Она помнила, как Деви ела рыбу и как страдала от мучительной боли, потом Эа видела ужас в ее глазах, но она уже освоила навыки беззвучного общения, как на охоте. Обычно самки афалин не испытывали особой привязанности друг к другу, тем не менее Эа чувствовала к Деви расположение. Пожалуй, теперь она могла говорить с первой женой обо всем.
Меж тем стая продолжала свистеть и улюлюкать, доводя себя до истерического возбуждения. На фоне беспорядочной болтовни молодые самцы затянули свое «Турси-опс!». Постепенно к ним присоединились и жены, но Эа не могла заставить себя принять участие в общем хоре. Наоборот, улучив момент самого громкого звучания всеобщего клича, она вплела свой голос в бестолковое пение, только пела она «Лонги!», да еще на том языке, которым давно не пользовалась.
«Лонги…» Этот звук сопровождал их легкие серебристые тела, когда они вылетали из воды в хрустальной россыпи брызг. «Лонги…» – прекрасное слово, недоступное здешней толпе.
Эа назвала имя своего племени и ощутила в своей крови отзвук, с которым слово кануло в океан. На мгновение ей почудилось, что вокруг бирюзовая прозрачность старой родной воды, что она плывет в прохладном переплетении добрых течений. Столько знаний и красоты хранил в себе риф с огромными коралловыми гротами и площадками, а вокруг звучало мелодичное пение мирного красивого народа, народа, который она, Эа, грубо обидела и осквернила своим поведением…
«Нет, Эа, – говорил ей спокойный голос матери, – тебя по-прежнему любят, твой дух всегда чист, и ты можешь это ощутить. Никогда не будь одинокой, дочь моя, ты всегда найдешь меня…»
«Где?» Эа почувствовала боль в сердце. Ее матери не было рядом, она умерла в мутном кровавом облаке. Это все только воображение!
«ТУРСИ-ОПС! ТУРСИ-ОПС!!!» – совсем уж оглушительно взвыла стая и двинулась в путь. Наконец настало время боев за самые разные почетные места.
Мужские кланы собрались сразу за Краем, подняв невообразимый шум: так они демонстрировали собственную силу океанским демонам и любым акулам, случись им оказаться поблизости. Они свистели и жужжали, прыгали и обрушивались в воду; каждый клан хвастался перед всеми силой и агрессией. За каждым кланом следовали претенденты-самцы, которым предстояло сразиться за новую иерархию в стае. Бои будут проходить на просторах, а когда все места окажутся разыграны, кланы вернутся в родные воды уже с новыми предводителями. Но сначала надо обязательно выйти из лагуны на простор, бросить вызов таящимся там опасностям, показать, что кланы не только готовы оспаривать друг у друга почести и начальственные места, но помнят и о безопасности всей стаи.
Гаремы тоже стремились вперед, понимая, что их судьбы зависят от исхода игр. В рядах Первого клана вовсю кудахтал и размахивал плавниками Чит. Деви вскрикнула, увидев наконец своего сына среди великих самцов. Звук его высокого, как у детеныша, голоса она легко выделяла среди громкого шума.
Воины начали угрожающе хлопать друг на друга челюстями. Здесь, за Краем, гуляли тяжелые волны, сбивавшие соперников, когда они пытались вставать на дыбы, чтобы показать свои огромные размеры. И вот наконец они сошлись. Зрители выплыли за границу и расположились кругом, крича от волнения. Началась толкотня. Эа доставалось больше других, но и она не упускала возможности стукнуть какого-нибудь бесцеремонного зрителя хвостом по морде, чтобы не напирал. Она стала частью толпы, с азартом следя за происходящим. Разумеется, ее, как и многих других, интересовала прежде всего судьба Первого клана. Все знали, что владыка Ку хотел пощадить Деви. Если его Первый клан победит…
В клане, вышедшем против Первого, Эа заметила своих бывших похитителей. Мгновенно волна ярости заставила ее закричать, требуя, чтобы Первый клан смёл, уничтожил, протаранил ненавистных соперников. Она ненавидела себя за то, что поддалась эмоциям толпы, но ничего не могла с собой поделать, и вместе с Деви, все еще верной своему господину, вопила, требуя победы Первого клана. Когда Чит удачно врезался головой в кого-то из бойцов, Эа обрадовалась от всего сердца.
В горячке боя кланы все дальше выходили за Край. Зрителям вмешиваться категорически запрещалось, и Деви отчаянно металась, пытаясь разглядеть своего сына. Сражающиеся ныряли и снова поднимались на поверхность, а вода полнилась взрывами яростного жужжания и пульсировала всплесками боли. Зрители подбадривали фаворитов или кричали, протестуя, но это все, что они могли сделать. Эа, Деви и Первый гарем отошли еще дальше от прочих, поскольку битва между Первым и Вторым кланами – на сцене оставались теперь только они – выглядела равной и совсем не потеряла в ожесточенности по сравнению с первыми минутами. Они продолжали отодвигаться все дальше в просторы, пока это не начало представлять опасность для зевак. Охрана оттеснила их обратно в более безопасную воду.
