– Бегать, – пожала плечами Кота. – Постоянно двигающуюся добычу трудно выследить, трудно устроить засаду. Надо бы вылечить твою ногу, а то делать это будет сложно. – Лай поднял руку, но девушка остудила пыл юноши: – И не магией, мы прячемся – не забыл? Хотя, волшебство бы нам сейчас не помешало… травы лечат, но на это требуется время. А его нет. Может, обратиться к какому-нибудь другому отступнику?
– Может, я чем смогу помочь? – раздался за спиной кашляющий голос. Кота вздрогнула, а лицо Лая расцвело широкой улыбкой.
– Уоз! Ты жив! – он вскочил и бросился вперед, заключая учителя в объятия.
А Кота стояла на месте, точно оглушенная громом. Как тот смог незаметно подобраться? Значит, ее чутье не так уж сильно? Побледнев, покачнулась и схватилась за кулон…
– Волк! – в ужасе заорал Лай и отскочил в сторону. Распахнув рубаху, сорвал с пояса синий мешочек и замахнулся.
– Тише, – успокоительно проговорил Уоз, с трудом удерживая кулак с зельем. – Тише, Алайдер, не бойся.
Сам же маг не сводил с золотой шерсти волчицы восхищенных глаз.
– А я и не боюсь! – высоким голосом ответил Лай, все же опуская руку. Сделал он это с превеликой неохотой и только из-за странной реакции учителя. Жизнь с Уозом показала юноше, что не все так страшно, как кажется с первого взгляда. Хотя огромный рыжий волк был невыразимо ужасен. Поджарый, лохматый, с жутким оскалом и красным отблеском черных глаз.
Волчица тем временем закрутилась волчком, будто бы пытаясь догнать свой хвост. Потом резко встала и повела носом. Завыла – тонко, протяжно. Попыталась лапой стряхнуть с носа нечто невидимое.
– Солнечная волчица! – благоговейно прошептал Уоз, опускаясь на колени, потом на четвереньки. Он старался приблизиться еще хоть на полшажочка, пытаясь внимательнее рассмотреть высокого волка.
– Волчица? – удивленно переспросил Лай и встревожено огляделся. – А где Кота? Испугалась зверя?
– Это она и есть, – с придыханием ответил маг, любовно касаясь золотистой шерсти кончиками тонких узловатых пальцев. – Эта волчица и есть наша воительница! А я-то думал, она просто шакти. Вот старый дурак! Не разглядел властительницу, пару крюков мне под ребра! Потрясающе…
– Что потрясающе? – не понимая, переспросил Лай. – Уоз, ты спятил? Как Кота может быть волчицей? Вот она стояла здесь. Потом появился волк…
– Я думал, что древний род больше не возродится, – словно не слыша ученика, продолжал Уоз. – Как прекрасно, что это не так! Шакти может стать великой Шактир… Восхитительно!..
– Что? – растерянно моргнул Лай: он ни слова не понял из спутанной речи учителя.
– Не получается, – чуть не плача, вскрикнула Кота, снова становясь девушкой. – Что происходит, Морос меня побери! Почему ничего не ощущаю? Я бесчувственнее старой селянки!
Лай застыл с открытым ртом, с недоверием глядя на Коту. А Уоз понимающе ухмыльнулся, глядя с четверенек.
– Это все заклятие локки! – возвестил он, поднимаясь. Глянул на паренька с хитрецой в глазах цвета моря и демонстративно прикрыл тому рот. – Очень силен, прохиндей! Словно сам Локк вернулся из могилы!
– Ты его знаешь? – заинтересовалась Кота.
– Увы, – покачал головой старик, – он силен достаточно, дабы никто не узнал, кто он такой. А быть узнанным он явно не пожелал… что странно для локки.
– И почему я будто бы оглушена? – с напряжением в голосе спросила девушка.
– Заклятие, которое применил локки, было создано для нападения на стаи воинов-волков самим Локком, – старик тряхнул пушистой головой, снова неуловимо напомнив одуванчик на ветру. – Как понимаешь, чтобы разрушить камень Дороса, нужна огромная сила…
– Это невозможно, – безапелляционно заявила Кота.
– Вспомни руины моей бедной хижины, – пригорюнился Уоз. – Но это даже не самое главное. Сначала заклятие разбивает камень, чтобы жертвы не успели сменить облик, а потом – оглушает воинов, лишая их сверхчувствительности. Не беспокойся, это пройдет… со временем.
– Вот почему ты появлялась из Волчьего леса, – оторопело пробормотал посеревший лицом Лай. – Ты – оборотень!
– Глупые селянские сказки, – досадливо поморщилась Кота. – Знаешь, Лай, если не хочешь ссориться со мной, не вспоминай эту мерзость. Я их ненавижу с детства!
– А у тебя было детство? – донельзя удивился Уоз.
Кота нервно хихикнула и выразительно покрутила пальцем у виска.
– Можно подумать, ты сразу родился взрослым, – фыркнула она. – Лучше расскажи, как тебе удалось спастись!
– О, это просто, – широко улыбнулся отступник. – За многие годы я выработал умение чуять неприятности не хуже, чем воины из стаи – врагов. И лишь только вы ушли, сразу ощутил острый запах надвигающейся опасности. А на этот случай в моей бедной хижине был тайный подземный ход. Правда, меня чуть не завалило под землей, но постепенно мне удалось выбраться на поверхность. А, оказавшись в лесу, я сразу услышал ваши голоса…
– А твои братья – они тоже волки? – спросил Лай. Выглядел он при этом так жалко, что Кота скривилась, словно от зубной боли. Она не ожидала, что ее истинная сущность ввергнет юношу в такой шок. – Вот почему ты такая сильная!.. И живешь в норе?
– Конечно, – раздраженно ответила девушка. – Спала в норе, рвала зубами ни в чем не повинных селян, пугала прохожих, выла на луну, в полнолуние превращалась в монстра… Нет, постой, я и так – монстр! – И, резко развернувшись, пошагала прочь. На ходу размахивала руками и громогласно заявляла деревьям, какие горожане тупые невежды.
– Зачем ты обидел девочку? – укоризненно покачал головой Уоз. – Ну, волчица… Что здесь такого?
– Что такого?! – воскликнул Лай. – Учитель, она – волк! Кровожадный убийца! Зверь, не поддающийся контролю!
– А тебе так надо все вокруг контролировать? – иронично усмехнулся отступник. Лай бросил на учителя хмурый взгляд и тот выставил вперед ладони – Да, ты прав, конечно! Она – зверь! И что с того, что девчонка тебя сразу не убила только за то, что ты – прирожденный локки! И вообще, почему-то пытается твою жизнь спасти, хотя воины ненавидят всех без исключения магов! И конечно тебе нет дела до того, что в ней нет ни капли жеманства, и уж точно не до того, что красотка необыкновенная в образе человеческом…
– Лучше бы я попал в руки слуг Мороса, – грубо буркнул юноша, сплевывая в сторону. И, застонав, взорвался: – Какой же я болван!
– Это факт, – хитро усмехнулся Уоз, затаптывая костерок и увлекая Лая вслед за скрывшейся в лесу девушкой. – Если жить хочешь, то смиришься с ее второй половиной. Хотя, кто знает, какую часть в воине стаи занимает его волчья ипостась.
– Ой! – Лай схватился за раненую ногу и заскрипел зубами от вспыхнувшей боли. Видимо, лекарство Коты перестало действовать.
– Что с тобой? – заинтересовался Уоз, спешно разматывая грязную тряпку на голени юноши. Увидев странную рану, присвистнул: – Это кто так тебя?
– А как ты считаешь? – превозмогая боль, скривился ученик. – Конечно, наш бесстрашный воин, язва нестерпимая и кровожадный зверь в одной прекрасной девушке! – Он истерично расхохотался. – Теперь понятно, зачем она вонзила кинжал в мою ногу! Видимо, захотелось немного перекусить…
– Не думаю, что она хотела тебя съесть, – серьезно возразил Уоз, высыпав на рану содержимое серого мешочка. От зеленоватой смеси в стороны пошел легкий, немного искрящийся туман. – Скорее всего, ты чем-то разозлил шакти.
– Разве что тем, что я – не мышь, – сердито буркнул тот, не в силах смириться, что девушка, о которой он думал два года – оборотень.
Учитель примолк и лишь чуть шевелил губами, исцеляя юношу. Тот старался не шевелиться, пытаясь не отвлекать Уоза. Отвлечь его было делом весьма легким, но тогда наследник рисковал навсегда остаться с незаконченным заклинанием в вечной ране. Нет ничего хуже, чем недоделанное целительство. Переделать его уже невозможно. Сам учитель рассказывал ему о таких случаях много и с удовольствием, часто отмечая, какие из них – его рук дело.
Когда Уоз закончил, Лай убедился, что нога – целехонька. Лишь тонкий шрамик на голени напоминал о противной тушке зверька, которого Кота случайно пригвоздила к нему в подвале. Юноша вскочил на ноги и весело рассмеялся. От гнетущего чувства растерянности не осталось и следа. Ну, подумаешь – волчица! Да он воспитал пять собак! И дикий зверь не испугает юного наследника. К тому же, Кота вела себя вполне адекватно, отличаясь от обычных девушек разве что большей непосредственностью. Учитель прав – глупо бояться того, кто стремится защитить твою жизнь. В конце концов, если бы она хотела смерти Лая, то напала бы на него еще два года назад, на берегу Ори, когда он был абсолютно беззащитен перед подготовленной мечницей.
– Так-то лучше, – удовлетворенно хмыкнул Уоз, не отрывая взгляда от ноги Лая. Но тот знал, что хитрый учитель имеет в виду не его исцеление.
Лай побежал следом за девушкой. Он хотел извиниться. Сейчас парень и сам не понимал, что на него нашло. Да, она скрывала, что волчица. Но, скорее всего, по тем же причинам, по которым он утаивал, что – прирожденный локки. За это не стоит судить… во всяком случае, не ему.
Лай вылетел на полянку и чуть не полетел кубарем, обнаружив Коту сидящей на небольшом мшистом пеньке. Девушка не смотрела в его сторону. Обхватила руками колени, уткнулась в них лбом. Плечики чуть подрагивали. Лай испытал смешанное чувство вины и облегчения. Он был рад увидеть вполне человеческие эмоции, но слезы были на его совести. Медленно подошел и осторожно тронул девушку за локоть.
– Кота, прости, – тихо сказал он. – Я осел и невежда!
Девушка вздрогнула и подняла заплаканное личико, но сказать ничего не успела. Следом за юношей из леса на поляну выскочил возбужденный Уоз. Дырявая рубаха его развевалась на ветру, оголяя то одну часть тела, то другую. Темные глаза на бледном лице блестели ярче утренней росы.
– Бегите, дети! – крикнул он. – Туда, где никого нет! Где можно спрятаться, раствориться в просторах тишины! Я постараюсь задержать… – И, не останавливаясь, понесся вперед, пересекая полянку и углубляясь в еще более темную громаду леса.