сгорю.
– Хм, – недоуменно протянул, потом закашлялся и понимающе произнес:
– Эм... Да, хорошо, – и зачем-то добавил, – я отвернусь.
Нет, так не пойдет.
– Винсент, я благодарна за помощь, правда, и мне бы хотелось...
Договорить он мне не дал, перебил лаконичным:
– Нет, – потом столкнувшись с моим удивленно–возмущенным взглядом и пояснил:
– Я не уйду, пока ты не скажешь, где умудрилась повредить ногу.
Вот так. Ловушка захлопнулась. Я набрала полную грудь воздуха, готовясь придумать какую-нибудь отговорку, но он вновь не позволил, предугадав ход моих мыслей:
– И я не поверю, что ты случайно ударилась.
Шумно выдохнула, насупившись. Протянула руку, в которую тут же вложили тюбик с мазью.
– Отвернитесь, – напомнила ему, потому что сам профессор делать это не спешил.
Одним движением крутанулся на пятках и замер.
Юбку я поднимала, опасаясь того, что вот сейчас, в данную секунду, Винс повернется, и...
Но нет, не повернулся, даже, кажется, перестал шевелиться. Пришлось отбросить ненужное смущение.
Под складками ткани скрывалось довольно неприятное зрелище – на бедре расцвела темно-синяя гематома, с прожилками красных вен. И боль, пульсирующими толчками растекалась по ноге, уходя вверх и вниз.
Мика... Мерзкая девчонка.
Вздрогнула от прикосновения прохладной мази. Но и это не самое страшное – сейчас, спустя пару минут, чудо-средство начнет действовать и мне от нестерпимого покалывания будет не совсем приятно. Точнее совсем неприятно. Хотя это мелочи. Все прекратиться минут через пятнадцать, а наутро, после повторного нанесения, и от синяка не останется и следа.
– Все, – опустив ткань и расправив ее нервным движением, посмотрела на напряженную спину Винса.
Он медленно обернулся, затем подошел ко мне вплотную и присел.
– Теперь рассказывай.
Говорить о выходке студентки не хотелось, трудно, знаете ли, признаваться в своей несостоятельности. Ведь не смогла справиться с наглой особой, хотя должна была, ведь преподавательница я, а не она.
– Тебе неудобно, – попыталась отстрочить свою исповедь еще на мгновение.
– Ничего страшного, – с легкостью отмел аргумент и первым предположил: – Это сделала Тиана?
От удивления широко распахнула глаза. Вот уж не думала, что он первым делом вспомнит о ней.
– Нет, – покачала головой, и стиснула зубы, почувствовал жжение на место ушиба. – Это не она.
– Кто тогда?
– Мика, – призналась обреченно.
Пришел его черед удивляться:
– А ей-то ты что успела сделать?
Прозвучало так, будто... Да, будто я намеренно в академии задираю всех.
– Не знаю, – буркнула недовольно, и сипло зашипела.
– Что? – тут же встрепенулся профессор. – Больно?
Нет, больно не было, скорее я испытывала дискомфорт и дикое желание почесать ногу.
– Ничего, это действие мази, скоро пройдет, – мое объяснение его не устроило: – Я добавила в нее несколько новых ингредиентов, и теперь ее действие довольно специфическое. – И закончила:
– Зуд.
Теперь в его глазах блеснуло понимание.
– Так что там с Микой? – вернулся к неприятной теме и... Мне пришлось ему все рассказать.
Глава 14
Я ждала, какой угодно реакции: что он разозлиться, убедившись в моей некомпетентности, или наоборот рассмеется в лицо, по той же причине. Но мужчина лишь посмотрел на меня светлыми, как ясное весеннее небо, глазами и покачал головой:
– Думается мне, что ты родилась не под той звездой.
– Возможно, – пожала плечами, легко соглашаясь.
Звездам в моей жизни отведена особая роль, здесь он прав.
– А неприязнь Мики легко объяснить, – профессор скривил губы в подобие улыбки. – Пару лет назад она пыталась поступить в столичную академию, но не прошла первичный отбор, и ей пришлось вернуться сюда, считай, что с позором.
Пришел мой черед качать головой:
– Я-то здесь при чем?
– Как? – Райт наигранно удивился. – Неужели не догадываешься?
Он все веселиться, потешается надо мной.
– Догадываюсь, – недовольно насупилась. – Но логики в ее поступках все равно не вижу.
Винсент как-то подозрительно покосился на меня:
– Я разве что-то сказал о логике?
Ах, ну да, как я не подумала – логика и Мика понятия несовместимые.
На его вопрос не ответила и между нами повисла неловкая пауза. Ничего не нарушало тишины, разве что шелест листвы за окном, да неспешный ход часовой стрелки. Странно вот так общаться с ним и делиться проблемами, на самом деле, уезжая из столицы, я была уверена, что больше никого не подпущу к себе близко но, оказалось, это обещание выполнить совсем не просто.
Сначала доктор Аттэ, теперь Райт. Вот только... от кого из них мне ждать удара в спину?
Последняя мысль показалась особенно неприятной, и я подняла голову, встречаясь с взглядом Винсента:
– Спасибо тебе большое за помощь и разъяснения, – замялась, не зная, как попросить его уйти и не обидеть при этом.