Услышав вскрик сына, Деви бросилась вперед, но ее не пустили. Сонар запускать бесполезно, в такой каше он ничем не поможет. Масса тел сплеталась, извивалась, распадалась и вновь смыкалась, то вырываясь на поверхность, то опять надолго исчезая в глубине, так что зрители пугались, не погибли ли бойцы. Такой ожесточенной схватки стая еще не видела. А потом вдалеке поднялся торжествующий строй спинных плавников. Первый гарем напрягся, они выискивали глазами высокий изогнутый плавник владыки Ку. Но его не было. Клан, возглавляемый владыкой Сплитом, возвращался, громко свистя о победе, и после потрясенной паузы стая афалин взорвалась приветственными воплями.
– Да здравствует Первый!
Позади плыли побежденные воины объединенного клана. Деви сновала взад и вперед в поисках своего господина Ку и Чита и никак не могла их отыскать. Охрана ничего не говорила, только с каждым разом все грубее возвращала ее внутрь оцепления, пока она наконец не смирилась и не вернулась на место, надеясь выяснить подробности у воинов Первого клана.
– Где мой господин? Где мой сын? – Деви визжала прямо в морду Сплиту, но он не соизволил ей ответить. Вместо этого новый предводитель повернулся к стае.
– Во время наших благородных игр случились две трагедии, – ровно отщелкал он. – Один боец был стар и немощен, другой – молод и неопытен. Мы оплакиваем их и живем дальше, став сильнее и смелее. Да будет расти и множиться племя афалин! Турси-опс!
Через мгновение ближайшие к нему охранники, а потом и все остальные кланы поняли и начали скандировать: «РАСТИ И МНОЖЬСЯ! ТУРСИ-ОПС!»
Первый гарем в оцепенении столпился вокруг Деви, когда Сплит резко прожужжал приказ. После короткого колебания самцы клана начали сбивать самок в одну большую группу. Протестующих били хвостами и даже кусали, заставляя двигаться. Эа, Деви и остальных жен Первого гарема быстро вытеснили из их бухточки и заставили смешаться с остальными самками. Деви ничего не замечала, настолько ее потрясла весть о кончине владыки Ку и Чита.
– Мне нужен отдых, – продолжал меж тем владыка Сплит. – А после я составлю новый гарем. – Он схватил Эа за спинной плавник и сильно дернул. Плавник слегка надорвался, и боль ослепила Эа. Она вскрикнула и тут же получила удар хвостом. – Молчать! – рявкнул Сплит. – Хорошие жены останутся, а другие, всякие возмутители спокойствия и те, кто посягает на власть, – он грозно взглянул на Деви, – тех отправят на Край. Давно пора было это сделать. Туда им и дорога!
В итоге всех самок загнали в бухту Первого гарема. Естественно, там царила теснота. Раз старый порядок рухнул, наиболее честолюбивые самки бросились занимать лучшие места. Чувствуя полную безнаказанность, они не упускали случая куснуть или оскорбить Деви, проплывая мимо. Прежние товарки по гарему пытались защитить ее, а Эа отправилась на самый край лагуны подлечить раненый плавник. Лонги знали способы залечивать такие раны, но сейчас разум Эа отвлекал шум прибоя и страх перед тем, что с ними может случиться. Если она сбежит, Сплит вернет ее и жестоко накажет. Если бы у нее хватило сил добраться до Моря Тамаса, она бы умерла там, но ее останавливал страх перед океанскими просторами. Она не представляла, как сможет выжить в одиночестве. Эа чувствовала себя намного старше той самки, которая некогда покинула прекрасную стаю Лонги. Той Эа больше не существовало. Боль в плавнике с очевидностью напоминала об этом. Рядом оказалась жена из другого гарема. Она показала свой залеченный плавник с такой же раной.
– Это его обычный прием, – прощелкала она Эа. – Глубоко он не кусает, чтобы мы могли охотиться, просто напоминает, кто есть кто.
– Он не заслуживает никакой самки, – угрюмо отозвалась Эа. – Ни один самец моего народа никогда не причинит вреда самке, детенышу или просто другому дельфину племени. – При воспоминании о своем народе боль снова пронзила ее сердце. Жена со шрамом оставалась рядом с ней.
– Расскажи о ваших людях, – неожиданно попросила она. – Они придут мстить нам? Ведь у нас нет больше сарпы…
– Зачем вам сарпа?! – Эа не смогла сдержать раздражение, и самка испуганно отпрянула. Гнев и страх владели Эа. Она чувствовала, как быстро бьется ее сердце, как волнение стягивает кожу вокруг глаз. Другие самки услышали слово «сарпа» и начали повторять его на все лады. В их щелчках слышалась нарастающая паника. Эа отыскала глазами Деви, но та смотрела куда-то вдаль. Она ждала сына.
– Эй, вы, стойте! – громко крикнула Эа самкам. – Этот новый клан плохой. Вы что, хотите, чтобы они пришли и начали помыкать нами? – Она оглядела лежащих на поверхности самок, из их дыхал вырывались беспорядочные брызги. Конечно, они не чувствовали в себе сил к сопротивлению. У них не было никаких способностей. Они могли только покорно ожидать окончания охоты, довольствоваться тем, что дадут, и выполнять приказы владыки. Они били своих детенышей, чтобы заставить их замолчать. Они были подозрительны, мстительны и ревнивы.
– Ладно. О моем народе потом. Лучше расскажи мне, – щелкнула Эа, – как ты попала в это место, которое когда-то было родными водами моего народа. Как это случилось? Почему вы были так жестоки с нами? Только потому, что мы Лонги?