ругой язык, думала на нем… Но тот отчаявшийся человек, что помнил о ней, решил рискнуть и отправиться в далекий путь, чтобы узнать, какая она, Амелия.
Девушка нашлась довольно-таки быстро. Она готовилась к свадьбе с младшим принцем Равенгарда и была счастлива этим. Власть ее не прельщала, чужая страна, где погиб ее отец, пугала. Но человек, прибывший так далеко, был настойчив и убедителен. Он знал, что по возвращении его, скорее всего, казнят на главной площади, и не хотел умирать. А еще он любил свою страну и желал ей достойного правителя.
Он убедил короля Равенгарда послать младшего принца с войсками на Кавергард и убить Антуана третьего, дабы захватить трон, по праву принадлежащий Амелии и, соответственно, ее избраннику.
Король Равенгарда согласился. Спешно была сыграна свадьба между молодыми, и младший принц, Эмиль, отправился на войну.
Его не было долго. Лишь из писем он узнал от любимой Амелии, что она родила ему сына. От войны он устал, а ей все не было видно конца. Войско ослабло, жена негодовала. Он мог бы сдаться и уйти, но тогда человек, приведший Эмиля, подкупил сторонников короля Антуана, чтобы устроить переломный момент на одном из телепортатов.
Точкой прорыва был выбран Мостхейм.
Эмиль одобрил план и обещал любимой вскоре вернуться, поцеловать сына, обнять их обоих так крепко, как только был способен. Она берегла то письмо долго. Даже после того, как темневики встали на сторону Антуана третьего и разбили войска младшего принца. Даже когда во дворец прислали голову ее мужа. Даже когда король Равенгарда выслал их с маленьким сыном подальше, в провинцию, чтобы не напоминала о его ошибках…
– Как звали сына младшего принца? – вмешался Джеймс, а я вздрогнула.
Так заслушалась рассказом Гаяра, что забыла о времени и о муже, сидящем рядом.
– Не могу сказать, – с грустной улыбкой ответил наш рассказчик. – Позволю вам самим сделать выводы на этот счет.
– А что за человек предал Антуана третьего? – вмешалась я.
– А вот этот вопрос – один из самых важных, мисси. Когда расскажу эту часть истории, вы должны будете понять гораздо больше. Итак…
Как я уже сказал, был человек, приближенный к Антуану третьему. Назовем его пока массир Ноль. Он опасался за свою жизнь, потому что несколько его друзей в течение пары месяцев попрощались с жизнью за “коварное предательство”, которого и в помине не существовало. Ноль долго не решался предать короля на самом деле и вряд ли когда-нибудь пошел бы на это, если бы не болезнь Антуана.
После долгого путешествия в Равенгард, где он “искал сторонников и союзников, а также следил за настроениями толпы”, Ноль вернулся к королю. На свой страх и риск он передал, что настроения на соседнем материке неспокойные и Антуану нужно быть настороже. Король поверил в его верность. Чуть позже и правда началась война, так что все силы были теперь направлены на победу. Антуан даже про свою болезнь забыл.
И все было неплохо, пока его тайная служба не сообщила, что массир Ноль в сговоре с равенгардцами.
Ноль еле успел унести ноги, попутно подговорив нескольких разочарованных в короле людей. Он организовал Мостхеймский прорыв и, позже был схвачен. Мужчину пытали, но никого из своих сообщников он не сдал. Планов врага тоже не рассказал.
Это была измена. А Ноль был сильнейшим магом из рода Сотданов. Алан Сотдан. Темневик. И он совершил измену.
Недолго думая, король призвал к себе совет темнейших, сообщив им свой ультиматум: его люди пустят весть по всему Кавергарду о предательстве темных, по вине кого началась война. Или они придут на помощь войску, чтобы отмыться от позора. В совет входили четверо, в их числе были Фергюс Блейд и Раен Сотдан – отец Алана.
Темневики дали добро на помощь и помогли победить войску Кавергарда, а взамен просили лишь о молчании и освобождении Алана.
Только Антуан третий не сдержал слова.
Когда Раен Сотдан явился за сыном, его схватили, провели в темницу и показали изуродованное тело едва живого сына. Там же обоих Сотданов убили, обещав незавидную участь всем их собратьям. Откуда я это знаю настолько достоверно? От вашего деда. Его там не было, но он знает каждое слово, произнесенное в той темнице.
Понимаете ли, перед смертью темневик успел проклясть короля, наложив на него метку братства.
Это важно. Метка братства – жутчайшая вещь. Своего рода обещание смерти от одного из членов совета темневиков. Она появилась на груди короля черной кляксой и стала маяком, призывающим убить его или умереть самим.
Больше того, силы и воспоминания Сотдана старшего, наложившего проклятье, перешли к старшему члену совета, дабы тот мог исполнить завет брата.
Антуан обезумел от ужаса, обнаружив черное пятно и узнав, во что ввязался. Тогда же был пущен слух про тлетворное влияние дара темневиков. За каждую их голову обещали награду, как за врага, а за головы членов совета и их детей давали едва ли не целое состояние. Понимаете? Король решил вырезать их всех, чтобы за ним не пришли. Темневики решили уйти. Скрыться от обезумевшего короля и людей, что стали страшнее врагов.
