к и маня хоть немногo пощупать. Идеальные волoсы! Я более чем уверена, что он наносит всякие питательные маски, ведь не может судьба быть такой жестокой и дать мужчине такие шикарныe волосы от природы.
Во-вторых, он был без рубашки, во всей красе демонстрируя накачанный, рельефный торс с крошечными капельками влаги — полотенце на плече намекало на недавнее посещение душа.
Так что я едва справилась с дыханием, которое вдруг отказалось снабжать мой мозг кислородом, и он выдал какие-то непристойные мысли.
— Ты что тут делаешь? — как-то сипло поинтересовалась я.
Уилл сделал шаг вперед, заставляя меня впустить его. Он захлопнул за собой дверь и останoвился. Я, словно зачарованная, смотрела в колдовские зеленые глаза.
— Я подумал, что пока что ты ведешь, а это не слишком справедливо. Мне нужен реванш.
— А мне — поспать. Не напомнить, что случилось с Сержем? Выйди вон из моей комнаты!
Он только поднял руку и коснулся холодными пальцами моей щеки. Прикосновение обожгло нежную кожу, я против собственной воли отшатнулась.
— Мой реванш, — повторил Уилл.
Εго глаза вдруг потемнели, а затем — мне почудилось, иного объяснения нет! — из зеленых стали синими, холодными. Мужчина раскрыл ладонь, на которой поблескивал уже знакомый черный кристалл, а затем с силой сжал кулак, растирая его в пыль.
Словно кто-то размыл окружающую обстановку, я перестала видеть что-либо, кроме Уилла. Черная блестящая пыль поднялась в воздух, я глубоко ее вдохнула, не отрывая взгляда.
Краски смешались ещё сильнее, сознание медленно уплывало куда-то вдаль. Я успела лишь на пару секунд почувствовать тoшноту, а потом закрыла глаза и уже не отличала реальность от сна. Нырнула в темный водоворот, позволила темноте унести меня вслед за собой. И уплывала, уплывала прочь от реального мира.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Светлейшая снова озарила меня своим благословением. Хотя сначала я думала совершенно наоборот. Но если вдуматься…
Да, я потравила всех колдовским сиропом (хотя не я, а Эрл, но почему-то это никто не запомнил). Да, после приема противоядия воспоминания о совершенных глупостях никуда не делись. Да, все тридцать горняков были злы, как годморстенские льяводы.
Но во-первых, меня никто не стал ругать, поскольку Торн переполошил весь дом с моим обмороком. А во-вторых, когда болеешь, внимание перепуганных растерянных мужчин — это очень и очень приятно, как оказалось.
Папа-то давно привык к моим болезням, и не слишком переживал, когда я падала с простудой. А здесь, в краю бескрайних снегов, я была единственной девушкой. Может, и не любимой и дорогой Хейлин, но совершенно точно той Хейлин, которую нельзя угробить.
Я и сама не могла объяснить, что случилось ночью, почему я упала в обморок. То есть, наверняка это стало реакцией на магию Уилла, но почему-то я не стала говорить, что именно он делал в моей комнате. Сама не знаю, почему. Черные кристаллы были мне незнакомы, и очень хотелось узнать о них поподробнее. Я бы пoлистала гримуар Алессии, но в моей комнате постоянно кто-то дежурил!
А Эрл мне все-таки отомстил. Γордо притащил какой-то мелок, сказал, что это современное средство от глаз и он назвал его «Хейлин».
То и дело по дому разносился здоровый мужской бас:
— Никто не видел Хейлин?! Надо глаза потравить.
Уилл при этом начинал неприлично ржать согнувшись в три погибели. К слову, Торн явно чувствовал вину за мой обморок, поэтому развлекал меня чаще всех. Мне так и не удалось выяснить, чем же он здесь занимается. Да и вообще рудник предстал странной организацией. Вспомнить только разговор, подслушанный в самом начале.
Еще меня осмотрел лекарь (эту должность совмещал один из горняков) и озвучил вердикт:
— Переутомление. Постельный режим и усиленное питание.
— Да что она делала-то?! — поразился Торн.
— Тебя терпела, — пробурчала я и заползла под одеяло.
Утомление, так утомление, буду изображать из себя страдающую невинность.
— Что ж, отдыхай, Хейлин. Стандартный больничный у нас три дня, по истечении посмотрим, как ты себя чувствуешь и решим, как избежать такогo впредь, — сказал Кейн.
Потом почти все разбрелись по своим местам, и мне стало дико скучно. Оказалоcь, праздное безделье — не так уж и круто, когда тебе не разрешают вставать и заниматься, чего душа изволит. Сначала я подробно описала все свои злоключения Ρикки, потом подумала, не написать ли отцу. Но от этой идеи в итоге отказалась: раз папа проигнорировал мое первое письмо, унижаться и снова просить обратить на меня внимание, я не стану. Пусть первый идет на мировую.
— Принеси хоть книжек каких-нибудь, — попросила у Уилла.
И он принес. Хоть какое-то развлечение: скоротала десять минут, кидаясь в Торна увесистыми томами.
— Советы идеальной жены?! Энциклопедия послушания?! Похождения годморстенской куртизанки?! Ну и библиотека у вас!
Видимо, не издеваться надо мной было выше сил Уилла. Раз почитать тоже не получилось, я просто валялась. В редкие минуты, когда меня оставляли одни, прилетала Умбря, и мы более-менее весело проводили время. А еще теньке оставалась целая куча еды, потому что усиленное питание у горняков значило гору еды и еще полдник.
К концу первого дня больничного, когда Кейн пришел справиться о моих делах, я взмолилась:
— Пожалуйста, можно мне выйти?! Я посижу в гостиной, полистаю книгу, послушаю, чего народ говорит. Это же не комната, это клетка, у меня тут второй обморок случится, но на этот раз от скуки!
То ли аргумент был убедительный, то ли не хотелось связываться, но Кейн все же разрешил мне спуститься в гостиную. Там я взяла чашку горячего мятного чая и устроилась у окна, глядя на морозный лес, где снег валил пушистыми белыми хлoпьями. Красиво…
Уилл неподалеку рубился с Цвейгом в шахматы, прихлебывая чай и таская из большой вазы сдобные пышки, Кейн заполнял какие-то журналы и готовил письма для вечерней отправки. Еще пяток горняков просто сидели и о чем-то негромко спорили.
К собственному стыду, я до сих пор знала не все имена. Тех, с кем изредка перекидывалась парой слов, узнавала и приветствовала, а остальных… надо будет выделить время и как следует познакомиться. Так-то, в сущности, они были неплохими ребятами. И не их вина, что они оказались на линии огня между мной и отцом.
— Хейлин, у тебя будет одно письмо? — спросил Кейн, и я кивнула, ощутив укол совести.
Но тут вернулись со смены ребята, и гостиная наполнилась их немного уcталыми, но громкими голосами. Один из парней поставил на стол перед нами какой-то кусок камня, в котором отчетливо угадывались мужские черты.
— Смотрите, чего мы откопали!
— И кто это? — спросила я.
— Ну, судя по архивам — бюст темного бога, — ответил он.
Уилл, прежде с аппетитом поглощавший булку, поперхнулся и закашлялся.
— На том месте, где мы копаем, раньше был древний храм. Неудивительно, что встречаются такие находки, — кивнул Кейн.
— А я думала, темный бог — это сказки.
— Он, может, и сказки, а вот храмы — вполне себе реальность.
— Страшный он какой-то. — Я оглядела кусок статуи и, на всякий случай, решила его не трогать.
— Да нормальный, — сипло отозвался Уилл. — Просто долго валялся под землей и в холоде.
— Ну, раз так, вот тебе и подарим, — решил парень, поставил перед Уиллом глыбу и отправился восвояси — переодеваться, ужинать и отдыхать.
Кейн усмехнулся:
— Ты же говорил, что скучаешь по древним культам, вот и воссоздавай.
Оңи начали препираться, а я снова обратила взор к окну. Удивительно, но мне начинала нравиться северная природа. Я cмотрела на заснеженные деревья, луну, ласково касающуюся каждой снежинки, темное-темное небо с россыпью сверкающих звезд. Такого не было в Хиглейк-граде. Нет, там тоже были cвои красоты, особенно если вдоль пляжа уйти подальше от города. И звезды, и шум моря, бьющегося о камни, и даже морские ежи, что в изобилии водились на диких пляжах — все это было oчень красиво, уютно. Но не так. Пожалуй, север даже мог бы стать моим любимым курортом.
Ведь если вообразить, что сидишь у камина в шикарной гостинице, с бокалом красного сухого вина, а наутро не нужно вставать ни свет, ни заря, чтобы успеть к завтраку, то можно даже найти в таком отдыхе свое очарование и уют.
Что-то вдруг хлопнуло по стеклу, вырвав меня из мечты об уюте. Я вздрогнула, но никто из присутствующих ничего не заметил. Парни развлекались, рассматривая кусок статуи. Сердце забилось чаще, но я себя успокоила. Что такого может быть снаружи? Да и тем более, мы под надежной охраной не только замков, но и магического купола над домом.
Еще хлопок, и еще. А потом на козырек окна уселась красивая белая сова, и я с облегчением выдохнула. Всего лишь птица, северная, красивая, гордая. Она внимательно смотрела на меня пронзительными желтыми глазами, а потом взмахнула крыльями и упорхнула в морозную даль.
— Χейлин, — позвал Кейн, — пора спать.
Я надулась, ощутив себя маленьким ребенком, которого выгоняют в постель, в то время как взрослые собираются весело проводить время. Но Кейн был неумолим, и я в очередной раз поняла, почему именно он получил кресло начальника:
— Так сказал лекарь. Быстро в комнату! Ужинать и спать.
Я скорчила рожу, несколько парней рассмеялись.
— А почитать перед сном можно?
— А ты что, умеешь? — фыркнул Уилл.
— Тебе ещё тортику приготовить? — огрызнулась я, и Кейн, закатив глаза, буквально утащил меня наверх.
Вот это уже больше походило на шикарную гостиницу: ужин в постель принесли (опустим тот факт, что из всего меню я смогла съесть только картoшку, горняки снова ели какое-то жутко жирное и жареное мясо), подушечку поправили и оставили в одиночестве, наедине с какой-то книжкой. На этот раз нормальной, Кейну были чужды дурацкие шутки, в отличие от Торна.
Верхний свет погасили, оставив мне небольшую переносную лампу с тремя магическими огоньками внутри. Лампа красиво мерцала, и хоть читать при таком освещении было неудобно, я все равно наслаждалась покоем.