Альфэй едва сдержалась от ругательств: вместо этого она подошла к краю облачного острова, чтобы убедиться в том, что храмов, как и зажжённых для неё свеч и благовоний, стало значительно меньше.
Если бы она хуже знала Сибилла, самым логичным было бы заподозрить его в злонамеренном подрыве веры в неё. Однако поскольку Сибилл ничего от неё не утаивал, Альфэй отчётливо осознавала, кому должна сказать «спасибо» за «чёрный пиар». Шисяйсан так и не простил ей нежелания вмешиваться в межрасовые распри.
В храмах Сибилла служили самые красивые девушки, в том числе оказывая услуги сексуального характера, за что тот благословлял их магически одарёнными детьми. Культ мужского полового органа распространялся со скоростью срамной болезни, но в том и дело, что служительницы Сибилла были защищены и от болезней, передающихся половым путём.
Альфэй не запрещала проституцию, но и не поощряла её. Из-за такой политики у любителей плотских утех она оказалась не в чести, и вся «порноиндустрия» сосредоточилась у Сибилла в руках. Вернее, у его жрецов и их последователей.
— Так значит, паршивец? Пустил гарем вразнос, — зло зашипела Альфэй. Хотя понимала, что у Сибилла не было времени, чтобы проконтролировать этот вопрос, а вот у его жрецов это время нашлось.
— Этот недостойный виноват, — задыхаясь, застонал Азур.
— Да причём тут ты? Это всё из-за Бога плодородия: он переманил моих верующих. Вернее, его жрец Шисяйсан.
— Шисяйсан?.. — выпрямился Азур, который вдруг обрёл душевное равновесие. — Этот неблагодарный посмел укусить руку, которая его вскормила. Верховная богиня позволит со всем разобраться этому недостойному?
Альфэй задумалась. Сама она не умела договариваться: скорее, могла треснуть от души. Азур тоже не производил впечатления мудрого переговорщика и дальновидного политика. Он был прямолинейным, ответственным и исполнительным.
Зато Шисяйсан показал себя изворотливым и хитроумным противником.
Всё указывало на то, что они с Сибиллом опять разделили «сферы влияния» этого мира нетрадиционным способом. Она стала отвечать за «мускулы» и грубую силу, а Сибилл и его последователи — за ум и смекалку. Что значит, если она даст отмашку Азуру, велик риск того, что её верующие устроят настоящий священный поход на «неверных».
На горизонте замаячили война, смерти и общая свара, которые им с Сибиллом ни к чему. Проблем от такого безобразия намечалось больше, чем потенциальной пользы.
— Не обращай на них внимания, — решила Альфэй. — Пусть со своими последователями Бог плодородия разбирается сам.
— Верховная богиня общалась с этим… Богом плодородия? Он посетит облачный остров для урегулирования вопроса?
— Только тут его не хватало. Никаких посторонних богов в моих чертогах!
— Как прикажет, Верховная богиня, — повеселел Азур, кажется, вполне разделяя её стремление не допускать сильных условных союзников в святая святых.
Сибилл смирился, что она не пускает его на облачный остров, хотя ныть на этот счёт не переставал:
— Я только одним глазом посмотрю. Посижу тихо, пока ты медитируешь.
Нашлась ещё одна причина злиться на паршивца.
Альфэй переполняла сила. В таком состоянии Бог мог не спать и не есть, но она всё равно регулярно делала и то, и другое. В отличие от Сибилла, который обходился медитацией вместо сна, а о еде вспоминал только чтобы порадовать её, сам же за компанию ел редко.
Наставник упоминал, что быстрее всех в плюсах божественной жизни разбираются заклинатели. Эти ребята всю свою смертную жизнь только и занимаются тем, что подтягивают свои физические, ментальные и духовные способности до божественного уровня. Обычным людям всё это приходится осваивать не постепенно, а единомоментно. Из-за чего многие не справляются, деградируют обратно или даже сходят с ума от свалившейся «силы Бога».
Альфэй в собственном статусе богини даже спустя тридцать лет, прожитых на Небесах, всё ещё осваивалась. Тем более что из-за подпитки от верующих её сила многократно возросла. Возможно, только благодаря тому, что эта сила была разделена на двоих с Сибиллом, Альфэй всё же кое-как удавалось с ней совладать.
Скорость развития Сибилла бесила до зубного скрежета. И да, Альфэй ревновала свою божественную силу. Почему её сердечный демон справлялся с той лучше? Это было так несправедливо и подло! Но, по крайней мере, сама Альфэй не деградировала и не сходила с ума. Умеренный рост тоже был хорошим результатом.
Сибиллу пришлось смириться с тем, что она уходит на облачный остров, чтобы отдохнуть, и возвращается в его подземелье, чтобы продолжить учить его.
— Значит, боги на Небесах живут во дворцах, которые закрывают на время своего отсутствия? — Рассевшегося напротив неё Сибилла, как ничто другое, интересовала жизнь на Небесах.
Дно пещеры с недавних пор укутывали удобные кучевые облака, плотные, как подушка или надувной матрас. Их окрас варьировал от иссиня-чёрных до лавандово-фиолетовых с вкраплениями сияющих звёзд, которые так же играли роль дополнительной подсветки. Эти облака принимали образ кресла или дивана, по желанию, и служили заменой мягкой мебели.
