Впрочем, препарировать и осматривать хорошо знакомых людей мне, слава богам, не доводилось.
– Готова? – спросил Винс, когда мы подошли к очередной двери.
Я не ответила, лишь кивнула.
Стоило нам оказаться в длинной комнате, заставленной металлическими кушетками, как нам навстречу вышла полноватая женщина.
– О, господин Райт, какими судьбами? Неужели вам так вчера понравилось в моей скромной обители?
Меня она наградила мимолетным взглядом, в котором не было ничего, кроме любопытства. Хорошо хоть, что не ненависть и пренебрежение.
– Я не один, госпожа Мерисса, – спокойно отозвался Винсент и выдвинул меня вперед. – Познакомьтесь, это Аделия Лоусон, целительница, выпускница Королевской Академии.
Мне и слова вставить не дали.
– Наслышана о вас, – ничуть не удивилась женщина. – Но вы так и не ответили на вопрос: зачем вы здесь?
– Потому что я хочу, чтобы она осмотрела тело погибшей девушки, – Лестер вышел из-за наших спин и коротко поклонился госпоже Мериссе в знак приветствия. А вот ему, судя по искривившимся губам, она была вовсе не рада.
– Разрешение? – холодно уточнила женщина, сразу же растеряв мнимое обаяние.
– Пожалуйста, – Хайд протянул сложенный вдвое лист.
Когда он успел его подписать, я так и не поняла. Впрочем, он мог уже с ним прийти в дом к Райтам, а значит, даже не сомневался, что я дам свое согласие.
Мерисса поджала губы, читая разрешение, а потом перевела взгляд на меня:
– Пойдемте, я выдам вам халат и перчатки.
Пальто пришлось снять, от чего прохлада, которая поддерживалась при помощи мощных артефактов, тут же коснулась кожи.
– Это с непривычки, сейчас станет легче, – попыталась успокоить меня женщина, пока я трясущимися руками натягивала халат.
– Я знаю, – улыбнулась в знак благодарности.
Помнится, один из преподавателей устроил нам целую лекцию о работе холодильных артефактов. Они устроены столь причудливым образом, что воздействуют только на неподвижные трупы. Тем же, кто прислуживает в морге, при постоянном движении, не грозит смерть от переохлаждения. Да и любая простуда – тоже.
– Пойдемте, – когда я справилась с одеждой и перчатками, Мерисса подвела меня к одному из столов и рывком сорвала с тела серую простынь.
Я не успела подготовиться. Не успела понять, что вот сейчас, в данную минуту, я увижу ее – девушку, которая не упускала ни одной возможности, чтобы уколоть меня. Девушку, которая должна была жить, но почему-то лежит здесь, в этой обители смерти.
Лицо, словно застывшая маска – бескровные губы, посиневшие веки, восковая кожа. Белые волосы, как сухая трава.
– Все хорошо? – наверное, я так стояла слишком долго, потому что очнулась лишь от мягкого голоса Винсента.
– Д-да, – выдавила хриплым голосом, и с трудом отвела взгляд от тела девушки. И чтобы хоть как-то заставить себя думать о работе, попросила:
– Госпожа Мерисса, можно мне взглянуть на ваше заключение?
Я старалась ни на кого не смотреть, не хотелось, чтобы Райт увидел мои слезы, что жгли глаза, а Лестер... Не стоит давать ему повод усомниться в моем профессионализме.
Женщина протянула мне листок без лишних слов, и я бегло просмотрела аккуратные строчки заключения. Никаких повреждений на теле жертвы не обнаружено, ни ушибов, ни ссадин, ни царапин. Внутренних повреждений – тоже.
Единственное, что вызвало недоумение у эксперта, так это две небольшие черные точки на каждом плече. Ах да, и еще то, что все жизненные процессы остановились без видимой на то причины. Но если второй вопрос и мне казался больше выдумкой, чем правдой, то первое...
Что-то проскользнуло в мыслях, только что именно, я не успела понять. Какие-то воспоминания... Где-то я уже читала об этом. Вот только где? И что там было написано?
– Возьмите, – протянула заключение обратно, и откинула простынь с тела Мики чуть ниже, чтобы самой увидеть эти черные точки.
Небольшие, с ровными краями, и аккурат друг напротив друга. Словно кто-то специально их нарисовал.
– Вам это тоже кажется странным? – за спиной раздался голос Лестера, и я с большим трудом удержалась от того, чтобы не вздрогнул от страха.
– Кажется, – кивнула, подтверждая, – обряды, ритуалы?
– Ни один не подходит, мы проверили по архивам.
– Проклятья?
– С этим тоже мимо.
А больше... Больше ничего на ум не приходило. Но... Об этих точках я где-то читала...
– Я... – начала и запнулась. – Я не могу вспомнить, но где-то было упоминание об этом.
И не дожидаясь ответа, повернулась к Мериссе:
– У Мики были какие-нибудь врожденные болезни? Даже самые незначительные?
Женщина покачала головой:
– Вообще ничего, девушка была здорова, абсолютно...
Странно. Эта странная смерть должна иметь вполне логичное объяснение. Не могла же она в самом деле вот так просто уснуть и умереть?
