Но до какого уровня зверства может дойти Потрошитель?
Эмери покачал головой. Нет, он не намерен это выяснять. Поезд на всех парах мчался к последнему прибежищу Сараджа. Темному Потрошителю пора отправляться за решетку.
А он, Эмери, должен остаться в живых и увидеть, как негодяя упекут в тюрьму.
Другие варианты его не устраивали.
Значит, и у затворника появилась веская причина для того, чтобы стремиться домой.
К полудню поезд прибыл в Брайтон. Эмери доехал в наемном автомобиле до Роттингдина, а оттуда направился пешком в прибрежный Солтден.
Некогда Солтден был известен как центр контрабанды. Этому способствовали высоченные, покрытые соляной коркой скалистые обрывы и укромные бухточки, где лихие люди предпочитали прятать свои суденышки. Эмери втянул ноздрями соленый воздух и прищурился. По его мнению, морем здесь и не пахло, а пахло самой настоящей кровью… и будущей бойней.
Над горизонтом клубились тяжелые дождевые тучи. Значит, где-то на другой стороне залива – во Франции – разразилась гроза. Эмери задумался, накроет ли ненастье Англию уже сегодня.
Нужно поаккуратнее выбирать участки для раскладывания бумажных заклинаний.
Да и Хьюз сказал, что остальные прибудут только завтра.
Не расставаясь с чемоданом, Эмери прогулялся по берегу и внимательно изучил скалы. Затем побрел обратно в город, высматривая заброшенные и особенно жалкие домишки. Ему требовалось просторное пустое здание. Вряд ли в Солтдене можно было найти нечто подобное, но попробовать, конечно, стоило.
Северную оконечность Солтдена, где жители всерьез пытались воссоздать что-то благопристойное, Эмери решил не посещать.
В конце концов он обнаружил то, что хотел: трехэтажное здание бывшей фабрики. Строение находилось в удовлетворительном состоянии, правда, поистрепалось от времени и непогоды. Судя по запаху, прежде тут изготавливали обувь. Оборудование в основном давно растащили.
Подойдет, подумал Эмери и направился в Роттингдин. Ему предстояло купить еще целую кипу бумаги.
Эмери всегда спал мало, но никогда на это не жаловался. Бессонница как будто сама предоставляла ему выбор: то ли страдать от нее, то ли использовать во благо. Поэтому почти всю ночь он провел за изготовлением самых разнообразных заклинаний, которые могли пригодиться и для личных дел, и для решающей битвы с Сараджем. Ловкие пальцы Эмери Складывали четырехконечные звездочки, звенья для цепей-щитов, цепи-удавки и множество других замысловатых вещиц. Что касается фабрики… Он надеялся, что Джулиет сумеет выполнить свою часть плана и выманит Сараджа в Солтден. А если нет, что ж, тогда надо будет ломать голову дальше.
Ранним утром Эмери уже был в переулке, расположенном позади старой скобяной лавки близ фабрики. Накануне он отправил Джулиет бумажную птицу с нужными координатами – теперь нужно было запастись терпением…
В начале десятого к лавке подъехали два автомобиля, в которых находились мг. Кантрелл и полицейские.
Джулиет, Плавильщица, примерно такого же возраста, что и Эмери, начала работать в Уголовном департаменте два года назад после успешной, но непродолжительной карьеры помощника инспектора в Ноттингеме. Рослая миловидная женщина ходила размашистым солдатским шагом и держалась подчеркнуто прямо. Как и Патрисия, она собирала волосы в тугой узел на затылке, что подчеркивало ее квадратный подбородок.
Плавильщицу сопровождали четыре «бобби», осанка которых выдавала их военное прошлое.
– Эмери, к сожалению не могу вас порадовать, сказав, что вы прекрасно выглядите, – заявила она, улыбнувшись, – но боюсь, вы назовете меня лгуньей. Вы не выспались? Или сегодня просто очень сумрачно?
Она взглянула на пасмурное небо.
Эмери промолчал. К Джулиет он относился с симпатией, но сейчас у него не было настроения для легковесной болтовни.
– Он едет сюда?
– Думаю, да, – ответила магичка, шагая по дороге.
Она оглянулась на полицейские автомобили, которые медленно ползли за ними.
– Нужно поторопиться. Сарадж Пренди может повести себя совершенно непредсказуемым образом.
– Я уже кое-что подготовил. Пустая обувная фабрика, вон там, неподалеку, – произнес Эмери, махнув рукой в сторону.
Из кармана балахона – на сей раз оттенка шалфейного – он извлек цепь-щит и предложил магическое изделие своей спутнице.
Джулиет покачала головой и подала знак – машины тотчас затормозили.
– Благодарю, но в бумажной защите пока нет необходимости, – сказала она, направляясь к багажнику одного из автомобилей.
Эмери последовал за Плавильщицей. Магичка подняла крышку и вынула из прочной картонной коробки стальную цепь с фигурными звеньями, образующими широкий пояс.
– Наденьте, – предложила она. – Наверняка не размокнет от сырости.
Эмери не стал возражать и взял у Плавильщицы цепь. Она оказалась гораздо тяжелее своего бумажного аналога, но Джулиет была права – стальные кольца намного превосходили надежностью хрупкие бумажные звенья. Оборонительные заклинания Складывателей имеют определенный предел. Атакующие, впрочем, тоже. Но у любого материала есть свои достоинства и недостатки. Эмери усвоил эту истину еще во время своего обучения, которое завершилось девять лет назад.
