– Тогда ты была одна, а теперь я с тобой, – Винс научился подбирать несокрушимые аргументы, с которыми просто невозможно спорить.
И что самое удивительное, спорить мне не хотелось, а хотелось спрятаться от всего мира за широкой мужской спиной. Но жизнь, как и всегда, подбрасывала такие задачи, которые из-за спины решать было попросту невозможно.
Из кареты все же пришлось выйти. Как и зайти в высокие двери святая святых всего научного мира. А там, по оживленным коридорам, в просторную аудиторию, где нас, точнее меня, уже ждали.
– Молодой человек, – дребезжащий голос магистра Рихтэйра прозвучал вместо приветствия. – Подождите за дверью.
Винсент под строгим взглядом бледно-голубых глаз не стушевался. Да что там, он даже не шелохнулся.
– Простите, – без тени раскаяния произнес Райт. – Но я не оставлю с вами наедине мою невесту.
Несмотря на нервную дрожь и предстоящее слушанье, я не смогла не улыбнуться такой решимости Винса.
Пожалуй, магистр Рихтэйр так редко получал столь непримиримые ответы, что он даже растерялся на несколько долгих минут. Впрочем, тишину заполнил другой голос, который звучал куда приятнее и дружелюбнее:
– Редриг, не брюзжи, пусть мальчик остается.
Надо же... Неужели это магистр Тайя? В последние годы она вела затворническую жизнь, и я никак не ожидала ее здесь увидеть.
– Пусть, – наконец проворчал магистр Рихтэйр и жестом пригласил меня занять свое место.
На негнущихся ногах я прошла в центр аудитории, крепче прижала к груди стопку бумаг. Но ничего произнести не успела, дверь открылась, и на пороге показался профессор Дуаре.
– Простите за опоздание! – как ни в чем не бывало извинился он, обвел безразличным взглядом ученых мужей, потом остановил свой взгляд на мне и кивнул с едва заметной ободряющей улыбкой.
– Что ж, начинайте, Аделия Лоусон...
С этих слов и с медленных ударов сердца начался мой рассказ. О восстановлении магических потоков, о жизни, что неразрывно связана с даром, о силе, которая вовсе не бездушна, как мы полагали раньше. О боли, о страдании, о надежде. О том, что искалеченные души можно спасти...
Кажется, волнение испарилось, словно его и не было. Я говорила, и говорила, и говорила, и с каждой произнесенной фразой я все больше распалялась, горячилась, доказывала, а когда вдруг замолчала, то поняла, что выдохлась... Вот так просто – раз-з-з и слова закончились.
Тишина пологом легла на аудиторию, даже крупинки пыли замерли в воздухе.
– Исследования? – едва слышно попросила магистр Тайя. – У вас есть исследования в этом направлении?
Конечно, у меня было исследование, живой пример того, что магические потоки можно не только восстановить, но и заменить...
– Я ее исследование, – опередив меня, спокойно произнес Винсент. Он встал со своего места и остановился рядом со мной.
Но его слова остались без ответа, потому что женщина вновь уточнила:
– И вы чувствуете то, что, эм-м-м, чувствует магия?
Говорить о таком было неловко, описывать способы лечения и то, как я заставила магию проявить эти самые чувства тем более, но... Я сама приехала сюда, сама взялась доказывать, что хоть что-то стою, так может быть не стоит молчать?
– Чувствую ее настроение, ее боль, обиду за потребительское отношение, за то, что мы забыли о том, что человек и его сила – единое целое.
– Поразительно!
– Невозможно!
Одновременно произнесли магистр Тайя и магистр Рихтэйр.
– Чему тут поражаться? – взвился старик. – Она водит нас за нос, магия не имеет чувств, ее невозможно рассматривать отдельно от человека! Что за дикость!
– Глупец! – фыркнула на его заявление магистр Тайя. – Неужели у тебя провалы в памяти, и ты совсем не помнишь о магоцветах?
Если быть откровенной, их перепалка скорее пугала, чем радовала меня. И я решительно не понимала, о чем они сейчас спорят. И нужна ли я здесь, или они смогут разобраться без меня? И что это такое – магоцветы?
– Ты! – магистр Рихтэйр вскочил со своего места, но тут же замолчал. Его взгляд несколько изменился, а за ним и тон голоса:
– Неужели?
– Да-да, – усмехнулась женщина.
– Можно я спрошу? – напомнила о своем присутствии. – Вы не хотите объяснить мне, что происходит?
Оба магистра посмотрели на меня и улыбнулись, вот только мне их улыбка, отчего-то, показалась хищным оскалом.
– Ты что-нибудь слышала о магоцветах? – первой спросила магистр Тайя.
В ответ я лишь покачала головой.
– Это какое-то растение? – предположила то единственное, что пришло на ум.
Женщина с усмешкой покачала головой и пояснила:
– Вовсе нет, магоцветами раньше называли тех, кто мог чувствовать магию. Не просто видеть ее хитросплетения и потоки, а именно чувствовать.
– Простите? – переспросила, ошарашенно переводя взгляд с одного магистра на другого. Собственно, даже в глазах профессора Дуаре, наряду с удивлением, плескалось и понимание.
