Все трое они зашли в темный подъезд, пропахший кошками и сыростью. Деревянные полы жалобно заскрипели под ногами неожиданных гостей.
— Вы тут аккуратней, Анна Витольдовна, здесь доски не хватает, — отозвался сыщик уже миновавший часть лестницы.
— Спасибо, Кузьма Макарович. Но все же не кисейная барышня, не оступлюсь, значит.
— А я вот спасибо скажу. Потому как ни черта не видать, — признался Глеб перешагивая дыру в полу. — Куда нам там, на второй что ли? Номеров не видно.
— Да нет, кажется вот сюда, — Кузьма Макарович идущий первым показал на деревянную дверь. Краска на ней вздулась и осыпалась. А сами доски местами выглядели так, точно их драли когтями.
— Похоже, кроме нас единственные гости это зомби, — хмыкнул Глеб.
— Кто, простите? — Анна обернулась к нему.
Глеб замешкался:
— Ну, мертвецы живые. У нас их так называют, а тут разве нет?
— Впервые слышу, — призналась Анна и обратилась к сыщику: — Стучите, Кузьма Макарович, узнаем дома ли Дарья Ивановна.
Кузьма послушно заколотил в дверь и Глеб подумал, что от его усердий та сейчас слетит с петель. Однако всё оказалось куда непонятней. Потому как дверь под ударами сыщика пронзительно скрипнув отворилась, открывая ход в такой же темный коридор, в каком они находились сейчас.
— Нехорошо, — отчего-то шепотом произнес Кузьма. Но Глеб в целом готов был с ним согласиться. В этом доме всё было не хорошо. Начиная с его места расположения и заканчивая не запертой дверью. Однако же бежать прочь было бессмысленно и осторожно ступая следом друг за другом они прошли в квартиру.
— Дарья Ивановна, голубушка, вы тут? — прошептал на всякий случай сыщик.
— Да вы громче говорите, так она вас едва ли услышит, — посоветовала Анна полушепотом.
На что Кузьма Макарович кивнул, но кричать не стал, а только еще раз зашептал, вертя из стороны в сторону головой.
— Может, включим свет? — предложил Глеб, которому порядком надоело топтаться в узком тёмном коридоре.
— Да-да сейчас, — согласилась Анна, проводя рукой по стене, где обычно располагался выключатель. — Только вот что-то я не могу понять, как его включить.
— Никак, — обрадовал их Кузьма Макарович, выныривая откуда-то со стороны. — Тут света нет, только свечи. Глеб Яковлевич, дайте-ка спички. Хоть так глянем, что тут произошло.
Глеб протянул коробок и через несколько мгновений в темноте поплыл первый робкий лепесток света.
— Идемте, — скомандовала Анна заходя в комнату и тут же остановилась. — Осторожно Глеб Яковлевич, смотрите под ноги!
Глеб, как раз собиравшийся шагнуть, замер, как цапля на одной ноге, пытаясь сообразить, почему его остановили. К этому моменту Кузьма Макарович запалил уже с десяток свечей и наконец-то всё встало на свои места. Хотя едва ли это можно было так назвать.
Растрепанные книги, разбитые снимки, смятые вещи валялись всюду по полу. Походило, что хозяйка не то собиралась впопыхах, не то чужак обыскивал квартиру Лукиной в поисках непонятно чего.
Глеб наконец-то опустил ногу и тут же под каблуком что-то хрустнуло. Глянув под ноги он увидел белый фарфоровый осколок, возможно чашки. Но не успел он удивиться этому, как понял, что кроме погрома в квартире есть на что посмотреть. Стены оказались исписаны непонятными знаками, и без того тёмные окна замазаны краской, будто аурографистка пряталась от солнечных лучей.
В красном углу жались друг к другу иконы, чьи лики бельмами глаз строго взирали на пришедших. Под ними же качалась потухшая лампадка из красного стекла. Малые и большие свечи стояли по всей комнате там и тут. Огарки их виднелись даже в шкафу с книгами, чьи полки сейчас частично опустели.
— Гляну в спальне, — сообщил Кузьма Макарович, исчезая в очередной темной комнатёнке.
— А вы зайдите на кухню, — услышал он голос Анны, но проигнорировал его, потому как заметил ещё более странную вещь.
— Анна Витольдовна, поднимите-ка голову и посмотрите на потолок, — попросил он бывшую начальницу.
Та, удивленно посмотрев на Глеба, взглянула на потолок и охнула.
— Что это?
— Ловушка для демонов, — скривился Глеб, рассматривая пятиконечную звезду, вписанную в круг с разными знаками по бокам.
— Откуда вы знаете? — Анна обожгла его подозрительным холодным взглядом.
Глеб и рад бы был ответить, что видел подобное в одним из сериалов, да увы, в этом мире ещё не то что сериалы, кино не придумали.
— А я и не знаю, просто на ум пришло, раз уж она такая помешанная. Кстати этот факт более не вызывает у вас сомнений?
Анна покачала головой и взяв со стола подсвечник присела, пытаясь разглядеть осколки.
Глеб же пошел на кухню и почти не удивился соли насыпанной у порога, перемотанных красной нитью крестов прибитых к стенам и прочей ритуальной ерунде, которая заполняла всю квартиру.
Правда ледяной ларь он все же открыл с опаской. Мало ли может там чьи останки или кровь в банках? Но тут кроме нескольких консервов да куска мяса ничего интересного не обнаружилось.