Впрочем, он сам догадался. Уголки губ дрогнули в полуулыбке:
– Обращайся, – бросил и тут же поправился: – Но постарайся все же обойтись без травм.
Кивнула. Уж что-что, а травмы в мои планы вовсе не входят. Да и теперь я буду иметь в виду, что от Мики можно ожидать всего, чего угодно.
Он вышел, оставив меня одну.
Я пытаюсь научиться жить заново, но вновь совершаю те же ошибки – ищу справедливость в мире, который давно погряз во лжи и лицемерии. Зачем я это делаю? Неужели нельзя жить как все? Просто и не оглядываясь на других? Идти туда, куда мне хочется, невзирая на муки совести?
Но... отчего-то не выходит у меня просто. И это обостренное чувство справедливости до добра не доведет.
Следующие несколько дней я старательно избегала всех: и Винсента, и доктора Аттэ, и даже Одри. Мне хотелось запереться в собственном коконе и больше никого не подпускать к себе слишком близко, чтобы потом не испытывать невыносимую боль.
Мика так и не успокоилась, хотя я больше не обращала на нее внимания. Слишком много чести – бояться ее выходок.
Но беда пришла оттуда, откуда я ее вовсе не ждала.
После обеда, когда я уже собралась уходить в свою комнату, меня в коридоре поймала Тильда, и, пряча взгляд, попросила зайти к ректору. Сначала я даже обрадовалась этому «приглашению» – ведь это возможность поговорить с ним о включении моих предметов в основную программу, но, как оказалось, радовалась я зря. В его кабинета мы были не одни. В кресле сидела Тиана, и ее довольная улыбка не предвещала ничего хорошего. Надо же, а я уже успела забыть об инциденте с ней...
– Светлого дня, профессор, – без особого энтузиазма поприветствовал меня ректор. – Присаживайтесь.
Он указал на стул, что стоял в центре комнаты.
Подчинилась, обреченно вздохнув.
Тишина, липкая, словно тошнотворный сок трисимы, из которого готовят лечебные яды, длилась не долго. Магистр Стилл неуверенно кашлянул в кулак, перекатился с мыска на пятку и заговорил:
– Профессор Лоусон, я тут узнал, – быстрый взгляд на Тиану, – что вы вмешиваетесь в процесс обучения целителей?
Это его «вмешиваетесь» прозвучало настолько пренебрежительно, что я не сразу нашлась с ответом.
– Я всего лишь хотела поправить устаревшие знания профессора, – мой голос предательски дрогнул. И внутренности скрутило от почти осязаемой боли.
– Поправить? – прогромыхал недовольно ректор.
Я кивнула, опасаясь, что не смогу произнести хоть слово.
– Я, конечно, понимаю, что вы учились в Королевской Академии, и весьма неплохо учились, должен заметить, но, тем не менее, вас прислали к нам преподавать общий курс, а не целительство.
– Я знаю, – опустила взгляд на переплетенные пальцы.
Как и то, что если бы не моя доверчивость и слепое обожание, я могла бы получить работу своей мечты, а не выслушивать выговор от человека, который ничего не смыслит в этом самом целительстве.
– Так зачем вы вмешиваетесь туда, куда вас не просят? Или одного обвинения вам недостаточно?
На последних словах резко подняла голову, смотря непонимающим взглядом на ректора.
– Что?
О чем он говорит? Какое обвинение?!
– Как что? – стушевался под моим взглядом магистр, но тут же взял себя в руки: – Полно, милочка, Тиана, то есть профессор Хрит, все узнала о вашем назначении. Я-то подумал, что в министерстве наконец-то вспомнили о нашей академии, а оказалось, что они всего лишь сослали к нам ушлую девчонку, которая едва не присвоила себе открытие уважаемого человека!
Слова хлестали больнее пощечин, и мне с трудом удавалось вдыхать воздух, который вдруг стал тяжелым, как морская вода. И отвратительно холодным.
Открытие уважаемого человека? Это теперь так называется? Это мое открытие! Но он его присвоил!
Я молчала, мне просто нечего было сказать. Хотелось уйти отсюда, как можно дальше и больше никого не видеть. Нет, я уже слышала эти слова от ректора Королевской Академии, и обвинения для меня не стали новостью, но мне пообещали, что об этом «грязном пятнышке в моей биографии» никто не узнает. Выходит, верить нельзя никому. Совсем.
Собрав остатки самообладания, поднялась на ноги. Хорошо, что за длинной юбкой не видно, как они трясутся.
– Я вас услышала, могу идти? – голос прозвучал ровно, ни одной лишней эмоции не проскользнуло в словах.
Искоса отметила довольную ухмылку Тианы, но мне уже было все равно. Какая теперь разница?
– Можете, – буркнул магистр, а стоило мне сделать пару шагов, он зашелестел бумагами и окликнул меня:
– Магистр Лоусон, из столицы пришла разнарядка, ваши предметы внести в перечень обязательных. Так что будьте добры, подтяните знания студентов до экзаменов.
Я не обернулась, только кивнула. А следом вышла из кабинета, прошла мимо Тильды, которая было подалась мне навстречу из-за своего стола в приемной, но передумала, поймав мой взгляд.
Уйти, как можно дальше, чтобы не видеть никого.