– Я тоже с ними, наверное. Да, Эл, я лучше с ними? Вдруг именно я обнаружу нужную страницу с первой попытки, да?
– Иди уже.
Элвин после их ухода осмотрелся – в гостиной стояли только кресла. Потому развернулся, сделал несколько шагов и пнул ногой дверь в столовую, сквозь которую меня и понес.
– Не волнуйся, княжна, я просто унесу тебя в комнату. И раз ты перестала паниковать от такой мелочи, как завязки на платье, то значит, и остановить страх могла сама. Я несу тебя в комнату. Не на полу же тебе лежать. И не на моих руках, ведь мы не знаем, сколько времени это займет.
Он пнул следующую дверь. А успокоить пытался тем, что постоянно что-то говорил:
– Ну вот, опять волнение. Сейчас-то от чего? Попытайся медленно выдохнуть. Да, я вначале тоже сорвался на Кеймаров, но теперь понял, что они вряд ли просчитались настолько сильно. Потому, скорее всего, они окажутся правы. Если и есть вероятность ошибки, то вызовем сюда их отца. Отвлечется уж от дворцовых дел ради такого, я обещаю. Ну вот, теперь гораздо лучше. Дыши вот так. По-другому не дыши.
И правда, я уже делала вдохи размеренно, а от недавней внутренней истерики не осталось и следа. В конце концов, я ведь сама согласилась на эксперимент! И если все закончится очень плохо, то меня впереди точно не ждет свадьба с Зохаром. Я в любом случае выиграю.
Но снова немного забеспокоилась, когда меня положили на кровать. Возможности оглядеться у меня не было, но я поняла по росписи на потолке, что Элвин выбрал свою спальню, а не нашу с Маритой. И он сразу же пояснил, почуяв всплеск эмоций:
– Да, к себе принес. Потому что друзья прибегут именно сюда, когда найдут разгадку. Просто лежи. Я достану одеяло, укрою тебя. Или тебе жарко?
Он склонился надо мной и коснулся пальцами моей шеи, чтобы попытаться угадать ощущения. Вот теперь мне стало жарко. Особенно когда Элвин зачем-то продолжал их удерживать на моей коже. Где носит Хинанду?! Почему она не была со своими друзьями? Элвин усмехнулся и резко отстранился от меня. Я слышала, как он ходит по комнате туда-сюда и, наверное, прислушивается к звукам. Но маги не возвращались. Мне самой было понятно, что перелопатить даже несколько книг – дело не пары минут, придется подождать.
Но как раз когда я настроилась подремать, услышала голос Майера издали:
– Эл, всё точно в порядке! Но паралич может держаться несколько часов. Оказывается, такой эффект бывает при скачке потенциала или при использовании без подготовки сверхмощных артефактов. Успокой Айсу, а мы пока поищем способ ускорить перестройку организма!
Элвин стоял рядом с кроватью в этот момент и уточнил с улыбкой:
– Уверен, ты и сама все слышала. Потому теперь бояться нечего. Не знаю, как угадать, что тебе нужно. Но если что-то нужно – начни психовать.
Психовать я уже вообще не хотела. Майер не прибежал бы с новостью, если маги не были бы в ней уверены. Получается, мне нужно просто полежать в ожидании, ничего более ужасающего со мной не случится. И, если честно, мне стало очень приятно – я ведь видела, как все распереживались. Означает ли это, что я завоевала прочное место в их кругу? Или они любому человеку не хотели бы случайно навредить? Тогда между мной и шелле не такая уж гигантская пропасть.
– Давай я тебя все-таки укрою.
Элвин вынул откуда-то мягкий плед и почти закутал меня в него. Постоял немного рядом, как будто оценивал дело рук своих, а потом вовсе улегся на кровать боком – всего в локте от меня. Я снова задышала чаще. А он зашептал с улыбкой:
– Знаешь, княжна, ты всегда волнуешься, когда я приближаюсь. И мне нравится, как вибрирует твое волнение.
Конечно, я волнуюсь! Где носит Хинанду?! За таким распрекрасным женихом надо круглосуточно приглядывать! А от его тихого голоса хочется закрыть глаза и еще сильнее разволноваться:
– Я понимаю, что поступаю сейчас бесчестно. Ты совершенно беззащитна, а я этим пользуюсь. Поверишь, если скажу, что это самый бесчестный из моих поступков за всю жизнь? – он вдруг почти простонал: – Да-а. Эта вибрация действует как дурманящая настойка. Если бы я умел любить сразу двоих, то уже бы заподозрил, что к тебе неравнодушен. Ничего, если я просто прикоснусь?
А-а! Я даже Аштара не могу позвать! Аштара, который охраняет сейчас Мариту, когда нужно охранять меня. Какой несчастливый вечер, в нем все неудачи совпали.
Элвин взял мою руку, вынул из-под пледа, согнул в локте. Щекотно провел пальцами по запястью. Потом откинул и резко встал с кровати. Снова заходил туда и обратно, но теперь молча. Что там с ним происходит? Он будто бы чем-то раздражен.
Снова приблизился, но опустился теперь на колени перед кроватью, снова протянул длинные пальцы к моему запястью.
– Ты беззащитная сейчас, и я не вправе. Потом скажешь мне, какой я подлец, хорошо? Я буду рад, если ты вообще будешь со мной разговаривать. Мне сейчас даже хочется, чтобы этот паралич продержался дольше – настолько долго, чтобы ты забыла о моей подлости.
