Поставь передо мной десяток женщин, выбрал бы кого угодно, но не ее. Слишком много в ней радости, задора и оптимизма, чтобы быть любимицей Смерти. Хотя что я вообще знаю о них? Ничего. Король сделал все, чтобы мы боялись одного этого слова и в ужасе бежали прочь, едва услышав о темном даре…
– Прибыли, – каркнул возница, и карета стала замедлять ход.
Я отодвинул занавеску и выглянул в окно, хмуро разглядывая Головной королевский штаб. В двух окнах первого этажа горел магический свет.
– Ждите, – велел, покидая карету. – Это много времени не займет.
Решив не будить Софи, демонстративно поставил на дверцы легкие защитные заклинания, пообещав вознице доплатить за вынужденную задержку, и отправился в серое безликое здание, проговаривая про себя заготовленную заранее речь.
– Массир Ллойд? – в голосе дежурившего этой ночью Гаррета Пормана послышалось удивление. – Входите. Чем обязан?
– Добрый вечер, – изобразив смущение, я помял в руках снятую шляпу, – у меня к вам дело безотлагательного характера.
– Что ж, пройдемте в мой кабинет, молодой человек. Я как раз заварил чай, не изволите ли присоединиться? Нет? Что ж, слушаю вас очень внимательно.
Я бросил взгляд на окно, задумчиво пожевал губу и снова покрутил в руках шляпу. Массира Пормана мне представили давно. Он был хорошо знаком с моим отцом и слыл неплохим человеком. Насколько может быть неплохим сотрудник головного королевского штаба. Осторожность с ним точно не мешала.
– Понимаете, – начал я заранее отрепетированную речь, – как вам уже, должно быть, известно, с некоторых пор у меня появилась супруга.
Гаррет Порман громко хмыкнул, погладил густые усы и потянулся за чаем. Отпив пару глотков, взглянул на меня с интересом:
– Известно, а как же. Продолжайте, продолжайте…
– Так вот… – Я возвел глаза к потолку, пересчитал магические светильники – их было ровно пятнадцать… Выдержав нужную паузу, выдал, немного понизив голос: – Моя семья не то чтобы одобрила этот немного скоропалительный брак.
– Так-так, – массир Порман снова хмыкнул.
– И мы с женой решили покинуть столицу немедленно! – патетично закончил я.
Было интересно, насколько достоверно сыграна роль оскорбленного сына, обиженно надувшего губы на родителей, не принявших его выбор. Казалось, массир Порман вот-вот усомнится в услышанном и откажет в приеме, велев приходить утром и делать все, как положено уставом.
– Что ж, – наконец устало вздохнул мужчина, а я затаил дыхание. – Как понимаю, вы собрались ехать с женой в место вашей службы? Сейчас? Ночью?
– Именно так. И хотели бы получить всю сопутствующую документацию.
– А где же она сама?
– Спит. – Я бросил взгляд на окно. Приблизившись, отодвинул тяжелую гардину и взглянул на карету. – Она очень утомлена, а впереди длинная дорога.
– Но ждать вы не намерены, – массир Порман покачал головой, глядя на мой решительный вид. – Что ж, документы готовы, и мне, право, все равно, когда их вам выдавать. Можно и сейчас. Только помните, что квартира выделена вам там только с даты официального начала службы, а до тех пор…
– Мы будем арендовать, – с готовностью согласился я. – У меня есть некоторые сбережения.
– Тогда прошу к столу.
Мужчина вынул из ящика связку ключей и открыл скрипучую дверцу тяжелого сейфа.
– Вас распределили в Бейворд, – обернувшись, сообщил он, раскладывая на столе бумаги: небольшую, с ладонь, книжку с профилем короля на обложке, два листа побольше и огромную тетрадь, в которой велел расписаться. Сам тоже черкнул пару слов в тех документах, что оставались мне. Сняв перстень, произнес заклинание и поставил печати. – Ну вот и все. Принимайте и отправляйтесь. Военный билет сдадите в канцелярию по месту прибытия через неделю, тогда же получите адрес и ключи от квартиры.
– Благодарю вас, – буркнул в ответ, сгребая выданные бумажки. – До свидания.
– Берегите себя, – тихо ответил Порман, запирая за мной двери. – Хорошей службы.
Софи все еще спала, когда я сел в карету и приказал двигаться к центральному телепортату. Время перемен пришло, как бы страшно это ни звучало.
Глядя в окно на знакомый с детства пейзаж, я думал о том, что так и не повидался с братом перед отъездом. Да и прощание с матерью было весьма скомканным. Поднявшись к ней, я некоторое время стоял под дверью комнаты, не решаясь постучать. Столько нового узнал о родителях, что не представлял, как смотреть им в глаза. Мама сама вышла ко мне.
– Что случилось, дорогой? – спросила она, с беспокойством осматривая меня. – С Софи что-то?
“И с Софи. И разговор с отцом, – подумал я про себя, чуть скривив губы в нервной улыбке. – Просто вечер откровений какой-то случился”.
– Джеймс? – Мама приблизилась. – Что с тобой?
Я молчал, не в силах сказать хоть что-то. Смотрел на нее, узнавал и не узнавал. Как могла эта хрупкая женщина выступать на стороне сопротивления? Кто мог в это поверить? Чем вообще занималось это самое “сопротивление”?!
