь, о ком я говорю, малышка. Только не бойся, девочка. Верь своему сердцу, слушай его шепот. Прислушивайся – то, что кажется миражом, не всегда мираж.
– Софи!
На этот раз я не только услышала голос, но и ощутила, как Джеймс сотряс мое тело. Сжав плечи, он тормошил меня во все стороны, не жалея сил.
– Проснись же!
– Все-все, – пробормотала, выставляя вперед руку в защитном жесте и упираясь в его лицо. – Совсем жалости нет к бедной беззащитной супруге.
– Слава Верту! Я уж думал, ты с концами уснула! – Джеймс отпустил меня и уселся рядом, с силой потирая лоб ладонью. – Нет, надо что-то с этим делать. Боюсь, еще раз попробую тебя напоить – и точно упокою.
– Ну-ну, – я сладко зевнула, – не будь к себе столь строг, лучший лекарь. И открой, пожалуйста, окно, в носу стоит запах роз, аж тошно.
– Каких роз? – Его рука перекочевала уже на мой лоб. – Здесь сроду их не было. У мамы плохая переносимость цветочных ароматов.
– А внизу в вазе стояли гортензии, – припомнила я.
– Искусственные, – отмахнулся супруг. – Для красоты. Сделаны на заказ. Хотя и настоящих полно, но они в саду, на противоположной от родительской спальни стороне.
– Странно, – я приподнялась и повела носом в разные стороны, – кажется, будто… Впрочем, ладно. Это все наверняка из-за странного сна. Я была в месте, залитом светом, и разговаривала с женщиной. Фейт.
– Феей? – перебил меня муж, хмурясь.
– Нет же! – вспылила я. – Не настолько все плохо… Фейт. Она говорила про моего отца и еще какого-то мальчика, им нужно помочь. Теперь пытаюсь вспомнить и не могу. Как же его звали?..
– Очередной дух? – поморщился Джеймс, кажется даже не услышав толком, о чем я говорила. – Вот уж чего не хватало.
– Похоже на то. – Я беспомощно развела руками. – Может, мне пора вернуться домой? Знаешь, эта авантюра заходит слишком далеко. Я, конечно, мечтала вырваться из Кельхельма и обосноваться в столице, но не ценой собственного благоразумия.
– Собственного? Да ты скорее всех вокруг с ума сведешь, – покачав головой, муж поднялся и прошел к окну. – Давать тебе лекарства я больше не стану. Но этой ночью отправлюсь в одно место…
– Только хотела тебя туда послать, а ты уже сам собираешься, – хмыкнув, пробормотала я, но супруг услышал.
– Я имел в виду черный рынок! – зло сообщил Джеймс, поворачиваясь лицом. – Чтобы приглушить твой дар, нужен хороший артефакт. И мне придется выложить немало средств! Так что будь благодарна!
– Буду. Если все получится, – ответила, совершенно не чувствуя угрызений совести. – Пока у нас не слишком-то все и гладко. И знаешь, я уже сказала, что готова вернуться домой. В конце концов, в одну постель мы не ложились… Думаю, можно сказать, что ты опомнился, присмотрелся ко мне и передумал.
– И ты на это пойдешь? – вскинул брови Ллойд. – Разве не понимаешь, что мне за подобное ничего не будет, еще и пожалеют: окрутила, мол, бедолагу некая вертихвостка. А вот ты будешь с клеймом! И плевать, что невинная девушка.
– Ничего, – передернула плечами я. – Лишь бы маму на допрос не вызвали, подозревая в сокрытии темневика. Да и замуж после тебя совсем не хочется, знаешь ли. Какой-то совсем неудачный первый раз.
– Вообще-то, мы еще в браке, – недовольно откликнулся супруг.
– Временно.
– Боюсь, что нет.
– Как это понимать? – Я уставилась на мужа с огромным удивлением. – У тебя ко мне, может, чувства проснулись? Что ты вообще здесь делал, пока я спала?!
Я тщательно проверила завязки на груди, подтянула выше одеяло.
– Ох, Верт, помоги мне! – закатил глаза супруг. – Никакие силы не заставят меня тебя полюбить, Софи. Мы слишком разные. Но… со временем мы сможем привыкнуть друг к другу. Наверное. Я очень на это надеюсь.
– Зачем? Просто разойдемся, словно и не знали друг друга…
– Нет, – резко сказал Джеймс, отворачиваясь и открывая оконные ставни во всю ширь.
