Торопливо протерев лоб платочком, мужчина поманил меня за собой и снова стал удаляться.
– Уважаемый, постойте!
Я растерянно проводил его взглядом и обернулся к Софи. Она смотрела на меня с таким волнением, что пришлось срочно взять себя в руки и успокаивающе улыбнуться.
– Должно быть, магический сбой, – сказал, приобнимая супругу за плечи.
Осторожно подтолкнув ее вперед, подхватил наши сумки, вышел из помещения и постарался понять, куда мог деваться наш встречающий. Впереди было два коридора. Поразмыслив, позвал Софи идти вправо. Она подчинилась, ни слова не говоря.
Сознания коснулся ужас. Царапнул по коже спины, пробежался вверх тонкими ледяными пальцами, запутался в волосах на затылке.
– Софи! – Я остановился в узком коридоре, где едва хватило бы места на то, чтоб идти втроем, и сурово свел брови. – Прекрати, прошу…
– Ничего не могу поделать, Джеймс, – шепнула супруга, прижимаясь к моему боку. – Ты разве не чувствуешь? Она здесь…
– Кто? – Я посмотрел за наши спины и вперед, но по-прежнему никого не нашел.
– Смерть, – всхлипнула жена и подняла ко мне глаза, в которых медленно исчезали зрачок с радужной оболочкой, оставляя лишь белое пространство…
И сразу раздался крик. Будто завеса тишины спала.
Женщина завизжала откуда-то из-за стены, ей вторил шум, похожий на взрыв.
– Она пришла, – проговорила Софи, отпуская меня и уверенно продолжая движение вперед, к единственной двери, ведущей наружу. – Время новой жатвы настало.
У меня подогнулись колени.
Крики повторились. Теперь женщина просто выла на один лад, и отовсюду стали прибавляться голоса. Множество голосов. Они жужжали как пчелы, громко звали на помощь, требовали чего-то, умоляли… Женщины, мужчины, кажется были и дети.
И пелена спала с моих глаз.
Догнав Софи, я успел первым толкнуть дверь, сразу оказавшись в руинах некогда большого помещения. Полуобвалившаяся крыша открывала вид на серый ночной туман, а стены зияли неровными провалами без стекол, превратившись местами в груду камней, слегка еще дымящуюся и утопающую в сиреневых искрах…
– Магический удар, – шепнул я, вновь замирая каменным изваянием.
– Помогите! – закричала женщина в форме телепортатного служащего. – Что теперь с нами будет?! – Она раскачивалась из стороны в сторону и обхватила себя за плечи. На ее лбу зияла небольшая рана, заливая один глаз тонкой струйкой крови. У ее ног лежал мужчина с пышными усами и взглядом, устремленным в никуда…
Я бросил саквояжи на пол, сделал несколько шагов и обхватил затылок девушки, призывая магические потоки пройти через пальцы второй руки.
– Все хорошо, – шептал, стараясь успокоить раненую, – только не нужно волноваться. Вот и все, вот и…
– Темневик! – услышал словно через вату. – Здесь темневик! Она пришла за нами!
Кажется, прошло не больше мгновения, а я уже был рядом с Софи, зверем рыча на нескольких мужчин, один из которых баюкал висящую безвольно руку. Они вышли из прохода слева от нас и первыми увидели мою супругу во всей ее красе.
– Не подходите к ней! – сказал громко, усиленно размышляя, как быть дальше. Софи необходимо было уводить, и немедленно, но мой дар не давал уйти, как бы я ни хотел. Я чувствовал, что там, за спинами этих мужчин, были люди, нуждающиеся в помощи.
– Мне нужно туда, Джеймс, – словно эхо моих собственных мыслей, не оборачиваясь, проговорила Софи, безрассудно шагая вперед. – Он ждет! Мы можем не успеть!
– Она колдует! – выдал рыжий мужик, ближе всего стоящий к нам. В следующую секунду он вынул из-за пояса нож.
– Вы с ума сошли? – Я заслонил собой жену. – Мы пришли помочь! Я лекарь!
– А я – балерина в трико! – хрипло сказал здоровяк с травмированной рукой.
– Убери темневичку отсюда! – вторил ему третий мужик.
Я раздраженно мотнул головой, собираясь вступить в спор и потерять много драгоценного времени, но тут почувствовал, как леденею от ужаса. Даже горло перекрыло, сделав невозможным возможность дышать. Упав на колени и раскрывая рот, словно рыба на берегу, я видел, как повторяют мои движения мужчины и как спокойно обходит нас Софи, чтобы пойти туда, куда требовала ее темная хозяйка…
Миг, второй, третий… В глазах темнело, а изо рта вырвался хрип. И, когда надежда почти истаяла, пришел воздух. Проник в гортань, прошел к легким, обжигая и вызывая острый болезненный кашель.
Мы все упали навзничь, пытаясь прийти в себя, а из двери, куда вошла моя супруга, выбегали люди, в ужасе толкая друг друга и почти не разбирая дороги…
Последним появился старик в форме телепортата. Бегло осмотрев всех вокруг, он остановил на мне взгляд и испуганно спросил:
– Это вы лекарь? Она требует вас туда. Пожалуйста.
Я медленно поднялся, чувствуя себя так, словно нахожусь на пике болезни: разбитым и обессиленным.