– Наши люди сейчас в Брайтоне, – добавила Джулиет и, порывшись в кармане, отыскала бумажку с адресом. – Хорошо бы послать к ним птицу – ведь только они и смогут предупредить нас о прибытии Сараджа.
Эмери взял записку, Джулиет извлекла из багажника тонкий лист серого картона, и Эмери мигом Сложил из него маленькую певчую птичку.
Бумажный гонец будет неразличим на фоне туч – он быстро достигнет Брайтона и вернется обратно в Солтден, как прилетает в свое родное гнездо настоящая птица.
– Джулиет…
– М-м-м?
Эмери взвесил птаху на ладони.
– Удалось найти склад? И Лиру?
Плавильщица нахмурилась.
– Альфред говорит, что местная полиция обнаружила и склады, и даже разбитое зеркало, но Лира пропала.
Эмери забеспокоился, но совсем не так, как он ожидал. Он не ощутил ни привычного биения пульса в висках, ни прилива страха. Скорее его тревога напоминала короткий укус слепня. Он отмахнулся от зыбкого ощущения – сейчас Лира интересовала его едва ли не меньше всего на свете.
– Дыши, – шепнул Эмери птичке, и его крохотное детище встрепенулось на ладони.
Эмери внятно изложил ей задание, и пташка, взвившись вверх, помчалась с попутным ветром на запад, к Брайтону.
Джулиет вздохнула.
– Надеюсь, обойдется без дождя.
– Дождя не будет, – заявил Эмери. – В ближайшее время – точно.
– Откуда такая уверенность? – не без ехидства спросила она.
– Складыватели на этот счет никогда не ошибаются, – ответил он, отворачиваясь от автомобиля. – Давайте я покажу вам фабрику. Там-то и спрячутся наши люди.
Когда птичка вернулась, время понеслось вскачь.
Настроенный на Эмери бумажный вестник отыскал своего хозяина в укрытии позади скобяной лавки, которое маг делил с Джулиет.
Птичка опустилась на ладонь Эмери, хлопая обтрепавшимися крылышками.
Она изрядно помялась, но была способна летать.
– Прекратись! – скомандовал Эмери и перевернул птаху.
Внизу правого крыла обнаружилось послание, написанное убористыми мелкими буквами: «Ведем погоню. Движемся к Солтдену. Похоже, у С. мало крови. Не может телепортироваться».
Сарадж Пренди направлялся в ловушку.
Эмери передал птичку Джулиет. Плавильщица прочла записку и стиснула губы.
– Если мальчики не смогут загнать Сараджа сюда, то мои мины конечно же это сделают. Я заблокировала все выходы и на берег, и в глубь суши. Мины будут взрываться, когда «почувствуют кровь». А потом… Надеюсь, Эмери Тейн, ваши штучки оснащены защитой от дураков?
– Если нет, значит, я сам дурак, – парировал Эмери.
Времени было в обрез. Сарадж мог появиться с минуты на минуту – бумажная птичка летает ненамного быстрее, чем ходит человек. Вскоре в затихшем сумрачном Солтдене разнеслись выстрелы. Стрелял не Сарадж, а его преследователи. То ли они пытались ранить Потрошителя, то ли просто пугали…
Затем прогремел взрыв – так близко, что Эмери услышал, как по стенам лавчонки забарабанили осколки. Он понял, что сработала одна из мин Джулиет, преграждавших Сараджу выход на берег и вынуждавших его идти к фабрике.
– До встречи! – попрощалась Джулиет. – Увидимся здесь, чуть позже.
Плавильщица улыбнулась и выскочила из укрытия. Выудив из кармана жакета несколько крохотных, размером с фартинг[8], бронзовых дисков, она бросила их перед собой и крикнула: «Цель!» Диски бешено закружились в воздухе невысоко над землей и, громко жужжа, устремились к невидимой цели. Джулиет кинулась за ними.
Эмери досчитал до восьми и побежал в противоположном направлении – в сторону фабрики, огибая по дороге холм. Порыв ветра швырнул в лицо Эмери прядь его же собственных волос и, перед тем как стихнуть, окутал мага густым облаком багрового дыма.
Эмери резко сбавил скорость, что удалось не сразу – подошвы ботинок скользили по крутому склону. Дым рассеялся. Менее чем в десяти футах от Бумажного мага стоял, осклабившись и сверкая неестественно белыми зубами, Сарадж Пренди.
Значит, ему хватило крови для телепортации.
Сарадж оказался строен и гибок. Вероятно, он еще не достиг сорокалетнего возраста, хотя, Бумажный маг не мог за это ручаться, смуглая кожа Сараджа скрадывала обычные для соотечественников Эмери признаки старения. Узкоплечий, худощавый Потрошитель был дюйма на три выше Эмери. Удлиненное лицо Сараджа сходилось к заостренному подбородку, а над ушами вздымалась густая копна курчавых черных волос. В ушах сверкали золотые серьги-гвоздики. Одет он был в рабочую спецовку строгого покроя, обильно отделанную кожаными вставками и с короткими рукавами. Как и у Лиры, у Сараджа имелся ременной пояс, на котором болтались флаконы с холодной кровью, часть из которых уже опустела.