– Дорогая Аделия, – начала профессор. – Я думаю, всем нам стоит поговорить в более удобном месте.
Разговор затянулся до самого вечера.
Я узнала много, пожалуй, даже слишком много для себя. И об утраченных дарах, и о тех, что приходят на смену забытым. О возрождении природы, о ее силе и возможностях. И что учебный курс академии, даже такой именитой, как Королевская, не может вместить в себя все знания, что были скоплены за века.
Мне даже дали книгу, где собраны все известные сведения о магоцветах, о тех, кто чувствует магию, словно живую материю.
Из магистерии мы вышли, когда на столицу опустились сумерки. Я измученная, но счастливая, а Винс такой же уставший и хмурый.
– Подождешь здесь? Я пока найму возницу?
– Конечно, – улыбнулась устало и прислонилась спиной к резным поручням ступеней.
Только в одиночестве мне побыть не удалось. Со скамьи, что стояла рядом с магистерией, поднялась молодая женщина и направилась ко мне. Шаг, другой, и только когда она оказалась совсем близко, я пораженно выдохнула:
– Тиана?!
Девушка напряженно кивнула и произнесла:
– Здравствуй, Аделия.
Нет, неужели это и вправду она? Или у меня всего лишь видение после столь утомительного дня?
– Это, правда, ты?
– Я, – ответила девушка и для верности кивнула.
О, боги... Она же... Ее же...
– Тебя ищут! – выдавила первое, что смогла сформулировать.
– Знаю, – Тиана недовольно дернула плечиком, которое, к слову, было облачено в очень дорогое пальто. Красивое. – Поэтому я здесь.
– А ты?..
Что ж, кажется, связная речь вовсе решила оставить меня.
– Тебе может показаться странным, – с горькой улыбкой произнесла она. – Но я никогда не хотела преподавать в академии. Заниматься с великовозрастными детьми не мой предел мечтаний. Я всегда хотела работать в доме моды, создавать наряды, подбирать ткани, делать такие вещицы, за которые будут драться все леди высшего света.
Тиана замолчала, а я не сразу нашлась, что сказать.
– Но твоя мать, сестра... Они ведь переживают за тебя!
– Мать никогда бы не позволила мне уехать. А Ниана... Я могу тебя попросить передать ей письмо?
Я с трудом заставила себя кивнуть, а когда зажала пухлый конверт в руке, увидела за спиной девушки Винсента. Она тоже увидела его и поспешила уйти, бросив на прощание:
– Я благодарна тебе за свою новую жизнь, Аделия Лоусон.
Тиана резко развернулась на высоких каблуках, и пошла прочь.
– Кто это был? – поинтересовался подошедший Райт.
– Не поверишь, – выдохнула, сама до конца не веря, – это была Тиана. Та самая, которую в Монтайне считают пропавшей без вести.
В гостиничный номер я вернулась взбудораженная. Меня куда больше волновала странная выходка Тианы, чем известие о моем даре.
– Нет, неужели она не могла отправить письмо магической почтой? Родные переживают за нее! А потом бы пусть устраивала свою новую прекрасную жизнь. Ведь так нельзя!
Я ходила по комнате из угла в угол и не могла найти себе места. Просто уму непостижимо! Не поверю, что так сложно написать пару строк.
– Успокойся, – Винс предпринял еще одну попытку усадить меня на кровать, но она с треском провалилась.
– Не могу! Я как представлю, что чувствовала ее мать, ее сестра, так... Уф! – шумно выдохнула и силой заставила себя сесть рядом с Райтом. – Тебя что-то беспокоит? – посмотрела на него, заметив все тот же хмурый вид.
Винс, все время, пока мы ехали домой, а я возмущалась, молчал. Лишь изредка кивал в знак согласия, но и это, кажется, было лишь поводом, чтобы не оскорбить меня своим равнодушием.
– Ничего, – он постарался сделать вид, что, действительно, ничего страшного не произошло.
– Неправда, – мягко пожурила его. – Я же вижу.
Пододвинулась ближе и положила голову ему на плечо, но следующие его слова буквально заставили подпрыгнуть на месте:
– Я думаю, тебе стоит остаться в столице.
Я посмотрела ему в глаза и увидела там то, что так упорно не замечала. Страх... Неуверенность... И вопреки всему этому, решимость.
Он решил за нас двоих, точнее троих, что так будет лучше...
– А ты? – заставила себя задать вопрос.
– Я? – слишком фальшиво удивился он. – Я не могу бросить академию, ты же знаешь...
Встала, подошла к окну и тихо произнесла:
– Значит, ты думаешь, что я мечтала именно об этом? – неопределенно взмахнула рукой, имею в виду и академию, и магистерию, и исследования. Все сразу.
– Почему нет? – показное равнодушие так и сквозило в каждом слове.
Я вдохнула, шумно выдохнула и бросила:
– Может быть потому, что я давно свергла с пьедестала научные исследования и славу? И на их месте появились новые идеалы? Монтайн, наш дом, ты и... Наш ребенок?
Знаю, последовательность не совсем верная, но во мне кипела злость, и я решила простить себе эту оплошность. А вот Винсент, кажется, окончательно запутался. На смену равнодушия его посетила растерянность, недоумение, а потом и вовсе – безграничное удивление.