– Прошу-прошу! – повторил старик, отходя чуть в сторону и делая приглашающий жест. – Вам нужно там быть.
Мужики, спорившие со мной минуту назад, молча поднялись, помогая друг дружке, и пошли к выходу. Я проводил их взглядом, задумчиво щурясь. Больше всего хотелось последовать их примеру, но ноги сами повели в коридор…
– Мой саквояж, – только и сказал старику, махнув рукой в сторону. Остановиться или вернуться за багажом самому не представлялось возможным. Меня вел дар… Пока еще не восставший на полную мощность, но уже руководящий разумом. Кто-то погибал там, за пределами моей видимости.
Мы прошли не больше двадцати шагов. Старик, прихватив мой саквояж, следовал по пятам, пыхтел и нервно что-то бормотал, подгоняя идти быстрее.
Коридор кончился внезапно. Огромная выемка на месте некогда большого зала все еще дымилась и озарялась лиловыми вспышками. Стены кое-где устояли, но в основном лежали грудой камней внизу или по сторонам. Так же были разбросаны фрагменты крыши…
И тогда я окончательно понял: имело место магическое вмешательство. Военное. Телепортат разбомбили. Мы с Софи чудом успели перебраться сюда. Случись небольшая задержка, и нас просто расщепило бы на тысячи фрагментов…
Меня передернуло, а снизу, слева, раздался стон.
– Они там, – сразу отозвался старик. – Вот здесь мы можем спуститься. Осторожней.
Мой провожатый с удивительной легкостью стал пробираться вниз, огибая железные прутья и опасно топорщащиеся кверху части витража.
Настал мой черед идти за ним.
Софи нашлась сразу. Она и кто-то из сильно пострадавших расположились на большой плите, некогда бывшей составляющей стены телепортата.
Моя супруга стояла на коленях, смотрела на растерзанную грудную клетку пострадавшего и делала что-то руками, словно бы плела из невидимых нитей.
Но прежде, чем я успел задать хоть какие-то вопросы, проснулся мой дар. Все посторонние мысли вылетели из головы, осталась лишь одна, навязчивая: помочь, спасти, облегчить участь…
Старик подал саквояж, я встал на колени с другой стороны от Софи и принялся за осмотр…
Глава 11
как война обнажает все скрытое
Я не чувствовала себя человеком. Не чувствовала боли или холода, страха или отвращения. Все, что ощущала, – призыв о помощи. Болезненный, щемящий душу, срывающий барьеры и заставляющий пустить в себя силу ударной волной.
Стоя на коленях, я плела нити, сотканные из черного тумана, не позволяя им истаять окончательно. Все, что видела кроме них, было алое сердце, едва-едва толкающееся вперед, подающее надежду и веру. Но толчки становились все реже и медленнее, как бы я ни старалась соединить разорванное. И тогда вспомнился Джеймс.
Где-то в отголосках памяти осталось его искаженное болью лицо. Я что-то сотворила с ним. Я была виновата. Но вины не чувствовала…
Я знала, что рядом есть старик, которому дорог этот мальчишка, лежащий теперь передо мной. И все, что могла, – сказать ему грубо, отрывисто: “Приведи лекаря. Он остался там, откуда я пришла. Быстро!”
Мне не было известно, понял ли человек все, что услышал. Но большего я не могла. Даже эти несколько слов заставили сильно отвлечься и едва не потерять важную ниточку. Сердце толкнулось последний раз вперед. Умирающий застонал и затих. Его прозрачно-голубые глаза смотрели вверх, на черное небо, словно искали там ответа на огромное множество вопросов.
И он бы непременно ушел. Если бы мог. Но мальчишку держало что-то. Огромный долг, вера во что-то, незаконченное дело, которое он не мог оставить… Все это придавало ему сил, и я снова смогла ухватить почти истаявшую ниточку, соединив ее с другой.
– Сейчас, – голос Джеймса раздался совсем близко, – ты только не уходи, парень. Будет больно, зато потом заживем!
Я слышала, но не видела супруга. Но уверенность в его голосе придала сил и мне. Я с удвоенной силой стала тянуть за ниточки, связывать их, удерживать рядом. И с огромным удовольствием поняла: они больше не расползаются, не тают на моих глазах.
Рядом, за спиной, недовольно колыхнулась черная служащая, пришедшая забрать то, что она считала по праву своим.
Я позволила себе улыбку.
– Он не твой, – сказала громко. – Ты же видишь, его срок еще не пришел. И придет не скоро.
Тень качнулась снова. По шее мазнуло холодом, по макушке словно бы кто-то огладил одобрительно ледяной рукой.
Джеймс что-то говорил в то же время, но его слова мне было не разобрать. Я просто закончила свое дело, связав все ниточки, что успели распуститься раньше. Удовлетворенно посмотрела на сердце, набирающее новый разгон, и, вздохнув, опустила руки.
***
Приходила в себя тяжело.
Мало того, что меня трясло от холода, да так, что аж зуб на зуб не попадал, так еще взгляд супруга напротив чуть не добил.
Мы тряслись в карете. Джеймс и какой-то старик в форме телепортата сидели передо мной, я же сама возлежала одна на всем сиденье, укутанная в несколько покрывал и собственную шаль. А между нами висел магический кокон, оплетающий некоего молодого человека и не позволяющий ему чувствовать все тяготы перемещения по ухабам и кочкам.