Оказалось, что пряталась я напрасно. Ирина Вячеславовна сказала, что Стас рано утром уехал в Неаполь по делам и не вернется до вечера. Арианы тоже нигде не видно. Поэтому быстро перекусив в компании матери Крестовских, я переодеваюсь в шорты и футболку и, закинув в сумку купальник, ухожу на прогулку. Сидеть в доме, даже таком прекрасном, когда вокруг целый остров для исследования – напрасная трата времени.
Глава 21
Вот, оказывается, то, чего мне не хватало все эти пять дней. Уединения. Не иллюзорного, когда даже через стены я ощущала незримое присутствие Крестовского, а настоящее – когда ты один на один со своими мыслями, когда есть время и возможность подумать. За последнее время со мной случилось слишком много из ряда вон выходящих событий, которые не было возможности принято и оценить, а теперь, оглядываясь назад, я с удивлением понимаю, что ни о чем не жалею. Ни о ставке, ни о предательстве, ни о сближении с Крестовским. В какой-то момент наши отношения с мужем дали трещину, но я не хотела замечать очевидного, на многое закрывала глаза. И к чему это привело?
Нужна была встряска, чтобы я, наконец, прозрела. И я ее получила.
Покачав головой, прогоняю дурные мысли. Хватит. Подумала. Отпустила. Надо двигаться дальше. Здесь и сейчас я в стране своей мечты. Предаваться воспоминаниям о прошлой жизни, тратя драгоценное время на сожаления просто грешно.
Как же здесь необыкновенно! Лазурное море где-то далеко на горизонте сливается с небом необыкновенного оттенка, а горячий песок приятно обжигает ступни. В такую жару хочется поскорее оказаться в теплом море, чтобы в полной мере насладиться отдыхом в этом потрясающем месте.
Волна накрывает меня с головой, и в этот миг в моих мыслях снова появляется Стас. Сейчас, наедине с собой, я могу признаться, что хотела бы, чтобы он оказался рядом. Говорил, смеялся, молчал, смотрел так, как только он может – когда ты одновременно ощущаешь себя смущенной и воодушевленной его вниманием. Набрав в легкие воздух, погружаюсь в море с головой. Так часто думаю о нем… О сильных руках, прижимающих меня к себе, стальном торсе и губах, пьянящих и манящих.
После двадцатиминутного пребывания в теплом море, я удобно устраиваюсь на белом шезлонге, подставляя тело под лучи солнца. Идеально. Как ни крути, но в любой ситуации можно найти что-то хорошее. А в этой – не просто хорошее, а лучшее.
Неожиданно из сумки раздается трель мобильного. Наверняка, Стас вернулся домой, а меня нет. Или это Марина, которая обещала перезвонить, когда освободиться. Щурясь от яркого солнца, пытаюсь разглядеть имя абонента на экране. В конце концов, принимаю вызов и прикладываю телефон к уху, уверенная, что услышу знакомый хрипловатый голос.
И я слышу. До боли знакомый, но теперь такой чужой. Голос моего мужа.
– Саша! – восклицает мой муж с явным облегчением. – Ну, наконец-то. Привет, родная.
– Что ты хотел, Денис? – резко произношу я, не здороваясь.
– Сашенька, я понимаю, как ты злишься на меня. И имеешь на это полное право. Но прошу, выслушай, – в голосе Лебедева слышится несвойственное ему смирение и даже мольба.
Несколько секунд я колеблюсь. Я не хочу выслушивать оправдания Дениса, из каких побуждений они бы ни были сделаны. Он предал меня, растоптал, унизил перед посторонним человеком. Разве можно после этого давать человеку хоть какой-то шанс?
– Саша, пожалуйста, – снова повторяет он. – Алло, любимая, ты здесь? Пожалуйста, не отключайся.
– Говори, что хотел, – говорю холодно, мысленно ругая себя за то, что не сбросила вызов сразу.
– Я не играю больше, – гордо заявляет он, но я продолжаю молчать. – Саш, я понял и все осознал, когда потерял тебя. Я засыпаю в нашей постели без тебя, и она кажется мне такой холодной. Девочка моя, я не могу без тебя. Вернись, пожалуйста.
– А ты знаешь, какой сегодня день? – равнодушно бросаю я.
– Какой? – удивляется Денис.
– Шестой, Дэн, – говорю коротко.
– Я так соскучился по твоему голосу, по тому, как ты произносишь мое имя, – шепчет муж, игнорируя смысл моих слов.
– Шестой день, как ты проиграл меня! Ещё четыре дня, и я вернусь. Но не к тебе, – с удивительным хладнокровием заявляю я, наблюдая за детьми, плещущимися у берега.
– Милая, прости меня, – тон Дениса звучит непривычно мягко. — Прости. И возвращайся.
– То есть тебя не волнует, что было между мной и Крестовским?
– Саш, да что между вами может быть? Ты ведь замужняя женщина. И любишь меня, дурака, – усмехается Дэн с типичной для него самоуверенностью. – А он мне обещал, что тебя не тронет. Крестовский может быть жестоким, но врать он не станет.
– А что, если я спала с ним? – выпаливаю на одном дыхании.
В трубке воцаряется молчание, и в какой-то момент мне начинает казаться, будто супруг отключился, но секунды на экране мобильного говорят, что наш разговор продолжается. Лебедев молчит, я тоже.
– Зачем ты мне врешь? Я ведь попросил прощения, – настороженно произносит мужчина.
– Денис, извини, я занята. Нам больше не о чем говорить, – я сбрасываю вызов и, отключив звук, убираю телефон в сумочку.
