Я усмехнулся и обвел взглядом нехитрое убранство нашей комнаты: двуспальную деревянную кровать, старый комод, большой сундук с облупившейся краской. Кажется, когда-то здесь все было в бежевых тонах, но теперь выцвело и поблекло. Даже портьеры остались, но превратились в пыльные тряпки, даже от вида которых хотелось чихать.
– Мы уедем при первой же возможности, – пообещал и, не удержавшись, зевнул. – А пока, умоляю, давай спать.
– Предлагаю дежурить по очереди. – Софи подошла и остановила меня, не дав сесть на кровать. – Не нужно быть с ним настолько беспечными. Он мог солгать о том, что темневики не убивают гостей. Я ему не верю.
– Софи, – теперь уже я взял ее за плечи, – если я не усну хотя бы на несколько часов, то твоему деду и делать ничего не придется. Предлагаю ему поверить.
– А если ошибемся?
– То не проснемся, – ответил я, отодвигая ее и усаживаясь-таки на неожиданно мягкую кровать.
Я уж думал, нам на голых досках постелили, а тут роскошь – перина! И белье хоть старое, но чистое. Даже подушки нашлись!
– Знаешь что? – спросил, стягивая сапоги.
– А? – отозвалась Софи. Она крадучись пробиралась к двери, чтобы высунуться в коридор и подсмотреть-подслушать что-то важное.
– Гюс – по всему выходит – применил магию, когда готовил нам постель. Здесь уютно и не пахнет сыростью.
Жена обернулась и посмотрела на меня как на самого доверчивого в мире глупца.
– Это все какой-то его очередной план, – выдала она, закрывая дверь на щеколду. – Он хочет втереться в наше доверие.
– Он знал, что ты вернешься живой от того колодца, – задумчиво проговорил я, устраиваясь на перине. – Для меня старик не стал бы так стараться. И вообще, он думал, что я уснул рядом с Гаяром. Значит, выпроводил тебя, обустроил комнату и стал ждать возвращения…
– А как ты оказался на улице? – Софи обошла кровать и встала рядом, с противоположной от меня стороны. – Я ведь тоже видела, что ты спишь.
Я нахмурился. Это и правда был хороший вопрос.
– Мне что-то приснилось, – вспомнил я. – Очнулся и побежал за тобой. Даже не спрашивал, где ты. Это… странно. А что именно снилось – не помню. Хотя! Был голос мужчины. Такой тихий, но уверенный. Кажется, если услышу его снова, то точно узнаю. Он что-то рассказывал…
Софи покачала головой и отступила к шкафу. Там, открыв дверку, она стала снимать с себя дорожное платье, бурча что-то о возможности искупаться. Вскоре, когда мои глаза уже закрылись под тяжестью событий последних дней и ночей, она вернулась, села ко мне спиной, распутывая шнуровку корсета и продолжая ругать старика Гюса за плохое гостеприимство.
Я улыбался, слушая ее трескотню.
Поймал себя на мысли, что мне нравится засыпать вот так, слушая голос Софи, пусть даже с недовольными нотками. С учетом того, как она любила влипать в неприятности, чем ближе я находился – тем спокойнее было.
– И правда удобно, – услышал сквозь пелену сна. – И даже подушки не пахнут ничем таким… Может, не такой он и плохой. Но мог бы и радушнее быть. Я все вспоминаю ту нечисть за калиткой и думаю… они его не сожрут? Все-таки Гюс уже не молод. Выйдет к ним поговорить, объяснить, что я не нарочно того хумуса прибила ведром, а его и слушать не станут… Может, посмотреть, как считаешь?
Я не нашел в себе сил ответить.
Софи устраивалась на кровати, ее холодная нога коснулась моей. Женушка тут же отползла подальше и даже затихла. Но ненадолго.
– А если его убьют, то мне начнут искать жениха, – выдала женушка. И ее нога снова коснулась меня. На этот раз нагло, по-свойски.
Я приоткрыл один глаз. И сразу увидел ее.
Софи, облокотившись на локоть, чуть приподнялась и теперь смотрела на меня взглядом маньяка-насильника. Так на меня еще никто никогда не смотрел. Так несколько раз смотрел на красивых девушек я.
Оценивающе, с далеко идущими планами.
– Так. – Я убрал свою ногу подальше. – Ты чего?
Усталость снова отступила под гнетом опасности. На этот раз грозила не смерть, но нечто гораздо более странное.
– У нас брак не закреплен, – сообщила страшное Софи. – Ты меня не брал как женщину.
– И?
– И они могут решить, что отца Хонжа с его молитвами мало. Эти темневики – не самые хорошие прихожане, судя по всему. Так что…
– Софи. – Я попытался выставить вперед руку, чтобы показать ей грань дозволенного. Она в эту грань вложила свою грудь, спрятанную за тонким нижним платьем.
Закрыв глаза, подалась вперед и затаила дыхание.
– Ну что? – спросила через пару мгновений.
Я сглотнул ком, появившийся в горле.
– Софи, это так не делается.
– А как делается? – Она открыла глаза, прикусила нижнюю губу.
Я убрал свою руку под одеяло. Подумал и натянул ткань выше, по самый подбородок.
– Я тебе не нравлюсь? Нисколечко? – Показалось, будто в ее голосе мелькнула обида. И сразу стало смешно. Из-за своей реакции на ее неопытное, но вполне себе действенное совращение.
Я усмехнулся, а Софи отодвинулась, легла на спину и закрыла глаза.
– Прости, – шепнула, нащупывая одеяло рукой и натягивая, как я несколько секунд назад. – Не знаю, что на меня нашло. Это все страх. Я больше не буду.