Глеб вышел в коридор и решил, чтобы открытая дверь не прельщала зевак закрыть её. Та подалась неохотно и осветив дверное полотно Глеб поморщился. На нем чем-то бурым был намазан символ, такой же, как на амулетах у Елизаветы и Анастасии.
Понадеявшись про себя, что бурое это краска, Глеб вернулся в комнату и застал Анну за тем, что та сидя за столом разглядывала разложенные на нем ауроснимки.
— Что-то интересное? — уточнил стажер.
— Даже очень, — согласилась Анна.
— Интереснее, чем всё вот это вот? — попытался пошутить Глеб взмахивая рукой, дабы охватить содержимое квартиры.
— Даже так, — согласилась Анна. — Судите сами, я тут в бюро нашла целую стопку аурографий и казалось бы что такого? Госпожа Лукина старый аурографист, мало ли зачем она их хранит, но вот к этой прикреплено ваше фото. То самое из газеты, а на другом набросок карандашом, девушка. И видите ли я не знаю, как выглядела умершая госпожа Савицкая, но тут в углу рисунка сигнатура в виде росчерка черной звездочки, посему я могу сделать вывод, что это ее работа.
— Очень интересно. — Глеб склонился над столом. — А вот это похоже Елизавета Михайловна?
Снимок был старый и с него на них глядела еще счастливая здоровая девица Шмит, стоя рядом с папенькой губернатором.
— Безусловно. Но кто это? — Анна вытащила стекло с прикрепленным газетным фото толстячка в цилиндре, позирующего на фоне ресторации.
— Не могу сказать. К слову имеется еще одно отделение в ящике, но пустое.
— Видимо Дарья Ивановна не успела его заполнить.
— Или некто разбил этот снимок, — предположил Глеб.
Тут как раз появился Кузьма Макарович. Смахивая пыль с сюртука он недовольно фыркал:
— В спальне и чулане все то же, сухостой вонючий. Кресты навязанные. Знаки всюду, даже под кроватью. Госпожи Лукиной нигде нет. Что прикажете, Анна Витольдовна?
— Я? — удивилась она. — Ничего. Меня тут даже не было. А вот Глеб Яковлевич прикажет вам вызвать сюда отряд, начать поиски Дарьи Ивановны и ещё на всякий случай выставить наряд подле палаты Елизаветы Михайловны Шмит.
— Она-то тут при чем? — не понял сыщик.
— Пока не знаю. Но давайте так и сделаем, — предложил Глеб.
— Как скажете, — кивнул Кузьма. — Ох и чую дела опять вертятся не добрые, что слов нет.
— А когда было иначе? — отозвалась Анна и сыщик дернув плечом вышёл из квартиры.
— И что теперь будем делать? Ждать покуда её всюду ищут? — Глеб хмуро обвёл комнату взглядом. — Вы, кстати, как думаете, она сама сбежала или такой клад похитил кто?
— Не знаю, но склоняюсь, что это побег. А по поводу ожидания — ну зачем же нам ждать? Вы же сами сказали, что, кажется, господин Мельников-старший имеет с Дарьей Ивановной давнее знакомство. Так давайте его о ней и спросим.
— А ведь верно, — согласился Глеб. — После такой картины всё из головы вылетело.
— С кем не бывает. — Анна задула свечу.
Глебу же послышалась в ее словах усмешка и словно недосказанная фраза «Со мной».
Глава 12
В третий раз за несколько дней перед Анной и Глебом оказалась громада особняка Мельниковых.
— Если бы вы принимали пари, — сказал Буянов, — готов был бы поставить минимум червонец, что отец семейства снова попробует выставить нас за дверь. Если уж он не горел желанием помогать даже с расследованием причин смерти родного сына, то теперь, когда мы будем выпытывать, что же его связывает с сумасшедшей Лукиной…
Он поцокал языком.
— Ваша тяга к азарту не доведет до добра, — холодно отчитала его Анна. — Попробуйте проявить ваши лучшие профессиональные качества, как сотрудника полиции. Нам надо добиться сотрудничества от Мельникова, если мы хотим найти Дарью Ивановну в кратчайшие сроки, а не объявлять её во всеимперский розыск.
— Будем стараться, — отозвался Глеб и постучал.
Через несколько секунд послышался шорох, щелкнул замок.
— Добрый вечер, — из-за двери осторожно высунула нос Ефимия.
— Хозяин дома? — спросил Глеб.
— Дома, но не думаю, что он вас примет…
— Это мы уже слышали в прошлый раз.
Глеб вошел внутрь, оттеснив плечом служанку.
— Пьёт? — коротко спросил он.
Перепуганная Ефимия только кивнула.
— Принесите ему кофе, да покрепче, — распорядилась Анна. — Нам он нужен хоть немного более трезвым.
Мельников-старший, как и несколько дней тому назад, всё так же сидел в гостиной перед неизменной бутылкой коньяка, будто и вовсе с места не трогался. Его одутловатое лицо было пунцово красным, на носу лопнули капилляры, подрагивающая рука нетвердо сжимала коньячный бокал.
— Добрый вечер, — бросил Глеб, подвинул один стул для Анны, на другой присел сам, не дожидаясь приглашения.
Мельников смерил их долгим взглядом, будто силясь припомнить, кто они такие. Наконец в его мутных глазах мелькнуло что-то похожее на озарение.
— Убирайтесь, — с трудом пробормотал он.
— В который раз пытаетесь прогнать нас? — спросил Глеб. — А почему, хотелось бы узнать? Боитесь, что мы узнаем нечто такое, что нам знать не надо? Что такое вы скрываете, Семен Николаевич?