В карету мы вернулись в полной тишине. Я отчаянно пыталась вспомнить, где именно читала про эти загадочные черные точки, но ничего, хотя бы отдаленно напоминающего, в недрах моей памяти не находилось.
Но было кое-что еще.
– А вы выяснили, кого именно Мика ждала неподалеку от лечебницы?
Спросила и только потом обернулась от окна к задумчивому Лестеру. Его задумчивость тут же сменилась язвительностью:
– Вы теперь думаете, что вправе требовать подробности расследования?
Если честно, ни о чем подобном я даже не думала, я просто пыталась понять, в какой области мне искать ответ на вопрос о том, как именно умерла девушка. Но...
Какой же гадкий этот столичный следователь!
– Лестер, ты непостоянен, как избалованная девица, – так же ядовито вставил Винс, крепче обнимая меня. – Ты впутал в это дело Аделию, а теперь делаешь вид, будто она сама напросилась к тебе в помощники.
Я беззвучно усмехнулась и вновь отвернулась к окну, лишь бы этот вредный сноб не заметил моего веселья.
– При чем здесь непостоянство? – удивился следователь, но так ненатурально, что сразу стало понятно – слова Винсента его задели.
– Ну как же, – профессор даже и не подумал сдаваться. – Разве не ты настаивал на том, чтобы Аделия дала свое заключение? Память меня пока не подводит, в отличие от тебя.
– Я тоже пока в своем уме, – вернул себе прежнюю собранность Лестер. – Я попросил ее лишь дать заключение, но не обещал ввести в курс всего расследования.
Секундная заминка и довольное:
– Уел, друг.
Несмотря на перепалку, Райт был спокоен, я чувствовала это по размеренному биению его сердца.
– Ладно, – в то же время проворчал Хайд, и я обернулась. – Не такой уж это секрет. Возле лечебницы, кроме Мики и, собственно, вас, – он указал на меня, – больше никого не видели, что добавляет произошедшему еще больше таинственности и неразберихи.
Здесь вынуждена с ним согласиться. Смерть девушка одна огромная тайна.
– И, предвосхищая дальнейшие расспросы, – с усмешкой продолжил Лестер, – ни друзья, ни родственники не знают, по какой причине она ушла с лекций и с кем собиралась встретиться.
Куда уж больше странностей.
– Я не могу сказать, что она выглядела как-то необычно, нет, – проговорила задумчиво. – Она огрызалась и хамила, как обычно, разве что немного нервничала. Но тогда я списала это на то, что ее выводит из себя мое присутствие.
Если бы я знала, хоть как-то поняла, что ей угрожает опасность...
Винс горячим дыханием коснулся моей щеки, и я прочла в его глазах безмолвную просьбу оставить в прошлом сожаление и чувство вины. Не будь его рядом, я не знаю, как смогла бы справиться со всем этим.
– К-хм-к-хм, – издевательски прокашлял господин следователь, разрушая наше мнимое уединение, – пожалуй, я вас оставлю, голубки. У меня еще есть кое-какое дело.
Мужчина постучал, и карета остановилась, но прежде, чем оставить нас наедине, он пристально посмотрел мне в глаза:
– Если что-то вспомните об этих точках, сразу же сообщите мне.
Я кивнула, и он, наконец-то, вышел.
Без него мне стало легче дышать, и невидимые тиски будто испарились.
– Твой друг почему-то невзлюбил меня, – произнесла тихо, прижимаясь к Винсенту сильнее.
– Лестер вообще никого не любит, такой уж он человек, – признался Райт с усмешкой.
– Заметно, – не смогла не улыбнуться в ответ.
Но Винс тут же отбросил веселье и серьезно спросил:
– Как ты?
Я понимала, что он имеет в виду, но... Что ему на это сказать? Я растерялась...
– Честно – не знаю... Этот день прошел в каком-то тумане...
– Весь-весь? – я расслышала игривые нотки в его вкрадчивом голосе и покачала головой.
– Только вторая его половина.
Говорить, что и первая, которая касалась планирования торжества его матушкой, тоже была довольно туманной, не стала. Подумает еще, что я жалуюсь, и устроит Аните серьезный разговор, а портить отношения с будущей... свекровью (как же непривычно звучит это слово), я не намерена.
– Рад слышать, – он улыбнулся. – Домой?
– Домой, – согласно кивнула.
Пожалуй, последнее еще более непривычно, чем свекровь...
Когда мы вошли в дом, за окном уже опустились сумерки. На улице было светло, благодаря только лишь искристому снегу, который поистине огромным покрывалом лежал на земле. Сугробы, как и говорил доктор Аттэ, поднимались к самым крышам, а морозы заставляли сильнее кутаться в полы пальто.
– Как только расследование закончится, мы с тобой выберемся в столицу за нормальной теплой одеждой, – припечатал Винс, дыханием согревая мои холодные раскрасневшиеся щеки и кисти рук.
– Тебе так нравится командовать мной? – улыбнулась, жмурясь от удовольствия.
– А с тобой по-другому нельзя, – прошептал у самых губ и поцеловал.
Нельзя, с этим я абсолютно согласна.
– Мы одни? – когда поцелуй стал настойчивее, а прикосновение смелее, все же спросила.
– Одни, – выдохнул хрипло. – Пока нас не было, Жоржина и ее подопечные приготовили съестные припасы и убрались.