Пока мысли в моей голове мечутся из стороны в сторону, рокот мотора становится громче, а потом я ощущаю приятную качку – мы отплываем. Еще несколько минут после этого стараюсь совладать со своими чувствами, готовыми выплеснуться через край, потом заставляю себя взять в руки сок и тарелку с ягодами и поднимаюсь наверх.
Стаса застаю за штурвалом яхты. Морской бриз треплет его волосы, обычно идеально уложенные, придавая суровому лице особое мальчишеское очарование, рубашка развевается по ветру, подчеркивая идеально вылепленную природой и тренировками фигуру. Этот мужчина… Во многом идеален. Но разве не глупо с моей стороны поддаться его очарованию? Такой как Крестовский никогда не будет принадлежать одной женщине, а я и так достаточно натерпелась в браке, чтобы продолжать строить воздушные замки. Безусловно, сейчас Стас заинтересован мною. Но как долго сохранится его интерес, если я уступлю его… да что уж там, нашему обоюдному желанию. Я давно не школьница – понимаю, что физическое влечение не равняется любви. Но разве мне будет достаточно секса? Разве я смогу потом просто уйти, сохранив свое сердце и душу в неприкосновенности?
Так много вопросов, на которые у меня нет ответов. Так много возможностей… И Стаса очень много. И все же… Сейчас я это отчетливо понимаю, все же, того что есть, мне уже недостаточно.
Глава 22
– Ну, давай, прыгай, трусиха, – кричит Стас из воды, наблюдая, как я балансирую на последней ступеньке у бортика.
Десять минут назад он остановил яхту в живописной бухте неподалеку от берега и сразу нырнул в море, а я все никак не решусь к нему присоединиться. Кажется, есть в плавании вдвоем в открытой воде что-то особенное, куда более интимное, чем все остальное, что мы с ним делали.
– Саша! – снова окликает меня Крестовский. На его лице – бесшабашная улыбка, от которой заходится сердце, плечи и лицо в капельках воды, поблескивающих на солнце. – Не спрыгнешь сама, я поднимусь и столкну тебя! – угрожает шутливо. – Ты себя такого удовольствия лишаешь.
– Ладно, ладно, – соглашаюсь я, не в силах сдержать улыбку. – Но я не настолько хорошо плаваю.
– Я не дам тебе утонуть, – многозначительно обещает Крестовский, подплывая ближе. – Давай же.
Ощущая на себе пристальный взгляд синих глаз, сдергиваю с бедер шорты и, набрав в легкие воздух, не медля прыгаю в воду. Плотная водная толща резко смыкается над моей головой, на секунду я теряю ориентацию, отчаянно дергаю руками и ногами, пока не ощущаю крепкое прикосновение чужой ладони к моему плечу и то, как меня быстро тянет вверх – к солнцу, воздуху и теплу.
– Поймал тебя, – хрипит Стас мне в самое ухо, пока я жадно хватаю ртом воздух.
Наши тела в воде слились воедино. Мои руки обвивают его плечи, наши ноги переплелись, моя грудь, стесненная эластичной тканью купальника, прижимается к его обнаженному торсу.
– Хорошо все? – спрашивает Стас, удерживая нас обоих на плаву.
– Да, да, – тараторю от волнения. – Растерялась в воде. Спасибо.
– Готова к самостоятельному плаванию? – уточняет он и, дождавшись, пока я кивну, разжимает руки, которые до этого поддерживали меня за талию.
Мы плаваем вокруг яхты минут двадцать. Стас снова не ошибся – купание с ним доставляет мне огромное удовольствие. И даже когда я начинаю уставать от активных движений и Крестовский начинает звать меня обратно на борт, мне совсем не хочется вылезать из воды.
– Достаточно, Александра, – строго говорит мужчина, настигая меня в два резких гребка. – Чуть позже еще окунемся, если захочешь.
– Минуточку, – прошу я, беззаботно улыбаясь.
– Ты так говорила две минуты назад, – напоминает он с усмешкой. – Мы не успеем доплыть до валунов, если не поторопимся. В пять нам надо быть дома.
– Почему? – чувствую укол разочарования от того, что этот прекрасный круиз скоро закончится.
– У меня дела.
Вздыхаю с сожалением и, в последний раз нырнув, плыву к лестнице, поднимающейся из моря к яхте.
На борт я забираюсь первая. Хватаю полотенце и оборачиваю его вокруг груди, второе беру для Стаса, но стоит ему выйти за мной следом и протянуть руку, я отскакиваю от него вместе с полосатым махровым прямоугольником.
Тень недоумения на его лице сменяется широкой улыбкой – схватив полотенце за свободный край, он притягивает меня к себе вместе с ним.
– Поиграем? – спрашивает насмешливо, обхватив меня за талию.
– Пусти, Стас, – смеюсь я, стараясь шлепнуть его ладонью по груди.
– Не я это начал, – напоминает он и от его бархатистого голоса у меня вдоль позвоночника начинают бегать мурашки, грудь тяжелеет, а низ живота наполняется томительным предчувствием.
– Стас, – выдыхаю я, цепляясь за его плечи.
Игривость как рукой снимает. Вместо неё пространство между нами заполняет отчетливое сексуальное напряжение. Взгляд мужчины становится тяжелее. Мягкий и в то же время властный, по-мужски откровенный, он буквально обжигает. Он переводит его с моих глаз ниже – на изгиб рта.
– Испугалась? – спрашивает хрипло.
