Тильда тут же сбежала – как я поняла, девушка живет в студенческом корпусе. Правда, не совсем ясно, почему.
Оставшись наедине с Винсом, попыталась держаться независимо, но мужчина первый начал разговор:
– Не обращай внимания, мама иногда бывает очень назойлива.
Глубоко вздохнула, выдавила улыбку:
– Ничего, все хорошо.
Действительно, если отбросить настойчивое приглашение, Анита довольно приятная женщина.
– Да? – переспросил с сомнением. – Мне так не показалось... – добавил тише, но я расслышала.
– Вы ошиблись, – сухо кивнула, отчего-то вспомнив его шпильку по поводу «родства» с Тильдой.
– Опять на вы? – остановился у ступеней, перед преподавательским корпусом. На лице блуждала загадочная улыбка, а глаза искрились смехом.
Стараясь не срывать на нем непонятно откуда взявшуюся злость, попыталась сгладить предыдущий ответ:
– Случайно вышло, – помолчала, и добавила:
– Спасибо за помощь.
Протянула руку, чтобы забрать у него свертки, но не рассчитала, коробка с заветными колбами выскользнула из ослабевших пальцев и разбилась бы вдребезги, если бы Винс не подхватил ее. Внутри громыхнуло.
– Что там? – поинтересовался, протягивая коробку обратно, а я не сразу смогла выдавить хотя бы слово.
Мои инструменты! Я чуть не лишилась их.
– Аделия? – прекратив улыбаться, поймал мой взгляд.
– Н-ничего, – ответила с заминкой, прижимая покупку к груди. – Не важно.
Хмыкнул. Но допытываться больше ничего не стал.
Он все же проводил меня до двери и, простившись, пошел дальше по коридору. Вошла в комнату, аккуратно сложила покупки, и устало опустилась на стул.
Вопреки ожиданиям, выходной день выдался весьма насыщенным. Пожалуй, даже слишком.
Глава 11
Разбирать покупки не стала – смотрела на коробку и свертки, испытывая глухое раздражение. Простая прогулка обернулась сущей катастрофой. Зачем я приняла приглашение на ужин? О чем я могу рассказать? О том, сколько капель необходимо для одного из экспериментальных зелий? Как нужно хранить реактивы? Или как вывести яд из организма с помощью магии?! О чем?
Опрометчиво и несказанно глупо.
Еще и Райт со своими издевательскими речами. Будто девушка в принципе ничего не может знать, помимо модных тенденций этого сезона! Что за чушь?
Сама теряюсь, что меня больше рассердило – маячивший на горизонте ужин или подначивания профессора. Хотя, если подумать, второе задевает сильнее.
Шумно выдохнула, нехотя поднялась и направилась к шкафу.
Вечер я все же провела за чтением книги. Правда до этого сходила в столовую, набрала с собой разной снеди, и только потом, заперлась в комнате, не желая больше никого видеть.
А на утро, оставив все переживания и плохое настроение в прошлом дне, взялась за обустройство собственного гнездышка.
Коврик занял полагающееся ему место у двери, полотенца и постельное белье – полки в шкафу, и в ванной, чашки – тумбочку у стола, туда же поставила вазочку для сахара. Заменила потрепанные пододеяльник, простыню и наволочку, а сверху постелила светло–зеленое покрывало, которое тоже приобрела вчера.
Развернула последний сверток и нахмурилась. Там лежали шторы для спальни, и если в кабинете их повесить не составило труда, то, как тут дотянутся до карниза – загадка. Со стула мой рост не позволит, да и с подоконника тоже. А подвинуть стол самостоятельно просто не хватит сил.
Вот ведь незадача. И к кому обратиться за помощью? Кроме Райта на ум никто не приходит, ну не профессора Проса же просить, в самом-то деле!
И что делать? Дилемма.
А так хорошо начиналось... Остался последний штрих и моя квартирка перестала бы выглядеть как пустотелый аквариум.
Коротко выдохнула, четким шагом меряя свободное пространство. В любом случае, даже если бы очень захотела обратиться к моему якобы куратору, я не знаю, в какой комнате он живет. Не буду же я ломиться в каждую дверь? Боюсь, за вопрос – «Где живет Винс?», близняшки мне этого не простят.
Вышла в кабинет, поправила и без того идеально составленные колбы, банки, и штатив. Переложила стопку конспектов с места на место. Принялась перекладывать книги, как услышала в коридоре уверенные гулкие шаги – и принадлежать они могли только Райту.
Позабыв обо всем на свете (и о вчерашней обиде, и о том, что вроде как просьба прозвучит неудобно), рванула к двери и, распахнув ее настежь, столкнулась почти лицом к лицу с профессором.
– Аделия? – первым пришел в себя.
Задохнулась, попыталась взять себя в руки, несмотря на то, что лицо обдало жаром смущения:
– Светлого утра, Винсент, не мог бы ты мне помочь? – протараторила быстро, пока остатки смелости не покинули меня, испарившись в неведомом направлении.
Удивился, да еще как – брови взлетели вверх, а глаза стали похожи на два огромных блюдца. Но, тем не менее, совершенно спокойно, деловым тоном, осведомился:
– Конечно, что нужно сделать?
