Михаил Антонович затормозил.
- Алешенька! - позвал он. - Вот и все.
Быков все молчал, и тогда Михаил Антонович посмотрел на рацию. Прием был выключен.
- Ай-яй-яй-яй! - закричал Михаил Антонович. - Как же это я… Локтем, наверное?
Он включил прием.
- …хаил, назад! Михаил, назад! Михаил, назад!.. - Монотонно повторял Быков.
- Слышу, слышу, Алешенька! Здесь я нечаянно прием выключил.
- Немедленно возвращайтесь назад, - сказал Быков.
- Сейчас, сейчас, Алешенька! - сказал Михаил Антонович. - Мы уже все кончили и все в порядке… - он замолчал. Продолговатый черный обломок постепенно уплывал, открывая снова группу белых камней. Снова вспыхнул на солнце серебристый паучок.
- Что у вас там происходит? - спросил Быков. - Можете вы мне толком объяснить или нет?
Юрковский, отпихнув Михаила Антоновича, нагнулся к микрофону.
- Алексей! - крикнул он. - Ты помнишь сказку про гигантскую флюктуацию? Кажется, нам выпал-таки один шанс на миллиард!
- Какой шанс?
- Мы, кажется, нашли…
- Смотри, смотри, Володенька! - пробормотал Михаил Антонович, с ужасом глядя на экран. Масса плотной серой пыли надвигалась сбоку, и над ней плыли наискосок десятки блестящих угловатых глыб. Юрковский даже застонал: сейчас заволочет, закроет, сомнет и утащит невесть куда и эти странные белые камни и этого серебристого паучка, и никто никогда не узнает, что это было…
- Вниз! - заорал он. - Михаил, вниз!..
Космоскаф дернулся.
- Назад! - крикнул Быков. - Михаил, я приказываю: назад!
Юрковский протянул руку и выключил прием.
- Вниз, Миша, вниз… Только вниз… И поскорее.
- Что ты, Володенька! Нельзя же - приказ! Что ты! - Михаил Антонович повернулся к рации. Юрковский поймал его за руку.
- Посмотри на экран, Михаил, - сказал он. - Через двадцать минут будет поздно… - Михаил Антонович молча рвался к рации. - Михаил, не будь дураком… Нам выпал один шанс на миллиард… Нам никогда не простят… Да пойми ты, старый дурак!
Михаил Антонович дотянулся-таки до рации и включил прием. Они услыхали, как тяжело дышит Быков.
- Нет, они нас не слышат, - сказал он кому-то.
- Миша, - хрипло зашептал Юрковский. - Я тебе не прощу никогда в жизни, Миша… Я забуду, что ты был моим другом, Миша… Я забуду, что мы были вместе на Голконде… Миша, это же смысл моей жизни, пойми… Я ждал этого всю жизнь… Я верил в это… Это Пришельцы, Миша… - Михаил Антонович взглянул ему в лицо и зажмурился: он не узнал Юрковского. - Миша, пыль надвигается… Выводи под пыль, Миша, прошу, умоляю… Мы быстро, мы только поставим радиобакен и сразу вернемся. Это же совсем просто и неопасно, и никто не узнает…
- Ну вот, что ты с ним будешь делать? - вскричал Быков.
- Они что-то нашли, - сказал голос Жилина.
- Нельзя ведь. Не проси. Нельзя. Ведь я же обещал. Он с ума сойдет от беспокойства. Не проси…
Серая пелена пыли надвинулась вплотную.
- Пусти, - сказал Юрковский. - Я сам поведу.
Он стал молча выдирать Михаила Антоновича из кресла. Это было так дико и страшно, что Михаил Антонович совсем потерялся.
- Ну, хорошо, - забормотал он. - Ну, ладно… Ну, подожди… - Он все никак не мог узнать лица Юрковского, это было похоже на жуткий сон.
- Михаил Антонович! - позвал Жилин.
- Я, - слабо сказал Михаил Антонович, и Юрковский изо всех сил ударил по рычажку бронированным кулаком. Металлическая перчатка срезала рычажок словно бритвой.
- Вниз! - заревел Юрковский.
Михаил Антонович, ужаснувшись, бросил космоскаф в двадцатикилометровую пропасть. Он весь содрогался от жалости и страшных предчувствий. Прошла минута, другая…
Юрковский сказал ясным голосом:
- Миша, Миша, я же понимаю…
Ноздреватые каменные глыбы на экране росли, медленно поворачивались. Юрковский привычным движением надвинул на голову прозрачный колпак скафандра.
- Миша, Миша, я же понимаю, - услышал Жилин голос Юрковского.
Быков, сгорбившись, сидел перед рацией, обеими руками вцепившись в стойку бесполезного микрофона. Он мог только слушать, и пытаться понять, что происходит, и ждать, и надеяться. Вернутся - изобью в кровь, думал он. Этого паиньку штурмана и этого генерального мерзавца. Нет. Не изобью. Только бы вернулись. Только бы вернулись. Рядом - руки в карманы - молчал угрюмый Жилин.
- Камни, - жалобно сказал Михаил Антонович, - камни…
Быков закрыл глаза. Камни в Кольце. Острые, тяжелые. Летят, ползут, крутятся. Обступают. Подталкивают, отвратительно скрипят по металлу. Толчок. Потом толчок посильнее. Это еще ерунда, не страшно, горохом сыплется по обшивке ползучая мелочь, и это тоже ерунда, а вот где-то сзади надвигается тот самый тяжелый и быстрый, словно пущенный из гигантской катапульты, и локаторы еще не видят его за пеленой пыли, а когда увидят, будет все равно поздно… Лопается корпус, гармошкой складываются переборки, на миг мелькнет в трещине забитое камнем небо, пронзительно свистнет воздух, и люди становятся белыми и хрупкими как лед… Впрочем, они в скафандрах. Быков открыл глаза.
