Я поднялся и подошел к сейфу, чтобы уставиться на небольшую черную коробку с красной кнопкой по центру.
– Никогда не пользовался такими. Может, он и не работает.
– Думаю, наши враги тоже не очень много знают о подобных старых технологиях. – Софи посмотрела на меня глазами, полными энтузиазма. – В моем городке магия не работает, помнишь? Только поэтому я знаю про эту штуковину. И твой отец понимал, что я пойму…
– Все-все. – Я сжал ее плечо, закрыл глаза. – Так. Что мы имеем? Пустой дом, брошенный в спешке, и странную коробку в открытом сейфе. Чем мы рискуем, нажав на кнопку? Всем. Как всегда, мило до безобразия. Хорошо.
Я посмотрел на жену, улыбнулся. Она выглядела просто очаровательно: приоткрыла ротик, как ребенок в ожидании чуда, и едва не прыгала вокруг меня, чтобы скорее начать шалить. Неисправимая.
– Тебе нужно пройти в кладовую, – скомандовал я. – Как только ты войдешь туда и запрешься изнутри, я вернусь и нажму кнопку.
– Один?
– Не думаю, что она слишком тугая и мне понадобится помощь, – подмигнув ей, подтолкнул к выходу из кабинета.
– Но…
– Софи, рисковать должен кто-то один. Нет смысла стоять здесь вдвоем и ждать эффекта.
– Думаешь, меня не найдут в вашей кладовой в случае провала? – упрямилась она.
– Если я скажу, что был один, то не найдут. Эндрю, еще будучи совсем юным, любил экспериментировать с защитной магией и что-то там взорвал. Теперь ни один поисковик не проникнет внутрь. Получилось нечто вроде очень маленькой версии вашего Кельхельма. Кроме того, там есть еда: копченые окорока, соленья в бочках, овощи… Ты наверняка голодная.
Если она и собиралась возражать дальше, то передумала еще на слове “окорока”, я понял это по блаженной предвкушающей улыбке, растекшейся по красивым губам.
Спустя несколько минут, убедившись, что Софи заперлась в более-менее надежном укрытии, я вернулся в кабинет и, замерев на миг перед черной коробочкой, решительно нажал на кнопку.
Ничего не случилось.
Подождав пару секунд, почувствовал, как нервно дернулось веко, – сказывалась счастливая жизнь, обрушившаяся на меня лавиной с момента получения известий о призыве на фронт. В голове всплыли картинки: канцлер Моери с известиями от Его величества; бледная Элиза, услышавшая о своей незавидной участи…
Кажется, это все было тысячу лет назад. О Верт! Я ведь был тогда обручен и страдал из-за отказа невесты последовать за мной на войну… Это и правда было со мной? Мне нравилась та недалекая выскочка?!
Я покачал головой. Что могло привлекать в Элизе? Не мог же я позариться только на внешность и хорошую родословную?? Но, сколько ни обдумывал этот вопрос, по всему выходило: мог. В Элизе не было ничего, кроме внешности. Она не любила петь,и осуждала тех, кто любил. Обожала придумывать имена нашему будущему ребенку – одному, но самому-самому, в которого она вложила бы душу, а я средства. Ей нравилось слушать комплименты и вкусно есть… Что еще? Я не знаю. Мы были помолвлены и собирались провести вместе всю жизнь, но я даже не удосужился понять ее, узнать лучше.
Про Софи я мог рассказать все. При одной мысли о ней начинал улыбаться и в то же время опасливо смотреть по сторонам, задумываясь над тем, что она может вытворять в это время. Неугомонная, искренняя и живая во всех смыслах, она не могла оставлять равнодушными никого. Но выбрала меня.
Сильная и одновременно слабая; обожающая приключения, но совершенно к ним не подготовленная; веселая, бесхитростная, упрямая и совершенно неискушенная… Рядом с такой девушкой хотелось стать достойным мужчиной. Стать лучше. Учить и учиться самому. Показать ей весь мир просто для того, чтобы на ее прелестном личике снова видеть неподдельный восторг.
Судьба свела нас вместе не просто так – теперь я был убежден в этом, как никогда.
Посмотрев на кнопку, я нажал ее снова, на этот раз чуть задержавшись, вдавливая палец сильнее и дольше. Пришлось ждать еще несколько минут. В какой-то момент даже показалось, что кто-то прошелся в холле. Но, выскочив туда, никого не обнаружил.
В доме царила тишина. Гнетущая и дразнящая мой мозг самыми нехорошими картинками. Воображение рисовало страшное: как родителей выводят в сад, наставив на них ружья. Как приказывают остановиться…
Не помня себя, гонимый жутким предчувствием, я быстро направился к задней двери дома. Открыл ее с осторожностью, прошел по каменному крыльцу и замер, глядя на сад в отдалении.
Самое странное, что мама приказала посадить цветы там лишь потому, что так было нужно, так принято. А ведь она почти ни один их аромат не переносила. Стоило в доме появиться живому букету, и мама начинала чихать по десять раз подряд, а из ее глаз катились, не прекращаясь, слезы. Для кого же тогда эта красота? Для чего? Мы с отцом не отличались тонким вкусом, брат вообще не считал цветы и красиво подстриженные кусты стоящими внимания…
Неужели теперь моя семья нашла последний приют в саду? Что это, как не злая шутка богов?..