Вурдемгардский лес стал их новым домом, а Антуан все больше сходил с ума. В течение следующих лет на короля было совершено два покушения. Оба нападающих погибли, не осуществив задуманное. Это были члены совета, сходящие с ума от желания свершить возмездие. Они видели ночами пытки своего собрата, чувствовали его боль и ненависть и жаждали отмщения.
Теперь остался только Фергюс. Если и ему не удастся убить Антуана третьего, то проклятие перейдет на выживших потомков членов совета. Однажды вся мощь дара погибших может хлынуть в тебя, делая смыслом жизни чужую смерть. Вот такие дела.
– Звучит жутко, – поделился мнением Джеймс, посмотрев на меня. – С другой стороны, может, твой дед сможет убить нашего короля и тогда будешь спать спокойно?
Он нервно хихикнул. Я тоже.
– Разве это смешно? – удивился Гаяр.
– Очень, – ответила я, поднимаясь. – Как же я рада найти родню! Кто бы только знал…
– Мне кажется, вы нашли деда очень вовремя, – сказав это, молодой человек поднялся и прошел к окну. Посмотрев во двор домика, он покачал головой, добавив: – Женихи прибывают. Теперь их четверо. И пока они соблюдают правила – ждут приглашения войти, но кто знает, что будет дальше?
Джеймс присоединился к Гаяру. Теперь они вместе стояли и смотрели за движением вне дома. Я же решительно отвернулась, обдумывая, что делать дальше.
Замуж второй раз мне не хотелось: первый муж меня вполне устраивал, а всяких “породистых” темневиков еще попробуй приручи… Кроме того, где-то там, далеко, ждала известий мама. А ведь она могла броситься следом и наворотить дел не меньше, чем мы с Джеймсом. Еще было проклятье. Если дед не справится, то мне нужно было съездить во дворец и убить короля. Всего-то. Или сойти с ума. Разве не прелестные перспективы?
– Они ругаются, – сообщил Гаяр, возвращая меня в настоящее. – Твои женихи.
– На кого? – не поняла я.
– Друг на друга. Там ссора началась. Тьма волнуется, забор шатается. Мне это не нравится.
– Пора приводить в чувство старика, – вздохнул Джеймс. – Он обещал нам портал, и я склонен согласиться, что его вариант решения проблемы – единственно верный.
Мы все переглянулись, кивнули и пошли в комнату Гюса. Тот ждал на кровати. Сидел, смотрел недобро, гладил шишку на затылке.
– Не могу сказать, что рад появлению внучки, – сообщил дедуля, увидев всю нашу компанию. – Еще и с мужем. Вы сбиваете мне все планы.
– Простите, – сразу покаялась я. Мне не жалко.
– О, теперь полегчало! – сыронизировал старик, усмехнувшись. – Знаете, мой сын приносил извинения с такой же легкостью. А потом пакостничал снова, доводя нас с матерью до полного исступления.
– Софи не такая, – попробовал защитить меня Джеймс. – У нее пакости выходят не нарочно. Сами собой. Так что и злиться нельзя.
– Спасибо, что объяснили, молодой человек, теперь все встало на свои места. – Гюс с кряхтением поднялся с постели. – Что ж, пора отправляться в путь, иначе скоро мой дом разнесут на части. Мне нужно десять минут на подготовку. Уйдем порталом, соберите нужные вам вещи, если они есть.
– Мой саквояж! – спохватился Джеймс и выбежал из комнаты.
– Отлично, – как-то нехорошо улыбнулся старик, взмахивая рукой.
Дверь за моей спиной захлопнулась, дрогнули стены.
– Входите, гости дорогие, – тихо, скрипуче пропел Гюс. – Будьте как дома.
– Что вы делаете? – прошептала я. – Вы приглашаете?..
Еще миг, и я рванула к двери. Толкнув ее, ничего не добилась. Толкнула снова и снова…
– Откройте! – закричала, обернувшись к старику.
– Нет, – просто ответил он. – Мне нужно знать, кого спасаю и зачем.
– Сволочь!
– Да. И ты много от меня унаследовала.
Я сжала кулаки, снова повернулась к двери и забила по ней, крикнув:
– Джеймс! Беги!!!
Послышался грохот и топот сразу десятка пар сапог, голоса, один грубей другого, ругань.
– Он здесь! – закричал кто-то. И все стихло.
– Вот и гости, – констатировал старик. – Встреча все-таки состоялась.
– Ненавижу. – Я смахнула злые слезы, катившиеся из глаз. – Ненавижу тебя!
Все мое тело дрогнуло, наполняясь темной силой. Я чувствовала ее теперь каждой частицей и четко отдавала отчет, что собираюсь сделать: убрать дверь. Это первое.
Она разлетелась на мелкие щепки, открывая проход. Я ступила за порог и двинулась к нашей с Джеймсом спальне. Мне казалось, что ноги не идут по полу, а парят, не касаясь твердой поверхности.
Когда в поле зрения появился первый темный, я просто отмахнулась от него, как от назойливого насекомого. Он полетел, размахивая руками, беззвучно и стремительно. Следом за ним отправился и второй. А дальше разлетелась новая дверь.
И… я остановилась, не понимая, что видят мои глаза.
Спальня была набита “женихами”. Темные лежали кто где, хватая ртом воздух и едва дыша. Кто-то стонал, кто-то рычал, другие не могли вымолвить ни звука. А между ними носился Джеймс с саквояжем, причитая: