— Простите, Фёдор Романович, виноват, мои люди ищут похитителя Елизаветы Михайловны. И как только будут вести…
— Тьфу на твои вести. Мне результат нужен, здесь и сейчас! А не то эта блаженная всё на меня повесит. Она хоть и баба, но мозги-то у неё хорошо варят. Родилась бы мужиком — цены бы ей не было. А так…
Вновь послышались шаги и кто-то остановился совсем рядом с Глебом.
— Ладно, к чёрту Анну. Но смотри у меня, хоть одна газета напишет про шлюх, ты рядом ляжешь. Понял?
Видимо оппонент кивнул в ответ, потому что Глеб ничего не услышал. Зато вновь раздались шаги и затем хлопнула дверь.
Стоя за портьерой, ни жив, ни мёртв, Глеб слышал только стук собственного сердца. Вот уж действительно, на волосок от гибели. Зато он узнал даже больше, чем планировал. Например, что Морозов не причастен к похищению. Это, конечно, меняло дело, но не настолько, чтобы прекратить расследования. Ведь убийства он не отрицал? А ещё выходило, что Константин Сергеевич обо всём знает и всё то милосердие, что он проявил по отношению к нему, Глебу, лишь пыль в глаза.
Глеб сжал кулаки. Быть марионеткой в чужих руках звучало скверно. Больше он не позволит себя обдурить. Но сейчас надо было выбираться отсюда и как можно скорее. Выждав ещё пару минут, он быстрым шагом покинул кабинет и поспешил к лесенке ведущей вниз.
Несмотря на свет доме и слуг, ему сказочно повезло. Он остался незамеченным и без помех добрался до заветного оконца. Подтянувшись на руках, он выбрался на улицу и с удовольствием глотнул ночной воздух.
— Глеб? — прошептал Андрей, выходя из тени.
— Так точно, — отозвался тот и пригнувшись побежал к кустам.
Он только успел подумать, как всё удачно прошло, когда услышал собачий лай. Луна как раз вышла из-за туч и осветила сад. От дома по лужайке к ним мчались псы.
Прятаться было бессмысленно, оставалось лишь одно.
— Беги! — крикнул Глеб и припустил к забору.
Рядом сопя бежал Андрей. До заветного лаза оставалось всего ничего, когда аурографист вдруг запнулся и во весь рост растянулся на земле.
Лай раздавался у ближайших деревьев, а в доме началась суета. Местные поняли, что на территории посторонние.
Глеб, чертыхнувшись, подхватил друга, помогая тому встать, и потянул за собой.
— Очки, мои очки! — запричитал Андрей, пытаясь вырваться.
— Да к чёрту их, купите новые, — рыкнул Глеб, не отпуская аурографиста.
Андрея он толкнул в лаз первым, потом скользнул сам, но даже оказавшись на улице не подумал останавливаться. Так они и бежали по дороге, пока дом Морозова не скрылся из вида.
Глава 17
Глеб с Андреем на хвосте, которому явно тяжело давались пробежки, пронеслись квартал или два, прежде чем свернули в переулок и дали себе передышку. На аурографиста было грустно смотреть. Даже в темноте было видно, как раскраснелось его залитое потом лицо, а глаза подслеповато щурились.
— Ну и дел мы с вами наворотили, Глеб Яковлевич, — тяжело дыша сказал он.
— Всё в порядке, Андрей, никто нас не видел, — попытался успокоить товарища Глеб. — Узнали всё, что хотели. Всё прошло в лучшем стиле, как у настоящих шпионов.
— Очень на это надеюсь, — ответил аурографист, утирая платком лицо. — Но больше я на такое ни в жизни не пойду, даже не уговаривайте. Мне казалось, что за нами гонятся.
— Это просто эхо наших шагов было, успокойтесь.
— А собаки? — плаксиво спросил Андрей.
— Ну что, собаки? Подумаешь. Не догнали же? А из охраны никто даже ухом не повёл, мало ли какой бродячий кот их гончих потревожил, чего суетиться.
— Я очки потерял из-за всего этого безумства! — возмутился Андрей, щурясь и моргая. — А мог и с жизнью расстаться вообще-то!
— Да прекратите, друг мой. Купите новые. Главное, что мы узнали всё, что хотели.
— Вам что-то удалось разузнать? — тут же оживился Андрей, явно передумав продолжить причитания о потерянных очках. — Вы видели девушку? Елизавета Михайловна там?
Глеб покачал головой.
— Оказывается, господин Морозов непричастен к её исчезновению, — сказал он. — Любопытно. Он предполагает, что та сбежала в какое-то романтическое приключение.
— И как нам это помогает в расследовании? — недоумённо спросил Андрей. — Одного подозреваемого можно исключить, это хорошо. Но у нас и девушка пропавшая и целая куча трупов в лесу. И одно с другим не вяжется, получается, так ещё и улик, считай, что никаких!
— Пока не представляю, — сознался Глеб. — Расскажу завтра всё Анне Витольдовне о нашей дерзкой разведке, опыта у неё побольше в полицейских делах, может, прикинет, что к чему в этом деле.
— Э, нет-нет-нет, — замахал руками Андрей. — Глеб Яковлевич, вы меня в это дело не впутывайте. Хотите рассказывать, что вы в чужой дом проникли — это пожалуйста, сколько угодно. Вы у госпожи Воронцовой стажёр, вас она просто отчитает, да и смилуется. А с меня она шкуру спустит и уволит в тот же миг.
