— С чем пожаловали, госпожа Воронцова?
— С неотложным делом. Я прошу выдать ордер на арест фабриканта и торговца Морозова, по обвинению его в попытке убийства моего подчинённого, Буянова Глеба Яковлевича, а так же по подозрению оного в причастности к похищению дочери губернатора Елизаветы Михайловны Шмит, — с ледяным спокойствием произнесла Анна.
Глава 14
Фраза, произнесённая Анной, возымела эффект взорвавшейся бомбы. Глеб ни разу не видел, чтобы человек так менялся в считанные секунды, но вот, пожалуйста. Лысый открыв рот побледнел. Потом, выпучив глаза, покраснел и наконец, точно не определившись, пошёл пятнами.
— Что! — пискнул он, откашлялся и заорал теперь уже во весь голос. — Что вы сказали? Ордер, на арест? Морозова? Вы что, Анна Витольдовна, не в себе? Может переработали или ещё что этакое, — он махнул рукой в воздухе, — женское?
Теперь пришла очередь Воронцовой принимать удар. Шумно выдохнув, она сжала кулаки и, стараясь держать себя в руках, произнесла:
— Вы не ослышались, именно этого я и требую. Для этого есть причины и факты, Василий Николаевич.
— Факты, хм, факты, — забормотал начальник, поднялся из-за стола, снова сел и ещё раз встал, затем дёрнул головой так, что хрустнуло, уставился на Анну. — Что же, давайте ваши факты, я слушаю.
— У губернатора исчезла дочь, вероятно похищена, мы думаем… — начала было Анна, но Василий Николаевич её перебил.
— Вы себя слышите? «Вероятно»! «Мы думаем»! Где заявление о похищении? Где, я вас спрашиваю? Или вашего слова более чем достаточно? А вот и нет, уважаемая, — Василий достал большой клетчатый платок и промокнув лысину бросил его на стол. — Нет, если такое ужасное, а оно ужасно, преступление имеет место быть, так отчего же Михаил Германович не явился к нам, не написал заявление? Ну? Что скажете?
— Он опасается за жизнь дочери и потому не хочет привлекать полицию, — пояснила Анна, — а всё потому, что у Морозова…
— Да что вы заладили, как сорока. Морозова, Морозова. Что вы вообще привязались к этому уважаемому человеку? Или вам старые обиды спать не дают? Так пойдите, да обсудите их лично, а не тащите своё грязное бельё сюда, — он хлопнул ладонью по столешнице, — в мой кабинет!
Глеб насторожился, похоже, между Анной и Морозовым имелись давние связи, на которые сейчас не двояко намекал лысый. Впрочем, и без этих тайн разговор принял совсем не тот оборот, на который он рассчитывал.
После таких слов начальника Анна дёрнулась, как от пощечины. Глеб видел, как она закусила губу, но не отступила. Хотя хлопни она сейчас дверью, он бы не удивился. Кому приятно, когда вот так тычут носом, как нашкодившего щенка, да ещё и переходят на личности?
— Морозов покушался на жизнь моего подчинённого Буянова, — тихо произнесла Анна. — Он и его свора едва его не убили, и уж это точно не имеет отношения к прошлому, как бы вам того не хотелось.
— Буянов это новенький, да? — Василий Николаевич смерил Глеба презрительным взглядом. — Вы, Буянов, на свободе ходите только потому, что за вас Анна Витольдовна просила. Помощник ей, дескать, крайне необходим. Сослали бы вас в Сибирь, за убийство на дуэли, и вся недолга. Родственники покойного Бакунина мне всю плешь проели, по вашей милости. Прекрасное у вас начало полицейской карьеры.
Он сердито махнул на него рукой и снова повернулся к Воронцовой.
— Вы не пытались объяснить своему подчинённому, что на службу положено являться в приемлемом виде, а так он выглядит будто только что с сеновала.
— Он так выглядит, потому как его одежда вся в крови, а за свежей он заехать не успел, сразу же направился на службу.
— Ну, это безусловно оправдывает вашего протеже. А скажите на милость, как же так вышло, что господин Морозов якобы в вас стрелял? — лысый прищурился.
Глеб взглянул на Анну и дождавшись когда та кивнет, разрешая ответить, доложил:
— Следил за возможными преступниками в надежде узнать, где они держат похищенную девицу Шмит.
Василий Николаевич поперхнулся, снова выпучил глаза и затрясся так мелко, что Глеб подумал, как бы мужик не помер прямо тут. Увы, начальник оказался не из слабаков, едва к нему вернулся дар речи, как он зашипел:
— Следили за господином Морозовым? Потому что вам что-то пришло в голову? Следили без моего разрешения? Без приказа? Следили в одиночку, просто так? Да знаете что? Я вас обоих сейчас уволю, да что там уволю, я вас за решётку упеку, за преследование важного и значимого для нашего города человека! Следили, ха! Жаль, очень жаль, что вас не пристрелили на месте, господин Буянов. Возможно, это было бы более логичное завершение вашей карьеры, чем-то, что случится теперь.
— Прошу прощения, Василий Николаевич, но мне сейчас показалось или вы намекаете, что я и мой подчинённый плохо выполняем свою службу? — уточнила Анна.