Он притянул мою руку к себе и прижался губами к запястью. Я задрожала, но, похоже, это как раз упомянутое волнение, что он впитывает в себя с таким удовольствием и которому не может противостоять. Оторвал губы от кожи, но лишь для того, чтобы перевести их на раскрытую ладонь и поцеловать туда. Прижаться губами и застыть, как будто в попытке с собой совладать. Наконец-то он приподнялся выше, я теперь могла его видеть и хоть глазами показать, чтобы прекратил. Но зрачки эти – тонкие, почти невидимые полоски – они вцепились в мой подбородок, перескочили на губы, замерли. Чуть приоткрытый рот Элвина выдавал прерывистое дыхание. Сейчас он меня поцелует – ясно как день! Не то, что мне тогда показалось на балконе. И не те штрихи-касания, которые были недавно в гостиной. Он собирается меня поцеловать по-настоящему! А если не только поцеловать?.. Интересно, благородные шелле способны на такую низость?
Но Элвин лишь завис надо мной и произнес, не отрывая взгляда от моих сомкнутых губ:
– Если меня приводит в восторг твой запах и вибрации твоего волнения, то что будет от вкуса? Я сойду с ума от счастья? Или я ничего не почувствую, как с любым другим человеком? Или Хинанда нас обоих потом сведет с ума от ревности? Или я ее – от чувства вины? Кто пострадает? Ну, кроме тебя, если учесть, что ты лишена права голоса.
Он точно спрашивал об этом не у меня, раз я все равно ответить не имела возможности. Но этими вопросами он запустил и мои мысли: а что почувствовала бы я? Меня целовал только мой жених, я даже толком не знаю, что это такое. Я бы сошла с ума от счастья, если бы меня поцеловал сам Элвин Ео? Или я бы почувствовала угрызения совести перед его невестой, которая определенно не заслуживает такого к себе отношения?
Но дракон все-таки не сделал ничего подобного. Он вновь сел на край большой кровати, отвернувшись от меня. Сказал после минутного молчания:
– Так я скоро и мысли твои читать научусь, княжна. Ты сейчас обязана была подумать: «Такие противоречия подошли бы демону, но никак не дракону. Драконы ведь не переосмысливают выбор, если выбор сделали. Драконы не бросаются из одних эмоций в другие и прекрасно себя контролируют, иначе драконы от демонов отличались бы только цветом глаз». И ты права, если подумала именно так.
Меня посетили совсем другие мысли, но сейчас я была рада, что не могу его перебить и потому дослушаю странный монолог до конца:
– Или прав Майер, который постоянно талдычит, что моя любовь к Хинанде есть всего лишь бесконечное уважение и восхищение ею? – Элвин немного подумал и ответил сам себе: – Нет, в этом он ошибается. Я не встречал ни одну женщину, которая была бы столь потрясающей, как моя Хин. Ты красива, необычна, по-провинциальному проста и в то же время очень неглупа, наивна и иногда парадоксально честна, но я не стал бы врать, что ты вообще способна с ней сравниться. Никто не способен. Уж тем более не человек с его коротким веком. Тогда что это? Я просто настолько давно ее знаю, что запутался? Был хоть один дракон до меня, который запутался бы в таком простом вопросе?
У меня на эту тираду возникли противоречивые эмоции: радость, что он все-таки вспомнил о наличии невесты, и небольшая обида – ни одной девушке не понравится слышать, что она никогда не будет прекраснее кого-то еще. Но ведь и я знала Хинанду – не самую красивую женщину, но самую впечатляющую. И хорошо, что Элвин все это проговорил вслух – хоть и для себя, но и для меня тоже. Припомню на случай, если запутаюсь сама в таком простом вопросе.
Я смогла дернуть пальцем, но что-то помешало мне сразу в этом признаться. Окоченение постепенно отходило, вызывая легкую дрожь в каждой мышце по очереди. И я снова промолчала об этом. Неужели просто хотела услышать от Элвина хоть что-нибудь еще настолько же сокровенное? Но он больше не говорил и не поворачивался ко мне. Драк-шелле будто так глубоко задумался, что даже перестал улавливать малейшие колебания моих эмоций.
Он молчал уже очень долго, а я мелочно продолжала таиться, хотя собственная цель мне не до конца была ясна. Но вдруг дракон вскинул голову, повернувшись профилем, и заговорил решительно:
– Княжна, всего, что сегодня произошло, просто не было. Мы об этом забудем – я приказываю по праву шелле. У меня, наверное, от усталости в голове перемешалось. Я уже нашел лучшую из лучших, я уже доказал всему миру, что это так. Всем доказал, включая моего отца, а он далеко не самый сговорчивый человек в империи. Но даже он понимает, что если дракон нашел свою женщину, то доводы не помогут. И по этой причине мне просто не нужна такая сумятица, и определенно мне не нужно всё остальное. Например, терпеливо ждать, как последний дурак, когда ты назовешь меня Элвином. Или, еще лучше, Элом. Это просто бред. И ты, княжна, мне поможешь тем, что всё забудешь. Ни капли сумятицы больше, я приказываю.
Я разомкнула губы, чтобы произнести:
– Договорились, милорд.
Он резко обернулся, изумленно глянул на меня. И мгновенно вскочил, облегченно выдохнул: