– Сейчас увидишь, – прошептала она, пристально вглядываясь в черное отверстие печи. Оттуда уже доносилось тяжелое дыхание, сопение и шорохи. Эти шумы продолжали приближаться. Меня удивило, что старушка всего этого не слышит. Хотя она, наверное, так стара, что уже оглохла.
– Ну, здравствуйте, гости дорогие.
И печи высунулась белая запыленная борода. За ней показалось сморщенное старческое лицо, и из печки вылез маленький человечек высотой с четверть меня. Он оглядел нас с ног до головы и удовлетворенно кивнул.
– Здравствуй, дедушка Домовой, – поздоровалась Стефания. – Меня зовут Стефания, а это мой спутник Олег.
– Знаю, знаю, – замахал руками старичок. – А меня Епифанием зовут. Я вас да-авно тут жду. Думал, уже не появитесь.
Старичок обиженно подпер руками бока. Седая курчавая борода доходила ему до колен, хотя при его росте это и не удивительно. А глаза у него были такие добрые, ну, как у родного дедушки. А, может, и еще добрее. Впрочем, мне сравнивать не с кем. Ни одного из своих дедулей я никогда не видел. Как-то не давилось.
– Зачем же вы нас ждали? – удивился я.
– А затем, что я давно живу на этом свете и многое видел. И знал, что когда-нибудь вы пойдете в эти края. И пойдете именно этой дорогой. А ты, душенька, что, серьезно настроена встретиться с Басаргом-то снова?
– Да. Я должна исправить ошибки прошлого.
– Ошибки не ошибки. Ошибки на то и нужны, может, чтоб их в прошлом оставлять, да в будущем не повторять. Вот ты думаешь, что увидишь басарга, простишь его, бросишься со скалы. И что? Разве ж в этом цель?
– А в чём по-вашему? Весь мир ждёт от меня именно этого. В этом моя миссия, мое предназначение. Для этого я пришла в мир ещё раз.
Старичок почесал затылок и усмехнулся.
– Я с тобой спорить не буду. Бесполезно это. Поступай, как знаешь. В чём возможно подсоблю, а в чём не смогу – извиняй.
И Домовой принялся рассказывать нам о местных дорогах и перепутьях. Объяснял, как лучше идти, чтоб быстрее к Змеиной горе прийти. Рассказал он и про деревню. Объяснил, в какую баню лучше направиться, чтоб шапку-невидимку раздобыть. Да, забыл сказать! Шапка-невидимка якобы принадлежит банникам (это те чудики, что в банях живут и людей пугают). У каждого банника есть своя шапка-невидимка. Вот только забрать ее у него можно только, когда он спит. Схватить шапку и бежать. А если поймает, то шкуру с тебя сдерет. В прямом смысле.
Вот мне самому эта шапка-невидимка, вообще, не нужна, но Стефания настояла, чтобы в бою с королем змей у меня было хотя бы какое-то преимущество – невидимость. Переживает, видимо, за меня.
– Идите в баню, что во дворе старого Матвея стоит. Это там, где дом такой покосившийся. Банник там спокойный очень, смирный.
– Будет ли он смирным, когда я шапку с него стяну, – усмехнулся я.
– Конечно, не будет. Но вот подкрасться незаметно к нему ты сможешь. Тот Банник, как сам Матвей, старый да глухой. И лет ему раз в пятьдесят больше, чем тому Матвею.
Наутро мы решили пойти на рынок, чтобы купить себе припасы в дорогу. То ли Стефания, наконец-то, вняла моим уговорам о запасе провизии, то ли в дальнейшем пути нам придется двигаться по такой местности, где, вообще, невозможно найти ничего съестного. Я больше склонялся ко второму варианту. И не только потому, что здесь климат был намного холоднее, чем везде, где бы мы ни бывали во время нашего путешествия. И не потому, что почва становилась все более каменистой, и все меньше растительности попадалось мне на пути. Нет, не по этому. А потому лишь, что уже довольно хорошо знаю Стефанию.
Мы неторопливо прогуливались по шумному деревенскому рынку. Народ толпится вокруг прилавков, заставленных разным ширпотребом. Все люди говорили одновременно и громко, стараясь перекричать друг друга. У меня начала болеть голова. Интересно, они сами-то что-нибудь разбирают в этом гаме?
Стефания остановилась возле прилавка с овощами и фруктами, надеясь купить что-нибудь долго хранящееся. Я же стал глазеть на людей. Миловидная девушка пошла мимо меня и улыбнулась. Она была чудно одета. Ну, как чудно? Как Стефания. Длинная русая коса, перекинутая через плечо, доходила до пояса. Девушка прошла легкой походкой, плавно покачивая бедрами. Я проводил ее томным взглядом. Но тут мое внимание привлек торговец. Он стоял за прилавком с тканями. Продав очередной маток ткани, он прикладывал полученные деньги ко всем оставшимся тканям. И так каждый раз. А торговля у него, надо сказать, шла успешно. От покупателей не было отбоя. Он снова и снова пробегался деньгами по всем моткам. Я с любопытством наблюдал за этим ритуалом.
– Ты меня слышишь?
Стефания тронула меня за плечо. Оказывается, она уже минут пять звала меня, но я словно загипнотизированный не слышал ее.
– Что там такое увидел?
– Торговец. Вон тот с тканями. Видишь?
Тут торговец продал очередной маток ткани и повторил ритуал. Стефания увидела это.