- Жилин, - сказал он. - Иди к Маркушину и узнай, где второй космоскаф. Пусть приготовит для меня пилота.
Жилин исчез.
- Миша, - беззвучно позвал Быков. - Как-нибудь, Миша… Как-нибудь…
- Вот он, - сказал Юрковский.
- Ай-яй-яй-яй-яй, - сказал Михаил Антонович.
- Километров пять?
- Что ты, Володенька! Гораздо меньше… Правда, хорошо, когда камней нет?
- Тормози понемногу. Я буду готовить бакен. Эх, зря, я рацию сломал, дурак…
- Что же это может быть, Володенька? Смотри, какое чудище!..
- Он их держит, видишь? Вот они где, пришельцы. А ты ныл!
- Что ты, Володенька? Разве я ныл? Я так…
- Как-нибудь стань, чтобы его, спаси-сохрани, не задеть…
Наступило молчание. Быков напряженно слушал. Может быть, и обойдется, думал он.
- Ну, чего ты куксишься?
- Не знаю, право… Как-то мне все это странно… Не по себе как-то…
- Выйди под лапу и выброси магнитную кошку.
- Хорошо, Володенька…
Что они там нашли, думал Быков. Что еще за лапа? Что они там копаются? Неужели нельзя побыстрее?
- Не попал, - сказал Юрковский.
- Подожди, Володенька, ты не умеешь. Дай я.
- Смотри, она словно вросла в камень… А ты заметил, что они все одинаковые?
- Да, все пять. Мне это сразу странным показалось…
Вернулся Жилин.
- Нет космоскафа, - сказал он.
Быков даже не стал спрашивать, что это значит - нет космоскафа. Он оставил микрофон, поднялся и сказал:
- Пошли к швейцарцам.
- Так у нас ничего не получится, - сказал голос Михаила Антоновича. Быков остановился.
- Да, действительно… Что ж тут придумать?
- Погоди, Володенька. Давай я сейчас вылезу и сделаю это вручную.
- Правильно, - сказал Юрковский. - Давай вылезем.
- Нет уж, Володенька, ты сиди здесь. Толку от тебя мало… мало ли что…
Юрковский сказал, помолчав:
- Ладно. Я еще несколько снимков сделаю.
Быков поспешно пошел к выходу. Жилин вслед за ним вышел из рубки и запер люк в рубку на ключ. Быков на ходу сказал:
- Возьмем танкер, по пеленгу выйдем к этому месту и будем их ждать там.
- Правильно, Алексей Петрович, - сказал Жилин. - А что они там нашли?
- Не знаю, - сказал Быков сквозь зубы. - И знать не хочу. Пока я буду говорить с капитаном, ступай в рубку и займись пеленгом.
В коридоре обсерватории Быков поймал распаренного дежурного и приказал:
- Мы сейчас идем на танкере. Снимешь перемычку и задраишь люк.
Дежурный кивнул.
- Второй космоскаф возвращается, - сказал он. Быков остановился. - Нет-нет, - сказал дежурный с сожалением. - Он будет не скоро, часа через три.
Быков молча двинулся дальше. Они миновали кессон, прошли мимо бамбукового стульчика и по узкому, тесному колодцу поднялись в рубку танкера. Капитан Корф и его штурман стояли над низким столиком и рассматривали голубой чертеж.
- Здравствуйте, - сказал Быков.
Жилин, не говоря ни слова, прошел к рации и принялся настраиваться на волну космоскафа. Капитан и штурман в изумлении воззрились на него. Быков подошел к ним.
- Кто капитан? - спросил он.
- Капитан Корф, - сказал рыжий капитан. - Кто ви? Потшему?
- Я Быков, капитан «Тахмасиба». Прошу мне помочь.
- Рад, - сказал капитан Корф. Он посмотрел на Жилина. Жилин возился над рацией.
- Двое наших товарищей забрались в Кольцо, - сказал Быков.
- О! - на лице капитана изобразилась растерянность. - Как неосторожно!
- Мне нужен корабль. Я прошу у вас ваш корабль.
- Мой корабль, - растерянно повторил Корф. - Идти в Кольцо?
- Нет, - сказал Быков. - В Кольцо только в крайнем случае. Если случится несчастье.
- А где ваш корабль? - спросил Корф подозрительно.
- У меня фотонный грузовик, - ответил Быков.
- А, - сказал Корф. - Да, этто нельзя.
В рубке раздался голос Юрковского:
- Погоди, я сейчас вылезу.
- А я тебе говорю, сиди, Володенька, - сказал Михаил Антонович.
- Ты очень долго копаешься.
Михаил ничего не ответил.
- Это они в Кольце? - спросил Корф, показывая пальцем на рацию.
- Да, - сказал Быков. - Вы согласны?
Жилин подошел и стал рядом.
- Да, - сказал Корф задумчиво. - Надо помогать.
Штурман вдруг заговорил так быстро и неразборчиво, что Быков понимал только отдельные слова. Корф слушал и кивал. Затем он, сильно покраснев, сказал Быкову:
- Штурман не хочет лететь. Он не обязан.
- Он может сойти, - сказал Быков. - Спасибо, капитан Корф.
Штурман произнес еще несколько фраз.
- Он говорит, что мы идем на верную смерть, - перевел Корф.
- Скажите ему, чтобы он уходил, - сказал Быков. - Нам надо спешить.
- Может быть, господину Корфу тоже лучше сойти? - осторожно сказал Жилин.
- Хо-хо-хо! - сказал Корф. - Я капитан!
Он махнул штурману и пошел к пульту управления. Штурман, ни на кого не глядя, вышел. Через минуту гулко бухнул наружный люк.