Несколько первых шагов дались мне очень тяжело. По лесенкам я практически сбежал, а после… не мог остановиться, словно сумасшедший проверяя тропинки, беседку, большие клумбы с какими-то редкими растениями… Я не нашел их. Никого из родных. К дому вернулся опустошенный и растерянный. Внутри творилось что-то непонятное, будто я давно горел и было больно до одури, а вот теперь пожар стал затихать. Там еще тлели какие-то угольки прежнего меня, еще ныло что-то в области сердца, но… я словно перерождался, как легендарная птица Феникс из сказок, что читали нам с братом на ночь…
На ступени поднялся с огромным трудом. Оглянулся на сад, хмурясь. Это сумасшествие, накрывшее меня там, окончательно убило беззаботного юношу, заставляя мыслить иначе. Как моя семья жила все то время, что мы с Софи не подавали признаков жизни? Как перенесла известие о потере сына мама? Что думал отец? Искали ли они меня? Почему мне не хватило ума подать им весточку? Хватило бы даже одного слова: “Жив”, чтобы и они жили.
В дом я вошел решительно. Приблизившись к кабинету отца, заглянул внутрь – никого. В холле также стояла мертвая тишина. Что ж, это было хорошим знаком.
Постучав в кладовую, я позвал Софи по имени, и она тут же распахнула дверь, испуганно осматривая меня с головы до ног.
– Ну? – спросила и, кажется, даже дыхание задержала.
– Пока никого.
– Но если бы это был король, то…
– Он нашел бы ресурс, чтоб немедленно открыть портал к нам.
– Значит, это кто-то из своих?
Я кивнул:
– Похоже на то.
– Хорошо! – она засмеялась. – Тогда можно и поесть. Я выбрала продукты, давай накроем на стол?
– Ты еще не ела?
– Какое там? Кусок в горло не лезет от переживаний. Так и отощать недолго! – Она посмотрела на мою грудь и сокрушенно покачала головой: – Два таких худых человека в одной кровати – не к добру. Будем вечно стукаться костьми и ходить с синяками.
Я вскинул брови и полюбопытствовал:
– Как же быть?
– Запоминай! – Она выставила передо мной указательный палец и, с видом магистра магии, не меньше, проговорила: – Меньше нервов, больше дела! А не знаешь, что делать, – перекуси. Я, когда ем, всегда лучше себя чувствовать начинаю.
– Тогда давай помогу отнести еду в столовую.
Софи радостно улыбнулась и всучила мне блюдо с невероятно ароматной, неаккуратно нарезанной бужениной. Во второй руке почти сразу оказалась глубокая миска с соленьями.
– Неси в столовую. Задерни плотнее портьеры и зажги свечи! Никакой магии, Джеймс, – давай не будем провоцировать тех, кто ждет от нас промахов?
– Звучит прекрасно. – Я направился к столовой, с трудом сдерживаясь от вызова пары-тройки светляков.
– Здесь еще сыр! – радостно щебетала Софи. – И вяленое мясо… Сейчас бы еще горячего. Даже пустой бульон подошел бы, правда?..
Она говорила и говорила, следуя за мной, останавливаясь у стола, помогая зажечь свечи прихваченными из кладовой спичками, расставляя тарелки и раскладывая невесть откуда взявшиеся приборы…
Я молча наблюдал, иногда делая что попросит, и понимал, что жену терзает нечто вроде нервного срыва. Она очень старалась оставаться спокойной, несмотря на пережитое, но руки ее мелко тряслись и плохо слушались. Даже голос дрожал.
И ей было важно поужинать теперь здесь, за столом, постелив на колени, испачканные сажей и землей, салфетку; порезать мясо на тарелке ножом, засунуть кусочек в рот с помощью вилки… Будто ничего вокруг не происходит, будто это наши личные часы, а может и минуты, когда можно просто жить, как раньше.
И я подыгрывал.
Налил в хрустальный кувшин воды, наполнил ее бокал. Мы выпили за мирные времена. Софи задышала немного спокойней. А у меня защемило сердце от нежности и жалости. А еще оно – сердце – словно расширялось, занимая все больше места внутри. И все оно было заполнено безграничной любовью.
К сожалению, как ни пытались мы изобразить беззаботность, мир по-прежнему сходил с ума, отчего ни врагам, ни друзьям не было дела до нашего спокойствия. Слава Верту лишь за то, что первыми нас нашли именно вторые.
Шаги за своей спиной я услышал, лишь когда Софи сделала перерыв в своем рассказе из детства. Она отпила воды из бокала, а позади скрипнули кожаные ботинки.
Я обернулся.
Наши взгляды встретились. Рэд опустил пистолет и поклонился. Сегодня на нем не было привычной ливреи, он обрядился во все черное и скорее походил на чью-то тень, чем на прежнего себя.
– Массир, рад видеть вас в добром здравии, – сказал он.
– Как вы вошли настолько тихо? – изумилась Софи, вскакивая с места. – И зачем вам оружие?
– Простите, – дворецкий виновато улыбнулся, – я не был уверен, вы ли нажали кнопку. Магией пользоваться нельзя, вот и…
– Как мои родные? – Теперь поднялся и я. – Они?..
Горло перекрыл ком, так что даже дышать стало тяжело.
– Они пережидают темные времена в надежном месте, – кивнул дворецкий. – Им пришлось бежать, на некоторое время бросив дом. Массир Эндрю предложил оставить для вас то приспособление: он вспомнил, откуда родом ваша жена, и сказал, что мисси Софи поймет, как им пользоваться.