Опершись на подоконник, он высунул лицо наружу, вздохнул и вернул мне свое внимание, заговорив очень тихо:
– Марк Винчерт пустил сплетню про нас. Теперь на кону честь рода Ллойдов, и мой отец не допустит развода. Ты видела его, Софи, и наверняка решила, что отец – душка. Но это далеко не так. Он прошел войну, лично был в группе по ликвидации последствий Мостхеймского прорыва, получил несколько отличительных наград за мужество и… это была его практика. Сразу после университета. Документы об окончании образования он и его сокурсники получали уже после тех событий. Все пять человек с курса.
– Разве тогда были такие маленькие курсы? – спросила я и тут же осеклась, встретившись взглядом с супругом.
Конечно, нет… Просто война не щадит никого, и ей плевать, сколько ты пожил…
– Еще до войны, будучи совсем молодым, отец встретил девушку, – заговорил Джеймс. – Полюбил. Сделал предложение. И получил отказ. Сыграл роль вес в обществе. Наш дед незадолго до этих событий проигнорировал приказ короля и чуть не лишил род звания даргов. И имя Ллойдов, несмотря на все прежние заслуги, стали полоскать в грязи. Отец практически возненавидел деда тогда. Впоследствии ему пришлось потратить много лет на восстановление поруганной чести. И теперь он немного помешан на этом…
– Но девушка-то все-таки вышла за него? – хмыкнула я, вспоминая хозяйку дома.
– С чего ты взяла? – удивился муж. – Она вышла замуж за его сокурсника, тоже дарга. А уже после случилась мама… Это совсем другая история. Но, когда он ушел на войну, они были обвенчаны и я уже родился на свет.
– Расскажешь?
– Нет. Ужин, Софи. Думаю, нас уже ждут, а ты все еще не переоделась. Или, может, сказать, что ты не голодна?
– Скажи. Но это будет неправдой. Я бы сейчас буйвола съела.
Джеймс грустно вздохнул и вызвал горничную, дабы я могла подготовиться ко второй встрече с его родителями.
***
Торжественно-парадная столовая радовала глаз провинциалки. Стены украшали новомодные нежно-персиковые обои, расписанные художниками и натянутые на рамы, равные простенку. Массивная мебель, изготовленная из дерева, была покрыта изысканными узорами и выкрашена в белый цвет с золотой отделкой. Огромный камин встречал уютным теплом, а овальный стол, расположившийся в центре помещения, покрывала скатерть из дорогой светлой материи, вышитой вручную.
– А вот и молодые…
Мама Джеймса улыбнулась одними губами и кивнула лакею, облаченному в светло-зеленую ливрею с вышитой на ней символикой рода Ллойдов. Цветком ландыша. Точно такой же, но меньше, я видела на сумке мужа, только не придала тогда этому должного значения. Лишь дарги имели право на подобные отличия, что, несомненно, вызывало гордость за супруга. Но выбор символа удивил, если не сказать разочаровал. Не волк, не меч, не огонь и не золото… Цветок.
Отец Джеймса поднялся при виде нас и указал на пустующие стулья по левую руку от себя.
– Эндрю не будет? – не без облегчения спросил супруг, устраиваясь рядом с отцом.
Мой стул слегка отодвинул лакей, и я с удовольствием воспользовалась его помощью. По велению хозяйки дома стол быстро заполнили множеством блюд, а перед нами выставили тонкие фарфоровые тарелки с серебряными приборами.
– Твой брат задержится. Прибудет только утром, – тихо проговорила мисси Амелия, старательно демонстрируя радушие.
Наши с ней взгляды встретились на миг, и мне пришлось опустить голову. В ожидании допроса было не по себе, а успокоительное Джеймса больше не действовало.
– Что ж, надеюсь, вы проголодались, – как ни в чем не бывало продолжила говорить хозяйка дома. – Наша Марта расстаралась вовсю, узнав, что ужин предстоит торжественный.
Я скосила глаза на мужа. Тот смотрел на отца. Массир Дэниел Ллойд в свою очередь гипнотизировал взглядом потрясающе пахнущую утку.
– Ну хорошо, все разговоры оставим на десерт, – вздохнула мисси Амелия, покладисто кивнув и, видимо, соглашаясь с молчаливым приказом мужа.