Хорошее настроение вмиг улетучивается, и даже морской бриз, песок и ласковое солнце не спасают ситуацию. Достаю книгу, которую прихватила из библиотеки Крестовских, и погружаюсь в чтение. Меня настолько увлекает непредсказуемый сюжет романа, что отвлекаюсь я, только когда надо мной раздается хриплый низкий голос.
– Привет!
– Привет, – мое сердце пропускает удар.
– Ты выбрала один из лучших пляжей, – Стас склоняется надо мной, заслоняя собой солнце.
– Что ты здесь делаешь? Я думала, у тебя дела, – убираю книгу в сумочку.
– Я все завершил. Могу присоединиться? – прищурившись, интересуется он.
– Конечно. Я собираюсь искупаться. Хочешь со мной? – в голосе появляется бесшабашная смелость.
– Разумеется, – губы Стаса трогает легкая улыбка.
Сняв солнцезащитные очки и закинув их в пляжную сумку, я легко поднимаюсь с лежака. Ожидаю, что Стас начнет следом избавляться от поло и легких брюк, но он качает головой и загадочно улыбается:
– Не здесь, Александра.
– Не здесь? – повторяю растерянно. – Но ты сказал…
– Как насчет морской прогулки? Можем доплыть до скал Фаральони. Искупаемся в открытом море.
– Правда? – выпалив с восторгом, смущенно отвожу глаза, думая, каким глупым мой вопрос может показаться Крестовскому. Он ведь сам предложил, а этот человек не из тех, кто будет разбрасываться пустыми обещаниями.
– Правда, Саша, – беспечно посмеивается Стас. – Что тебя так удивляет?
– В отношении тебя уже ничто не удивляет, – произношу с откровенностью, которая даже для меня оказывается неожиданностью.
– Восприму это как комплимент, – самоуверенно заявляет мужчина. – Собирайся.
В попытке спрятаться от изучающего взгляда синих глаз, возвращаю на нос солнцезащитные очки, быстро собираю вещи в сумку и натягиваю на себя шорты и футболку.
– Готова.
– До пристани идти минут пятнадцать, – предупреждает Стас.
– Но ведь это того стоит, правда?
В итоге прогулка до яхты растягивается почти на полчаса. На середине пути я прошу остановиться, чтобы сделать несколько фотографий бухты, а пока я щелкаю камерой на телефоне, Крестовский скрывается в небольшом магазинчике, выбитом прямо в скале, чтобы через несколько минут вернуться с двумя картонными стаканчиками освежающего лимонада.
– А кто будет у штурвала? – спрашиваю я, когда мы оказываемся на деревянной палубе белоснежной яхты.
– Я.
– О, – растерянно произношу я.
– Не волнуйся, через несколько часов доставлю тебя на берег в целости и сохранности, – насмешливо говорит Стас. – Я перед отплытием переоденусь, а ты посмотри, пожалуйста, что там в холодильнике есть из еды и напитков.
Бросив сумку на мягкой лавке у входа, спускаюсь вниз, чтобы исследовать миниатюрную кухню. Мою руки, выкладываю на тарелку хамон, сыр и помидоры, мою фрукты и ягоды.
– Ну, что тут у нас? – подпрыгиваю, когда за спиной раздается знакомый мужской голос. Я так увлеклась, что даже не заметила, как Стас появился рядом.
Оборачиваюсь к нему, держа в руке горсть клубники, которую не успела выложить на блюдо, и застываю. Он переоделся: теперь на нем короткие светлые шорты, на плечи наброшена однотонная рубашка с короткими рукавами, но загорелый торс обнажен, так что мой взгляд тут же пробегается по крепкому прессу и мощной груди.
Наши глаза встречаются, поднимая в моей душе горячую волну чувственного томления. Взгляд мужчины становится темнее, на скулах появляется темный румянец. Не разрывая зрительный контакт, он делает шаг навстречу, обхватывает пальцами мою ладонь, по которой стекает клубничный сок, и подносит ее к губам. Когда он проводит языком по сладкой дорожке вдоль моего пальца, самообладание мне изменяет – с приоткрытого рта срывается тихий стон, а чтобы удержаться на ногах, я прислоняюсь поясницей к кухонному гарнитуру за спиной. Стас же, слизав с мои пальцев сок, вонзается зубами в крупную ягоду клубники и выхватывает ее из моей ладони.
– Сладкая, сладкая, Саша, – тянет он хрипло, а я потрясенно молчу, не понимая, имеет ли он ввиду клубнику или меня…
– Стас… Я… – понятия не имею, что хочу сказать, но выносить тишину, в которой столько недосказанности и напряжения, я тоже не могу.
– Сейчас начнет качать, – его голос смягчается, отзываясь в моей груди трепетом. – Будем отплывать. Не передумала?
– Не передумала, – шепчу я, едва ворочая языком.
– Тогда заканчивай и поднимайся. Виды вокруг будут сказочные.
Подхватив с собой блюдо с закусками и ведерко со льдом из морозилки, Стас поднимается наверх. Оставшись в одиночестве, я выбрасываю в мусорное ведро клубнику, превратившуюся в моей ладони в кашу, с маниакальным усердием мою дрожащие руки. Стараюсь унять сердцебиение, но бешеный стук в груди только нарастает. Господи, выдержу ли я несколько часов наедине с Крестовским не совершив какую-нибудь глупость? Ведь даже сбежать отсюда мне некуда – только море вокруг и ни души на яхте…