Василий, сидя в квартире Ани, несколько раз прослушал сделанные им копии записей переговоров с похитителями. Вроде бы все понятно. В том, что говорившие не имеют ни к Чечне, ни к Кавказу никакого отношения, он был твердо уверен. Никакой новой полезной информации эти записи не несли. Но в то же время было в них что-то такое... тревожное, не совсем понятное. Какой-то раздражающий фактор, который Василий не мог назвать определенно, но который чувствовал, скорее всего, интуитивно.
Отключив музыкальный центр, Василий тяжело вздохнул.
– Что-то не так, Вася? – тревожно спросила сидящая рядом с ним Аня. После ночного происшествия она ни на шаг не отходила от Скопцова, хвостиком таскаясь за ним по всей своей не маленькой квартире. И даже запершись в туалете, Скопцов слышал осторожные шаги возле двери.
– Не знаю, – честно ответил он. Действительно, масса вопросов и ни одного вразумительного ответа.
Самый главный, постоянно мучивший Василия, – почему похитители запросили ровно сто тысяч? Не больше и не меньше, а ровно столько, сколько было в сейфе?
Второй – не менее интересный. Как могло так получиться, что похитители спокойно прошли мимо охраны? Не только в дом – это-то как раз и понятно! – а, наоборот, из дома! И тут ответа не было.
Сразу же после неудавшегося налета милиционеры осмотрели и чердачный люк, и подвальную дверь. Все засовы и замки были на месте, открыть извне, а потом еще и запереть их было невозможно. Старший группы охраны клятвенно заверял, время от времени осторожно поглаживая свежий синяк под левым глазом, что не видел ни одного человека, выбегающего из подъезда.
Так куда же они делись? Испарились? Или спрятались в одной из квартир подъезда? Ведь не могли же менты провести поголовный, тотальный обыск. Поэтому такая версия имела право на жизнь. И получалось, что против Мацкевича играл кто-то очень близкий, доверенный. Тот, кто рядом.
Но в то же время почему этот "близкий" не знал про папку с реквизитами счетов?
– Черт! – ругнулся Василий в сердцах. Необходимо что-то делать, предпринимать какие-то действия, иначе недолго и голову сломать, разгадывая эти подброшенные похитителями загадки! Но вот только что делать?!
Скопцов опять включил центр, перемотал кассету на начало...
"Хочешь, он сам с табой пагаварыт?..
– Хочу. Небольшая пауза...
– Аня!.. Аннушка!.. Помоги мне!.. Это страшные люди! Сделай все, что они скажут!.."
"Стоп!" – сам себе мысленно скомандовал Василий. Еще раз...
Вот оно! То, что подспудно не давало ему покоя, заставляло сомневаться и искать!
Вместе с голосом похищенного мужа Анны в записи возникал какой-то фоновый шум, которым речь похитителя не сопровождалась. И что же это может значить? Дефект милицейского звукозаписывающего оборудования? Нанесенные похищенному телесные повреждения? Или что-то еще?
Пока ничего. Но вполне возможно, что при более детальном изучении это может подкинуть какую-то зацепку, дать привязку к местности, откуда был сделан звонок. Вот только как усилить этот шум, сделать его более членораздельным?..
И тут ответ пришел сам собой – без Валеры и его хитрой аппаратуры здесь не обойтись.
Василий решительно встал со стула, на котором сидел. Сложил кассеты в стопку.
– Ты куда собрался?! – всполошилась Аня. На лице – тревога.
– Надо тут кое-куда сбегать, – неопределенно ответил Скопцов.
– Я с тобой! – Женщина мертвой хваткой вцепилась в руку Василия, умоляюще заглядывая ему в глаза.
Журналист некоторое время смотрел ей в лицо... "Она просто боится остаться одна", – понял он.
– Хорошо, – согласился Василий без особой охоты.
– Я сейчас, быстренько! – обрадовалась Аня.
На этот раз – никаких сетований по поводу прически и одежды. Сама простота. Джинсики, кофточка. Мазок губной помады, пара движений щеткой для волос от лба к затылку.
– Все! Я готова!
Василий критически оглядел старую подругу, но придраться было не к чему.
– Пошли. – Он широко распахнул дверь, пропуская даму вперед.
Выйдя из подъезда, они остановились. Василий вертел головой и жмурился, как сытый кот: сегодняшнее солнце показалось ему особенно ярким, а уличный воздух, щедро приправленный выхлопными газами проезжающих мимо автомобилей, – необыкновенно сладким. Обычное состояние после смертельно опасной сшибки. Приходя в себя, расставаясь с азартом боя, начинаешь понимать, что ты мог бы потерять, если бы что-то сложилось не так...
Впрочем, у Василия было не так уж много времени, чтобы наслаждаться жизнью, расслабленно созерцая привычный и такой родной городской пейзаж. Боковым, периферическим зрением он уловил метнувшуюся с противоположной стороны улицы какую-то темную тень, услышал громкий крик.
Он рванулся вперед, одновременно отбрасывая Аню за спину и перехватывая в воздухе протянутую к женщине руку. И, уже войдя в движение, понял вдруг, что это не нападение. Неожиданно подбежавший мужчина выкрикивал не угрозу какую-нибудь, а имя. "Аннушка!" – вот что он кричал. Знакомый, стало быть.