– Жаль.
Я улыбнулся и вылез из своего укрытия. Помедлив чуток, сгреб жену в охапку и придвинул к себе. Она тихонько вздохнула. Напряженно замерла в моих руках, ожидая продолжения. Я засмеялся. Обняв, поцеловал в висок и, спустившись к ушку, шепнул:
– Все наоборот, Софи. Ты слишком нравишься мне, чтобы я стал действовать вот так… Мы странно познакомились, скоропалительно оказались у алтаря, и я был полон планов вернуть тебя маме, как только получится. В итоге увез в какую-то всеми забытую глушь и несколько раз чуть не погубил. Из меня плохой проводник и, выходит, не самый лучший супруг.
– Джеймс… – она хотела что-то сказать; схватила меня за руку, будто боялась, что я сейчас, завершив монолог, встану и уйду.
– Но! – перебил ее я. – Все вышесказанное не значит, что я не привязался к тебе, Софи. Ты замечательная девушка, несмотря на темный дар, и доказываешь мне это каждый день, что мы знакомы. Дабы успокоить тебя, могу сказать, что брачные рисунки на наших руках будут иметь силу для всех, никто не оспорит наш союз, если ты сама не станешь настаивать. Запись о нем внесена в Гросс-книгу, помнишь? А… брать тебя как женщину только из-за того, что ты опасаешься чего-то, – глупость.
– Но ведь ты брал других? – недовольно спросила женушка, при этом стыдливо отворачиваясь. – Или я хоть и хороша, но не достаточно?
Я снова не смог скрыть улыбку.
– Все, с кем я спал до встречи с тобой, были отдушиной для тела, – пояснил терпеливо, – а ты – нечто большее. Но не нужно пытаться совращать меня из-за домыслов и предрассудков. Это должно быть по иной причине. Или хочешь стать как они? На один раз?
Она повернулась, посмотрела на меня и покачала головой.
– Не хочу как они.
– Тогда давай спать? – предложил я, обнимая ее и крепко прижимая к себе. – Все будет хорошо. Добрых снов, Софи.
Она тихо вздохнула и крепче сжала мою руку, так и не выпустив ее до момента пробуждения.
А потом…
– Подъем! – рявкнул старик, бестактно влетая в нашу комнату. – Я надеюсь, вы все сделали правильно?
– Эм? – уточнил я, что он имеет в виду.
– Ненавижу, – буркнула Софи из-под подушки. – И чего ему не спится, скажи?
– Софи, он здесь, – сообщил я жене, открыв глаза и обнаружив старика прямо над нами. Он нависал над кроватью, принюхиваясь, словно уличный пес. Смотрелось это жутко, а уж думать о том, чего дед Софи этим добивается, и вовсе не хотелось.
– Ты так и не взял ее! – в итоге упрекнул меня Гюс, подтверждая худшие сомнения. – Она чиста и невинна!
– Я бы так не сказала. – Жена все-таки выползла из своего укрытия. Волосы у нее стояли дыбом, лицо немного отекло и помялось от сна в неудобном положении, глаза припухли… – Нам бы ванну, тогда стану чиста. Или вы о моих помыслах? Тогда все правда.
– Хватит паясничать! Я же четко дал понять, что будет, если окажется, что моя внучка не замужем! – Гюс выглядел злым. – А без консуммации все бессмысленно!
Пока я переваривал услышанное и подбирал достойный приличного мужчины ответ, Софи меня опередила.
– И что? Ну не взял он меня, зато у нас браслеты на руках. Рисунки. Высшая сила нас обвенчала.
– Ай! – отмахнулся Гюс. – Мы темневики, нам плевать на мнение светлых божков.
– Я не понял. – Усевшись удобней, нахмурился и спросил: – Что произошло? Вы так нервничаете, будто… Там женихи пришли?
– Пришли, – подтвердил старик. – Пока только двое. Но будет больше, уж поверьте.
– Надо посмотреть, – по-деловому решила Софи.
Мы со стариком удивленно на нее уставились.
– А что? Я в вечной любви не клялась, ты тоже, – объяснила она свою позицию. – Ну и потом, вдруг там моя судьба.
Я кивнул:
– И правда. Может, и так.
– Вы ненормальные, – сделал свои выводы старик. – Разве не понимаете, что вас не зря судьба столкнула нос к носу?
Мы снова переглянулись. Софи оценивающе посмотрела на мой торс, я поежился от сквозняка, плотнее запахнул рубашку.
– Идем смотреть, что за женихи, – постановила жена. – Я читала, что, встретив Его, сердце “ёкает”.
– Что?! – Гюса перекосило.
– И мне интересно. – Чуть отодвинув старика, я встал, потянувшись за сюртуком. – Скажи, Софи, если “ёкнет”. Где они?
– На улице. За воротами.
У Гюса на лице впервые за все время знакомства отражались чувства. Он был очень удивлен по меньшей мере.
Спустя пару-тройку минут, приведя себя в порядок, я вышел из дома первым. Софи еще готовилась, решив, что к принцу грёз нужно выходить если уж не при полном параде, то хоть причесанной и умытой. Я же обошелся тем, что пригладил волосы рукой.
Распахнув дверь, сделал пару шагов, щурясь от слепящего солнышка, и… обомлел. За калиткой, помимо все той же клубящейся тьмы, стояли два здоровенных молодца. Высокие, широкоплечие, с аристократическими точеными чертами лица, одетые по последней моде. На жителей страшного заколдованного леса они были похожи меньше всего.