– Все хорошо, – наконец ответил, поняв, что беспокойство в ее глазах начало копиться в виде влаги. Только слез не хватало! – Я немного устал, вот и все.
– Понимаю. Что-то еще?
Она продолжала пытливо вглядываться, словно по чертам лица могла прочесть мои мысли.
– Да. Хотелось бы попросить прощения за свой поступок. За поступки в целом. С тех пор, как узнал о назначении, словно голову потерял. Так странно все получается…
– Милый, – мама погладила меня по щеке, – не нужно. Помни, как бы ни получилось, ты волен все обернуть на свою сторону. Мысли трезво, взвешивай поступки перед тем, как сделать шаг, и принимай жизнь такой, какая она есть. Прошлое изменить мы не в силах, зато будущее… – Она чуть сжала мои пальцы. – Будущее только в твоих руках, сын.
Я лишь вздохнул, понимая, что в ее словах истина, но пока не принимая ее полностью.
Мама улыбнулась и поправила на мне шейный платок, чуть сдвинув его к центру. Погладила ткань сюртука.
– Джеймс… – добавила она тихо. – Знаешь, как говорил отец Софи когда-то? Он говорил: “В молодости нельзя терять время на сожаления. Для этого у нас впереди будет старость”.
– Разве он не погиб, мама?
– Мы не знаем точно, что с ним произошло, – она нахмурилась, отстранилась. Поежившись, обхватила себя за плечи, словно замерзла. – Не понимаю, отчего вспомнила это сейчас.
– Прости. – Я тряхнул головой и, улыбнувшись, притянул маму к себе, заключая в объятия. – Глупости в моей голове заставляют тебя волноваться. Забудь. Отдыхай.
– Джеймс… все не так плохо, как кажется. Мы найдем выход.
– Я его найду, мама. – Чуть сжав ее плечи и поцеловав в лоб, отстранился и попросил: – Не переживай ни о чем. Отдыхай.
– Добрых снов, милый, – шепнула она, успокоившись.
– И тебе, мама.
Она так и не поняла, что я собираюсь бежать с Софи. Так и не поняла, что, возможно, мы прощались. И мне казалось это правильным тогда, а вот теперь, когда я глядел на магическую подсветку телепортата, закралось постыдное чувство сожаления и тревоги. А что, если не увижу их больше никогда? Ее, отца, брата…
– Уже утро? – тихо спросила Софи, открывая глаза и вырывая меня из безрадостных мыслей.
– Еще ночь, – ответил, прислушиваясь к громким голосам снаружи. – Но, боюсь, тебе действительно пора просыпаться.
Она чуть отодвинула занавеску и посмотрела в окно.
– Где мы теперь? – уточнила тихо, разглядывая огромное серое здание с высокими стрельчатыми окнами. – Центральный телепортат?
Кивнув, пояснил:
– У нас нет времени даже на то, чтобы дождаться ответов на мои письма по твоему вопросу. Но, надеюсь, они найдут нас в пути. Мне назначено через неделю быть в Бейворде, Софи, а пока нашей целью является Вурдемгард. Посему предлагаю избрать точкой назначения печально известный Мостхейм – оттуда нам будет ближе всего добираться к твоему деду.
– Бейворд? – Софи стремительно обернулась и посмотрела на меня огромными перепуганными глазами. – Это место, где тебе назначено служить? Разве это места главных сражений, Джеймс?
– Почти, но все же немного дальше. Я все узнаю, как только доберусь туда. Однако до этого нужно успеть передать тебя в надежные руки родственника.
Она не ответила. Прикусив нижнюю губу, кивнула, давая понять, что услышала меня, но больше ничего не сказала.
Оформление в телепортационной прошло без осложнений, а перемещение без задержек. Софи вела себя удивительно спокойно, пребывала в глубокой задумчивости и иногда громко вздыхала, после чего в моей душе сильнее проявлялось чувство тревоги.
Вурдемгард встречал тишиной. По крайней мере та часть телепортата, в которую мы прибыли. Даже документы проверить никто не пришел.
Стремясь оправиться от столь дальнего перемещения, мы с Софи присели на скамью в ожидании открытия магически защищенного выхода.
– Разве это правильно? – тихо спросила супруга, трогая меня за запястье.
Я утомленно пожал плечами, чувствуя себя так, словно снова пьянствовал много дней подряд. В голове шумело, а во рту пересохло.
– Джеймс, – Софи нервно сжала мою ладонь, – что-то не так.
Пришлось открыть глаза и осмотреться. Мысли ворочались в голове с огромным трудом. От супруги шла волна очень сильного страха, вокруг по прежнему не было ни души, кроме нас, а мне дичайшим образом хотелось спать. Непривычный к такому концентрату приключений и путешествий, я чувствовал себя развалиной, и единственное, о чем мог волноваться, – где бы раздобыть постель на остаток ночи.
Однако чувства Софи, которыми она заражала все сильнее, заставили меня подняться и с силой постучать в дверь.
– Есть здесь кто-нибудь?! – проговорил громко, все яснее понимая при этом, что и правда происходит гугорот знает что.
С той стороны раздались быстрые шаги, и нам наконец открыли.
– Простите, – сказал запыхавшийся немолодой мужчина с пышными усами и редкой шевелюрой. Махнув рукой и сделав несколько заученных пассов, он снял защиту и кивнул сам себе. Глянув на меня, бросил сбивчиво: – Мы не ждали… Странно, что вас пропустили, прием уже закрыт. Странно.