— Да ладно вам, Андрей, не драматизируйте. Без вас бы я не справился, вы действовали, как герой и помогли узнать ценную информацию.
— Нет, тысячу раз нет, — Андрей протестующе махнул ладонью. — Не упоминайте даже моё имя. Пообещайте мне.
— Ладно, — сдался Глеб. — Не хотите светиться — скажу, что был один. Обещаю.
— Хорошо, — аурографист подуспокоился. — Давайте найдём экипаж и по домам разъедемся, меня уже ноги не держат от всей этой беготни. Хочу поскорее вернуться в любимое кресло, да выпить чаю горячего, под хорошую книжку. Хватит с меня этих шпионских страстей.
Глебу снова всю ночь снились кошмары. Один сменял другой. То он видел жирных червей, выползающих из пустых глазниц черепа, то за ним гнались огромные псы, оскалив окровавленные морды, а он никак не мог оторваться от них, двигаясь, будто под водой. Жуткие сновидения прервались только тогда, когда луч солнца, пробившийся между крыш соседних домов, попал на глаза.
Глеб сел на кровати, отгоняя последние отголоски ночных видений. Голова болела, будто с похмелья, ноги гудели после вчерашнего забега. Он умылся холодной водой, что хоть немного помогло взбодриться, позавтракал без аппетита, чем нашлось, собрался и пошел на службу.
Андрей вчера был прав, думал Глеб, широкими шагами меряя булыжную мостовую. От начальницы явно грядёт взбучка. Проникнуть в чужой дом это уже не самовольство, а самое что ни на есть преступление. Остаётся только гадать, насколько важной она сочтёт информацию, что как минимум к похищению Елизаветы Морозов непричастен. От этого, собственно, и зависит, как пройдёт сегодняшний день. Либо сухая похвала, после моральной выволочки, либо «жетон и оружие на стол».
Погруженный в тяжёлые мысли, прокручивая в голове все возможные варианты, куда может свернуть их диалог, Глеб не заметил, как дошёл до участка. Подняв голову, он увидел, что неподалёку от входа стоит Рубченко.
— Чёрт возьми, что ему здесь надо? — пробормотал Глеб.
Он ещё не успел забыть разговор владельца казино с Морозовым. В доверие, говорит, втирался. Полезные связи заводил, сволочь двуличная. Чтоб ему провалиться. А ведь казался одним из немногих последних приличных людей в этом проклятом городишке. Что ему здесь надо? Увидев Глеба, Рубченко дружелюбно помахал ему рукой и пошёл навстречу. Буянов натянул на лицо самую добродушную мину, на какую был способен, постаравшись придать ей естественный вид. Не стоит Константину знать, что о его подлой натуре уже известно.
— Глеб Яковлевич! — радостно воскликнул тот, протягивая ладонь. — Рад видеть.
Глеб ответил на рукопожатие. По телу разлилась волна чужих эмоций: спокойствие, радость. Эта гадюка хорошо умела прятать свою натуру. Странно. Или он не фальшивит? Что если это его разговор с Морозовым был игрой перед сильным мира сего? Чтобы всегда иметь такую серьёзную «крышу»?
— Взаимно, Константин Сергеевич, — ответил Глеб. — Какими судьбами здесь?
— Хотел бы сказать, что просто зашёл проведать нового друга, да, боюсь, не с моим режимом работы такие удовольствия, — Константин обезоруживающе улыбнулся. — Вопрос у меня чисто делового характера.
Он понизил голос до шёпота и пристально посмотрел на Глеба.
— Вы же помните, что вы мой должник? Пришло время расплачиваться по долгам.
Внутри Глеба всё напряглось. Все-таки Рубченко человек Морозова. Сейчас будет предложение, от которого невозможно отказаться.
— Я всё помню, — холодно ответил Глеб.
— Вот и славно, — Рубченко запрокинув голову громко рассмеялся. — Видели бы вы сейчас своё лицо, ох, простите, Глеб. Не удержался. Если серьёзно, у меня дело максимально приватного характера.
Он достал из кармана белый конверт.
— Понимаете, ситуация несколько деликатная. У меня есть одна знакомая, дама весьма и весьма состоятельная. Столь же состоятельная, сколь и замужняя.
Рубченко снова перешёл на шепот и с заговорщицким видом огляделся, будто их кто-то мог подслушивать.
— Вчера вечером, а то и, скорее, уже сегодня утром, — продолжил он, — она подошла ко мне в «Авроре» и поинтересовалась, не имеется ли у меня знакомств в полиции. Я уже готовился предположить самое худшее, но нет. Оказалось, речь идёт о делах амурных. Моя знакомая поведала мне, что несколько недель тому назад увидела случайно на улице молодого человека в полицейском мундире. И с тех пор, дескать, лишилась покоя и сна. И кусок не лезет в горло и даже карты при игре в бридж из рук выпадают. Одним словом, мадам решилась найти объект своего воздыхания. Но как? Случайные встречи на то и случайны, чтобы более не повторяться. Отправить своего слугу следить? Караулить возле участка? Кому можно доверить подобное? Ну как, донесут мужу?
Рубченко поцокал языком.
— Простым скандалом в такой ситуации не обойдёшься. Однако, стрела Амура под сердцем свербела всё сильнее, вот мадам Петро… Впрочем, обойдёмся без фамилий. Вот оная мадам и решила обратиться ко мне. Не смогу ли, дескать, я найти юного прелестника, укравшего её сердце в одну секунду, и передать ему эту любовную весточку.