– Есть старинная примета. Если деньги, вырученные от первой продажи приложить к остальным вещам, то они тоже обязательно продадутся. Этот человек, знает толк в торговле, – с улыбкой заметила Стефания.
На следующую ночь мы снова лежали возле печи, дожидаясь, когда хозяйка заснет. Только послышался ее монотонный храп, как в печке опять что-то заскреблось. Через минуту появился домовой Епифаний.
– Фу! Успел-таки!
С этими словами он вылез из печки. Приближалась полночь, а значит, нам пора собираться. Стефания взяла все наши совершенно не густые пожитки. Они вместе с Домовым пошли к южной окраине деревни дожидаться меня. А я же пошел к дому старого Матвея. Ночь была темная. Тучи заволокли всё небо, но дождь не шел. И это уже радовало. Двор, который был мне нужен, располагался совсем не далеко от южной окраины деревни. А баня в этом дворе стояла рядом с низеньким заборчиком, перемахнуть который не составило бы труда и ребёнку. Собаки во дворе не было. Старик давно спит. Так что мое присутствие останется совершенно не замеченным. Да, домовой знал, что советовал. Единственная сложность – ускользнуть от разъяренного банника. Ну, с этим я думаю, справлюсь. По крайней мере, я на это очень рассчитываю.
Бесшумно я (даже сам себе удивился) перелез через заборчик и подобрался к бане. Старая, насквозь проржавевшая дверь ни разу не скрипнула. Еще не много и я оказался внутри.
Банник лежал на полке, положив под голову березовое полено. Он крепко спал. Если спросите, как он выглядел, то я вам скажу, что ничего особенного. Если б я не знал кто это, то подумал бы что вижу сына хозяина двора, который круто перебрал, что задрых прямо в бане. Банник был рослым крупным мужчиной с заросшим черной грубой щетиной лицом. Рост его по моим прикидкам превышал два метра.
Я подкрался ближе. Банник спал, сложив руки на груди. В руках он сжимал предмет, который отдаленно наминал банную шапочку, которую одевают, когда парятся.
«Наверное, это она» – подумал я и, не теряя больше ни секунды, выхватил из рук спящего шапку и бросился бежать. Не успел я выскочить из бани, как на всю округу пронесся дикий вопль. Внутри меня всё похолодело, но я не остановился. И слава богу, я вам скажу. Потому что только я успел перепрыгнуть через забор, как дверь бани распахнулась. На пороге стоял разъяренный банник. Он гневно осмотрел всю округу и увидел меня. Я мчался, как мог быстро, не замечая ничего вокруг. Но он догонял меня. Временами мне казалось, что банник вот-вот меня схватит. В такие моменты открывалось второе, третье и даже двадцатое дыхание.
Я бежал, сбивая ноги в кровь. Несколько раз мне казалось, что это конец. Что сейчас у меня закончится дыхание, что вот-вот ноги откажутся передвигаться. Мне казалось, что сейчас я запнусь, упаду и больше не встану, потому что сзади на меня нападет этот страшный банный дух. Но, несмотря на все эти страхи, я все-таки бежал. Близился рассвет. Я давно покинул пределы деревни, но все равно не останавливался. Где-то позади я слышал шаги. Это весьма придавало мне скорости.
Всё время, прижимая к своей груди шапку-невидимку, я не мог остановиться. Я бежал, абсолютно не задумываясь о направлении, и конечно, был удивлен, когда, споткнувшись между очередными кустами и деревьями, чуть не плюхнулся прямо в озеро. Дорога дальше оказалась затруднена. Либо переплыть озеро, либо пытаться идти в обход. Неизвестно, что будет быстрее.
К этому моменту уже совсем рассвело. Я остановился, переводя дыхание. Нет, так бегать – это не мое. Сзади послышался шорох шагов и хруст ломаемых веток. Я напрягся. Только не это. Я не могу больше бежать. Лучше умереть, чем бежать. Да, я готов умереть, но без боя я не сдамся.
Нащупывая правой рукой, привязанный к поясу кинжал, я медленно повернулся навстречу шагам. Шаги приближались, и я уже готов бы увидеть страшное лицо своего преследователя.
Но каково же было мое удивление, когда среди веток я увидел раскрасневшееся от быстрого бега лицо Стефании.
– Это … Это ты, – заикаясь пробормотал я.
От бега, страха и неожиданности я никак не мог прийти в себя. Ноги мои подкосились, и я грузно плюхнулся на землю. Стефания, как всегда грациозно, опустилась на землю рядом со мной. Не понимаю, как она может оставаться такой даже после длительного изнурительного бега.
– Я еле-еле тебя догнала. Не знала, что ты так быстро бегаешь.
– И я не знал.
Как же она все-таки мило улыбается!
– Банник преследовал тебя только до окраины деревни.
Это ее замечание ошарашило меня. Получается я, как полный идиот, никем не преследуемый несся сломя голову несколько километров! Теперь понятно, чему она улыбалась. Мне захотелось провалиться сквозь землю. Я представил себя, бегущего по полю, спотыкающегося, чертыхающегося, снова бегущего. Я вспомнил свой умопомрачающий страх, свою еще недавнюю готовность умереть. И тут… Тут меня разразил отчаянный смех. Но ведь это действительно было смешное зрелище. Жаль, что этого никто не видел. Хотя почему никто? Стефания видела. Кстати, она вот сейчас сидит, смотрит на меня и улыбается. Наверное, тоже думает, что я смешон. Она слишком много знает, может, ее пора убить?