– А я должна?
– Если я тебя сейчас поцелую, то остановиться не смогу, – предупреждает он. – Есть от чего разволноваться.
– Может быть… – я облизываю пересохшие губы, не веря, что у меня действительно хватит смелости произнести то, что вертится на языке. – Может быть, я не захочу, чтобы ты останавливался.
Его губы трогает улыбка. Самоуверенная, чувственная, крайне сексуальная. Тёмная голова склоняется ниже. Два полотенца – его и мое, соскальзывают вниз, опускаясь мягким облаком у наших ног. С низким стоном Стас склоняется надо мной, а через мгновение его горячие губы и жадный язык овладевают моим ртом в чувственном поцелуе, от которого у меня подгибаются колени и кружится голова.
Вкус морской соли на губах, скользящие движения его языка, крепкие руки, которые я ощущаю на своем теле… И ощущения – такие дикие, примитивные, такие пьянящие…
Громкий звук рупора береговой охраны заставляет нас смущенно отскочить друг от друга. Стас грубо ругается, запускает ладонь в волосы, потом неловко наклоняется и, подняв с палубы полотенце, накидывает мне его на плечи.
– Я разберусь, – говорит он хрипло и, развернувшись, идет встречать патруль.
Отсутствует он едва ли пять минут, но этого времени мне хватает чтобы немного прийти в себя. Дрожащими руками я промокаю полотенцем волосы и тело, потом нахожу свою одежду и натягиваю ее на себя. На столике у штурвала остались закуски и лимонад. Наливаю себе напиток, чтобы смочить пересохшее горло, но морщусь, когда понимаю, что под горячим солнцем он так нагрелся, что его невозможно пить.
Стас возвращается, когда я поднимаюсь по лестнице со свежей порцией льда.
– Будешь? – спрашиваю я, указывая на лимонад.
Лёд звякает в стеклянном бокале. С трудом удерживая графин, разливаю по бокалам напиток и один из них подаю мужчине.
– Поговорить не хочешь? – спрашивает он напряженно.
Избегая смотреть ему в лицо, отрицательно качаю головой. Что тут скажешь… Я его хотела. Теперь это не скроешь за чинным фасадом. И говорить об этом мне совсем не хочется. Но провести остаток этого морского приключения в тишине?…
– Расскажи мне что-нибудь о себе, Стас, – поражаюсь этой просьбе, но понимаю, что рада, что у меня хватило смелости ее озвучить.
– Полагаю, ты изучила «Гугл», – он иронично выгибает бровь.
– Изучила, – отвечаю я, чувствуя, что краснею. – Но это логично в моей ситуации.
– Понимаю.
– Значит, не расскажешь?
– Что ты хочешь знать, Саша? – он вздыхает и садится на палубу.
– Что-то, что не знает никто другой.
Секунд десять Крестовский задумчиво изучает море за моей спиной, потом делает глоток лимонада и глядя прямо мне в глаза, произносит:
– Ты понравилась мне еще на террасе. Я потом задавал себе вопрос, возникла бы у меня идея проучить твоего мужа подобным образом, если бы не ты.
– И? – спрашиваю я, ощущая как в груди от его признания бешено колотится сердце.
– Врать тебе я не стану. Думаю, мы оба знаем ответ на этот вопрос.
Поставив стакан на столик, я обхватываю себя руками. От его правды тело сковывает озноб.
– Откровенность за откровенность, Александра, – произносит Стас. – Моя очередь спрашивать. Почему ты была с ним все это время? Я шапочно знал его пару лет. Он постоянно играл. Ты не кажешься мне глупой женщиной. Тогда почему?
– Потому что я любила его, – это признание срывается с губ совершенно спокойно. – И однажды выбрала его и решила связать с ним свою жизнь. Мы не отказываемся от близких людей, когда они совершают ошибку.
– И что же, то, что он поставил тебя на кон ты тоже считаешь ошибкой? – резко уточняет Крестовский.
Видно, что эта тема его злит, но мотивы этой злости мне остаются совершенно непонятны.
– К чему сейчас обсуждать это, Стас? – я пожимаю плечами. – Я здесь. Он там. Когда я вернусь, я подам на развод.
– Тебе тогда нужно было просто встать и уйти, Саша. Тебя бы никто не задержал.
– А Денис? Что бы стало с ним?
– Для него это было бы хуже проигрыша. И его бы больше никогда не пустили на порог моего казино. Но ты была бы свободна.
Стас привозит меня в особняк и забегает буквально на пару минут, чтобы принять душ и переодеться. Я даже не скрываю своего огорчения. После сегодняшнего мини круиза все для меня изменилось, и Стас для меня изменился тоже. Не могу не думать о его словах, не могу не думать о том, что бы произошло с нами, встреться мы при других обстоятельствах. Я ведь до него не встречала таких мужчин… Умных, успешных, амбициозных, в чем-то жестких, и при этом имеющих настолько доброе сердце.
– Саш, войду? – раздается троекратный стук в дверь моей спальни, и на пороге возникает Крестовский.
Белоснежная рубашка идеально сочетается с загорелой кожей мужчины, а лёгкие бежевые брюки сидят как влитые. Стас напоминает мне модель с обложки глянца, которые я иногда мельком пролистываю, находясь в салоне красоты. Видимо, мой взгляд слишком долго оказывается сфокусирован на образе Крестовского, потому что я отзываюсь, только когда слышу лёгкое покашливание.