Стараясь держаться так же по-деловому, пояснила:
– Шторы в спальне повесить хотела, – запнулась, – а до карниза достать не могу, – закончила тихо, с трудом выдерживая прямой взгляд и улыбку, что дрожала в уголках его губ.
Кивнул, сделал шаг в мою сторону. Застыл. И я застыла, боясь сделать лишний вздох. Как же сложно, оказывается, просить у кого-то помощи, особенно если этот кто-то не самого приятного о тебе мнения.
– Можно пройти? – все же усмехнулся, заметив мою растерянность.
Покраснев еще больше, отошла, пропуская его в комнату.
К смущению добавилась неловкость – совершенно чужой человек рассматривает аккуратные стопки книг на краю стола, шаль, брошенную на стуле, покосившуюся дверцу шкафа из-за которой было видно край полотенца. Мое личное пространство пошатнулось от его вмешательства.
– Скучаешь? – уточнил участливо, но я не поняла вопроса.
Нахмурилась, пытаясь сообразить, что он имеет в виду.
– По зелени, – пояснил тут же, обводя рукой коврик у двери, шторы и чайный сервиз.
Недоуменно моргнула, медленно осмысливая сказанное.
Шторы насыщенного зеленого цвета, края чашек увитые зеленой каймой, да даже коврик для ног, и тот красовался болотной темнотой. А ведь действительно, я неосознанно выбрала цвет, которого мне так не хватало в окружающей природе.
Столица располагалась ближе к югу, зимние месяца не баловали жителей обилием снега, поэтому столько белого, ничем не разбавленного искристого оттенка для меня в новинку.
Усмехнулась собственным мыслям и неопределенно пожала плечами:
– По всей видимости, да.
Винс как-то странно на меня посмотрел, но тут же перевел тему:
– Где вешать?
Рост профессора с легкостью позволил ему достать до металлических крючков со стула, так что ничего двигать не пришлось. А стоило расправить ткань аккуратными воланами, как между нами повисла неловкость.
– Спасибо за помощь, – наконец пробормотала, разрывая настороженную тишину.
Обернулся ко мне в пол оборота, рассматривая незамысловатое убранство комнаты. И этот взгляд почему-то вызвал нервную дрожь, а не привычное раздражение. Никогда не любила, чтобы кто-то так откровенно оценивал МОИ вещи.
– Обращайся, всегда рад помочь, – насмешливый ответ немного разрядил обстановку. – Я пойду?
Кивнула. Проводила до двери, и только оказавшись одна, шумно выдохнула. Несколько долгих мгновений так и стояла на месте, оглушенная стуком собственного сердца.
Вот так... утро. Под стать всем прошлым дням – своевольное и шокирующее.
На следующий день у меня были запланированы боевые действия. При том воевать я буду с третьим курсом, где предводитель вражеского лагеря неугомонная Мика. Благо мне удалось вчера разработать стратегию.
После помощи Винсента, долго корила себя за глупое стеснение, что никак не желало покидать моих мыслей. То и дело чувствовала, как щеки обдает жаром, стоило вспомнить о насмешливом взгляде мужчины.
Только после прогулки до столовой и легкого завтрака смогла отбросить ненужное, и приступить к составлению конспектов.
Аудитория встретила тишиной – первая и вторая лекция по расписанию отсутствовали, и только третья и четвертая будут в моем безоговорочном распоряжении. Пока не явились хитроумные студенты, прошла вдоль рядом столов и разложила на край каждого по листу с моей подписью. Затем вернулась к преподавательскому месту, опустила на стул, испытывая нетерпение и волнение. Не думаю, что мою идею встретят восторженными криками, особенно одна ядовитая блондинка, но отказываться от нее я не намерена.
Трель звонка заставила вздрогнуть, судорожно вздохнуть и отпустить эмоции. Оставить лишь собранность, спокойствие и целеустремленность.
Дверь распахнулась, впуская первых студентов – на меня они смотрели настороженно, так же настороженно проблеяли приветствие и заняли свои места. На листы покосились подозрительно, но больше ничем свою заинтересованность не выдали. Впрочем, тут же забыв о моем существовании, принялись о чем-то шушукаться. Следом за ними вошла Одри. Девушка выглядела расстроенной, рассеянно скользнула по мне взглядом, изобразила что-то вроде дружелюбной улыбки. Усевшись за стол, уткнулась в книгу по зельеваренью, судорожными движениями перелистывая страницы. На девушку было жалко смотреть – и без того худая и невысокая, она будто сжалась, стала еще меньше.
Почему-то захотелось подойти и спросить, что с ней произошло, но как раз в этот момент в аудиторию вплыла Мика, а за ней ее верная свита.
Девушка, да и ее подруги, точно копируя выходки своей предводительницы, одарили меня надменными взглядами, и многообещающими улыбками. Вот только я сделала вид, что совершенно ничего не понимаю и точно так, многообещающе, улыбнулась в ответ.
Мы еще посмотрим, кто будет смеяться последним.
Мика фыркнула, не громко, но я расслышала, и, откинув назад распущенные волосы, прошла к самому дальнему столу.
– Это еще что? – брезгливо сморщив нос, девушка ткнула пальцем на лист бумаги.