— Всё так, но вообще-то любую защиту можно сломать, если задаться такой целью. А вот это легко обнаружить, и нарушитель будет пойман. — Альфэй устроилась в своём любимом облачке-кресле, нежно лавандовом, с закручивающимися рукавами яркой галактики по центру.
— И что там совсем-совсем никого, кроме богов, нет?
— Ну да… Даже питомцы должны быть божественного уровня, то есть в своём развитии самостоятельно вознестись на Небеса. Хотя контракт между животным и человеком, конечно, позволяет немного схитрить и разделить условный «уровень» на двоих. Только человеку в этой связке приходится фактически стараться за двоих. Именно по этой причине животные заключают контракты с заклинателями, их шанс на вознесение увеличивается. А так-то дикие и свободолюбивые, они не очень горят желанием кому-либо подчиняться. Для Бога же питомец божественного уровня — это невероятно круто. Особенно учитывая то, что на Небесах нет слуг. Тем, кто к этому не привык, приходится туго.
— А тебе из-за этого сложно?
— Я родом из простой семьи. Сама была чиновником, кем-то вроде «слуги народа». На Небесах меня скорее попрекают плебейским происхождением, чем завышенными требованиями в обслуживании моих нужд. Чаще всего угробить целую жизнь на самосовершенствование могут себе позволить далеко не простые люди, а кто-то уровня заклинателей, знати, а то и только императорская семья.
— Ты во всех своих мирах вела жизнь на уровне смертных, не наделённых властью, — задумался Сибилл. — Только тут всё иначе.
— Цель любого Бога — научиться сотворять миры, населённые смертными, способными осознать существование богов. Верховный Бог такого мира практически всемогущ, его очень сложно уничтожить. Это мечта каждого вознёсшегося Бога.
— И твоя.
— Верно. Жаль, что мы всего лишь в тренировочном мире. У меня нет столько сил, чтобы сотворить собственный мир без заготовки, которую предоставили рождённые боги — самые сильные из богов.
— Получается, ты достигла цели стажировки и получишь теперь этот свой высший балл. Ты рада?
— Высший балл мне, конечно, не светит. Всё же наличие сердечного демона сильно подпортило результат. Но да, я рада, что удалось сотворить мир, в котором я — Верховная богиня. — Против воли Альфэй почувствовала на губах улыбку.
Сибилл шумно выдохнул и подался вперёд.
— Но ведь я совсем не мешал тебе. И впредь буду помогать, чем скажешь. Я же заслужил награду? — Его взгляд налился ярким неоново-синим свечением.
В другое время Альфэй разозлилась бы на такое вымогательство, но сейчас у неё было слишком хорошее настроение. Разделить с кем-то, пусть и с сердечным демоном, свой триумф оказалось упоительно. Лучше, чем в одиночестве признавать саму себя крутой богиней.
— В свои чертоги не пущу! — предупредила она дальнейшие поползновения Сибилла.
— О… — подрастерял энтузиазм он. — А как насчёт поцелуя?
Домогательства вышли на новый уровень. Вспомнился «последний раз», когда она едва сдерживалась от желания наброситься на своего демона. Внутри, словно того и ждал, загорелся слабый огонёк неудовлетворённости. Кажется, Альфэй начала понимать мужчин, которые в каждом городе заводят по любовнице. Некстати на ум пришло щедрое разрешение Ежана не считать изменой интрижки в сотворённых мирах. И вообще связь с собственным сердечным демоном не считается…
Словно ведро холодной воды, отрезвила мысль, что Сибилл попросту пытается ею манипулировать. Как же паршивец бесил её такими выкрутасами!
— В щёку! Как в прошлый раз, — уловил смену её настроения Сибилл.
Альфэй грубо схватила его за ворот ханьфу и потянула к себе.
— Будешь слишком назойливым — пожалеешь, — на всякий случай предупредила она, глядя в заслонившие всё вокруг демонические глаза.
Их разделяли несколько сантиметров. Кожа Альфэй горела под едва уловимой лаской чужого дыхания. Она облизнула губы от вдруг обрушившейся на неё жажды, и взгляд Сибилла немедленно метнулся ниже.
— Фэй, — имя сорвалось стоном мольбы, от которой внутри сладко заныло.
Альфэй подавила неуместный порыв, наклонилась, ощущая у самого уха судорожный вздох, и поцеловала приятно гладкую щёку.
— Такая благодарность тебя устроит?
— Да, — глухо прохрипел Сибилл.
Боги практически не пачкались. Частично это было связано с особым строением тела, которому и еда-то не требовалась. Но Альфэй не могла отказаться от купания в обществе прекрасных обнажённых мужчин. Под этим предлогом можно было беспрепятственно любоваться на оставшихся у неё мускулистых и не очень крылатых и рогатых красавцев.
В этот раз её созерцательный настрой под чашу вина был разбит донёсшимся снаружи звуком борьбы и лязгом железа.
— Ты не пройдёшь, подлый предатель! — заорал Азур.
— Пропусти нас к Ф… Альфэй, — разорвал мирную атмосферу в её чертогах обжигающий холодом голос Сибилла.