— Плохо? Возможно. Безрассудно? Да! — Лысый сунулся в карман за платком, потом вспомнил, что тот валяется на столе, схватил его и ещё раз промокнув лоб, подошёл к Анне. Ростом он оказался даже чуть ниже её, отчего Глеб и вовсе взирал на начальника сверху-вниз. — Послушайте, Анна Витольдовна. Я человек маленький, я до своего поста сам дошёл, своим умом и терпением. Мне с детства не пророчили ни титулов, ни связей, а посему я не желаю лишиться того, что имею. Господин Морозов покровитель нашего участка. Завсегда поможет и машинами и деньгами. Так что давайте вы свои идеи насчёт него забудете, будто дурной сон. Вы меня понимаете?
— Прекрасно понимаю, — согласилась Анна. — Вы боитесь Морозова, боитесь, что потеряете своё место. А может и место в обществе. Морозов просто приобрёл ваше расположение. Заручился дружбой за звонкую монету.
— Молчите! — Василий Николаевич скрипнул зубами. — Придержите подобные мысли при себе. В вашей хорошенькой головке слишком много бредового. Жаль, что батюшка не сумел повлиять на вас, сидели бы сейчас в особняке Фёдора Романовича, детишек пестовали, да крестиком вышивали, а не накручивали мне нервы, — он постучал себя костяшками по макушке, покачал головой и, развернувшись, пошёл к своему месту. — Ступайте, Анна Витольдовна, займитесь рутиной и забудьте о господине Морозове, как забыли в прошлом, а я, так уж и быть, забуду, что вы приходили ко мне с нелепыми просьбами и небылицами.
— Но дочь губернатора… — попыталась ещё раз Анна.
— И об этом забудьте! Покамест Шмит собственной персоной к нам не явится, да заявление не напишет, никакого дела и быть не может, — Василий Николаевич тяжело опустился на стул. — Ступайте оба с глаз моих, дурно мне с вами.
Глеб едва успел открыть дверь, как Анна поспешно покинула кабинет. Ему же ничего не оставалось, как идти следом за ней.
Переступив порог её кабинета, он прислонился к стене и вопросительно взглянул на начальницу, будто спрашивая, что дальше.
Анна Витольдовна остановилась у окна и задумчиво постучала пальцем по губам, предаваясь размышлениям.
— А ведь он прав, — прервала она затянувшееся молчание.
— Прав? — удивился Глеб. — Простите, я тут недавно, так что не понимаю, в чём наш начальник прав.
— В том, что если он как-то боится перейти дорогу Морозову, то я, пожалуй, могу сделать это по собственной инициативе.
— Я так понял, вы знакомы? — осторожно уточнил Глеб. — Хотя, понимаю, это не моё дело.
— Верно подмечено, не ваше, но я отвечу. Знакомы ли мы? Можно и так сказать, — кивнула Анна. — Мой батюшка прочил мне господина Морозова в мужья, да я отказалась, так что считай без пяти минут родственники, — она провела рукой по волосам и обернувшись к Глебу спросила. — Как я выгляжу?
— Замечательно, — честно признал Глеб, всматриваясь в голубые глаза, в которых скрывалась давняя тайна.
— Ну и славно, — усмехнулась Анна, — значит решено. Нанесу Морозову визит вежливости, а там посмотрим, что к чему.
Анна направилась через участок к машине. Глеб на мгновение замер, а потом широким шагом догнал начальницу.
Ехали молча, только шум парового двигателя заполнял салон. Глеб прикидывал, узнают ли слуги Морозова в нём того человека, которого они загоняли по лесу. Решив, что скорее «нет» чем «да», он хотел поделиться мыслями с Анной, но та как раз остановила машину подле его подъезда.
— Выходите, Глеб Яковлевич.
— Конечно, мне буквально минут пять надо чтобы привести себя в порядок, — откликнулся Глеб.
— Вот идите домой и приводите, пожалуйста, — согласилась Анна.
— Погодите, в каком смысле «идите домой»? — Глеб замер у машины, не закрывая дверь.
— В прямом, Глеб Яковлевич, давайте-ка не менжуйтесь и оставьте в покое машину.
— Но я думал мы нанесём визит Морозову вместе.
— Это прекрасно, что вы начали думать, но вам там будут не рады. Хотя и мне едва ли, но не суть, дело есть дело.
— Это может быть опасно, — нахмурился Глеб, не желая отпускать Анну одну.
— Опасно в лесу попадать под пули. А прибыть в особняк по старой памяти — нет. — Анна погладила руль. — Вы бы отошли от машины, а то вдруг задену ненароком, спасать вас сызнова сил ни у кого не хватит.
Глеб молча захлопнул дверцу и машина, застучав поршнями, двинулась вперёд.
Он смотрел ей вслед и крутил в голове фразы, которые могли бы переубедить Анну идти одной, и не находил подходящих. Выходило, что она права. Его хоть в таком виде, хоть в приличном, и на порог не пустят. Кто он такой? Так мелкая сошка, а вот Воронцова, похоже, птица важная и даже не из-за нынешней должности, а по рождению.
Когда машина скрылась из вида, Глеб, ёжась от пронизывающего ветра, направился домой. В комнате за то время пока он отсутствовал ничего не изменилось, да и с чего бы вдруг? Вот умри он там, в лесу, или позже, у Анны, квартирку бы сдали следующему жильцу и дело с концом.
Представляя, как Анна сейчас идёт одна в логово этого высокопоставленного бандита, Глеб поморщился, захотелось как-то смазать навязчивые мысли.
Не придумав ничего лучше, он открыл очередную консерву, затем достал и откупорил бутылку вина, которую купил на выданные Анной деньги, и налив полный стакан выпил.