Но только остановиться Скопцов уже не мог, так же, как не может это сразу сделать тяжелогруженый и хорошо разогнавшийся товарный поезд. Довернув перехваченную кисть незнакомца. Скопцов немного вытянул его на себя и в сторону, одновременно подсекая ему ноги своей йогой. Тело довольно крупного молодого мужчины взлетело в воздух и вытянулось параллельно асфальту. Все, что мог сделать Василий в такой ситуации, – это немного смягчить падение незнакомца, придержав его за руку. Но все равно встреча человеческого тела с земной твердью ознаменовалась гулким шлепком.
– Кажется, это к тебе, – отпуская руку противника (хотя какой это противник?! "Мясо"...), сообщил Василий Анне. Женщина покраснела и почти что с ненавистью посмотрела на того, кто сейчас валялся у них под ногами.
От иномарки уже бежали охранники – омоновцы с автоматами в руках. Впереди, как ему и положено, – старший.
Лежащий незнакомец заворочался на асфальте, оперся на руки, пытаясь подняться, но подбежавший омоновец с ходу, как хороший футбольный форвард, врезал ему ногой в бок.
– Лежать, не дергаться, лежать, сука, твою мать! – Все три ствола подбежавших охранников смотрели теперь в лицо перевернутого на спину довольно симпатичного мужчины.
– Подождите! – Аня осторожно коснулась рукава старшего. – Это – не то, что вы думаете.
– Не понял?! – озадаченно посмотрел старший. Но только не на Анну, а на индифферентно стоящего немного в стороне Скопцова.
– Это хороший знакомый дамы, – пояснил Скопцов.
– Да?! – удивился омоновец.
– Да, – подтвердил Василий.
– Но я же не знал, – осторожно сказал старший.
– Я – тоже! – развел Василий руками.
Его, откровенно говоря, немного забавляла сложившаяся ситуация. Анна стояла красная, распаренная, вроде как только что из бани. И при этом злая как черт. Ее... кхм... знакомый валялся на земле, выпученными от страха глазами глядя на направленные ему в лицо автоматные стволы, и боялся не то чтобы протестовать – вдохнуть лишний раз.
– Ну, извините. – Старший охраны сделал шаг назад и знаком показал своим, что оружие можно убрать. Бойцы послушно забросили автоматы за спины и тоже отошли от лежащего. Но помочь ему подняться с земли никто не спешил. Сам он тоже подниматься не торопился, круглыми испуганными глазами глядя на всех собравшихся вокруг него.
– Извините, вы не могли бы мне помочь? – решительно шагнула Аня к старшему омоновцу.
– Почему нет? – спросил тот сам у себя, немного подумав.
– Тогда пожалуйста, я очень вас прошу, уберите это, – тонкий пальчик с ярко-красным лакированным ноготком недвусмысленно уткнулся в лежащего. – ...отсюда! И будет очень хорошо, если оно больше никогда здесь не появится!
Омоновец еще немного подумал, покряхтел, покосился на Скопцова. Тот, отвернувшись, молчал. Чертил носком кроссовки какие-то узоры на асфальте.
– Эх, ладно! – Старший махнул рукой. – Сделаем!
– Спасибо! – многообещающе глядя на старшего, сказала Аня и, подхватив Скопцова под руку, потянула его в сторону ближайшей остановки. – Пошли!
– Кто это такой? – спросил Василий, когда они отошли немного.
– Никто, – ответила Аня. И в голосе ее прозвучала нешуточная злость. – В самом деле – никто.
Так что Василий решил расспросы не продолжать – отложить до лучших времен.
Оглянувшись на ходу, он еще успел увидеть, как омоновцы направляли "это" прямо в противоположную от них с Аней сторону и придавали ему ускорение с помощью собственных ботинок и прикладов автоматов.
"Не перестарались бы ребятишки", – подумал Василий.
– Вася! – Скопцов тряхнул головой, поднял глаза. Перед ним стоял Валера. – Ты чего это, уснул, что ли?
– Нет, – ответил журналист. – Просто задумался.
"Хотя и поспать бы сейчас не мешало..." – это он уже вслух говорить не стал.
– Что там у нас? – Василий с ходу включился в работу конце концов, ведь не для совершения моциона они сюда тащились через полгорода!
– Пошли, сам посмотришь! – Программист поманил его за собой.
Вообще-то Скопцов никогда не был большим знатоком компьютеров. Так, в разумных, необходимых для его работы пределах. И все то, что сейчас увлеченно объяснял Валера, тыча пальцем в экран монитора, было ему по большей части просто непонятно.
– Слушай, а нельзя ли по-человечески? – наконец не выдержал и взмолился он. Наткнувшись на непонимающий взгляд Валеры, пояснил:
– Так, чтобы хоть что-то понятно было.
– Да-а... – Программист только покачал головой. – Попробую. Хотя и не обещаю. Смотри сюда.
Он опять ткнул пальцем в какую-то змею, пересекающую экран.
– Вот это – голос основного, кавказца.
– Он не кавказец, – зачем-то поправил его Василий.
– Не суть. Так вот, это его голос. Понимаешь?
– Понимаю, – признался Василий. А чего тут не понять?
– А вот это, – теперь программист указывал на какие-то неровные, ломаные кусочки, – голос второго. Ну, который о помощи просит.