— Без проблем, шеф. Завтра утром сдадите товар, Гарик отвезет нас, потом вернется за ними.
— Да, да, — снова послышался голос хозяина. — Но мне непонятно, почему девчонка решила бросить свою машину? Игрушка не из дешевых.
— Мы ехали той же дорогой, Леонид Мироныч, но с отставанием на три часа. Где-то на середине пути наткнулись на хоровод патрульных машин, скопившихся у обочины, — начал рассказывать Стас. — Нас тормознули. Я им сунул свое удостоверение — сработало. Оказалось, кто-то пристрелил гаишника. Он сопровождал мэра на рыбалку и остался на шоссе, чтобы перекрыть дорогу к воде. Мэр не любит соседей, рыбак хреновый. Возможно, мент тормознул джип девчонки и в итоге получил пулю в лоб. Конечно, стреляла не она, а ее спутник. Осталась запись мужского голоса, рация у гаишника была включена. Подробностей мне не рассказали, но они могут знать марку машины. За всю дорогу мы видели только дальнобойщиков. Раз парочка бросает джип здесь, значит, он засвечен. Миновать центральную трассу можно только местами, но основной путь придется ехать по главной. А они этого не хотят. Значит, с ментом разделались они.
После паузы хозяин сказал:
— Так, говоришь, парня плевком сломать можно? Козел! У него ствол в кармане.
— Ствол не спасет. Не таких ломали.
Артем услышал какой-то шум и, пригнувшись, подлез под коттедж. Вскоре появились ноги в джинсах и кроссовках. Судя по их размеру, к дому приближался мужчина. Он поднялся на веранду и вошел в дом. Артем вновь занял свою позицию.
— Ну что, Гарик? Как они там? — раздался голос Стаса.
— Балдеют по полной.
— Мы решили, что ты их вывезешь из этой дыры на моем самолете. Обсудим детали позже. Ими займемся дома, — пробасил хозяин.
— Девчонка не должна дойти до гаража, — засомневался Гарик. — Филькин труп к тому времени найдут, и ее будут поджидать менты.
— Я сказал — обсудим все позже, а теперь забери колесо и утопи его. Нам улики не нужны.
Артем вернулся в свой коттедж, где все еще звучала музыка, сквозь занавески пробивался яркий свет. Наташа напилась и танцевала голышом посреди гостиной. На полу валялись три пустых бутылки из-под шампанского.
— Зачем пить столько мочегонного, спать не сможешь, а нам рано вставать, — недовольно сказал Артем.
— Ну что? Они очистили багажник?
— Не кричи.
— А я уже не могу тихо разговаривать.
— Тогда молчи. Поговорим завтра, надо немного поспать. Нам предстоит трудный день, намного труднее, чем я ожидал.
Девушка выдохлась и рухнула на диван.
— Мне нравится твое лицо, Тема, но тебе не идет, когда ты так смотришь на меня.
— У нас проблемы.
— Ты боишься? Тебя напугали?
— Бояться надо только страха.
— Приму во внимание. Так что завтра?
— Станцуем танго смерти.
— Не интересно. Без меня.
— Если не забыла, для танго нужны двое. Ложись спать.
4
Кто-то взял меня на мушку. Поверьте, я не страдаю шизофренией и у меня очень мало навязчивых идей для такого диагноза. За мной наблюдали. Черт с ними, из головы не выходила случайная встреча с необычной женщиной. Разумеется, необычной она представлялась мне, для кого-то Рената не лучше и не хуже всех остальных. Если бы я ей рассказал историю своего появления в Екатеринбурге, то получил бы шанс продлить наше знакомство, но оно началось со лжи, и я перестал ее интересовать.
К вечеру от безделья мне удалось хорошенько напиться. Со мной такое бывает. Как это ни покажется странным, но при своей никчемной жизни я не большой любитель выпивки. Кого-то водка утешает, а на меня наводит невыносимую тоску, ужасно хочется повыть на луну. День выдался неудачным, а вечер того хуже. Надо было напиваться в своем номере, в отеле, так нет, черт понес меня на люди. Обожаю философствовать о жизни с пропойцами. Утром мы не сможем узнать друг друга и уж тем более вспомнить, о чем говорили.
Пошатываясь, я вышел из бара, прихватив с собой бутылку водки, и побрел в отель. Правда, я не знал, в какой стороне он находится, надеялся, что кривая выведет. Свежий воздух полезен, я никуда не торопился. В узком проулочке между домами, шириной метра два, сидел обычный бомж в вязаной шапочке и грязном плаще. Это в такую-то погоду, когда и ночью температура не опускается ниже двадцати градусов! Увидев его, я понял, что еще не до конца высказался. Обросший мужик грыз яблоко. Он сидел на перевернутом ящике, рядом стоял такой же. Я плюхнулся на него.
— Закуска у тебя есть, а у меня задержалась в кармане бутылка.
Магическое слово заставило его перестать жевать. Мужик порылся в своей кошмарной сумке и выудил из нее грязный стакан. После того как он протер его полой своего плаща, тот стал еще грязнее.
— Наливай, — сказал бомж, подавая его мне.
Я был угощен яблоком.
— У меня целый ящик. Заработал, машину разгружал.
Он выпил водку, как воду, а меня уже воротило от нее, хотя с такой закуской грех не выпить. Стакан не стал чище, но мне было плевать, я налил себе тоже и выпил, но как водку, перекосив рожу, и спросил:
— Давно сидишь?
— Третий год.
— Не повезло.
— Где права сила, бессильно право.
Бомж оказался философом. Мне всегда везло на таких собеседников. Еще бы, у них есть время на размышления, они трезво оценивают жизнь, а я обычный мечтающий обыватель. Получаемые оплеухи я не оцениваю, а жду, когда сойдут синяки, чтобы получить очередную порцию. На руке бомжа, к моему удивлению, были дорогие швейцарские часы. В закутке света явно не хватало, но когда я затянулся, от сигаретного огонька сверкнуло стекло.
— Хорошие часики, — заметил я.
— Память. Подарок первой жены.
— А что подарила третья?
— Проблемы и долги.
— Они и привели тебя сюда?
— Меня сюда, ее в постель к моему приятелю. Вот жду, когда он окажется в моей компании. Наливай.
Мы выпили еще по стакану. Он совсем не смотрел в мою сторону и вряд ли его интересовал собеседник, скорее всего, мое присутствие заставляло его произносить мысли вслух.
— Происходит авария, и ты это понимаешь. Она происходит на твоих глазах, но в замедленном темпе, — бурчал он себе под нос. — Ты ее участник, но ничего не можешь изменить, а сидишь и ждешь конца. Катастрофа неизбежна.
— Знакомая картинка. Безысходность — страшная штука. Мне везло, жизнь всегда давала выбор. Я думаю, и у тебя он был. Я есть, и я решаю. Другое дело, что кем-то мой выбор восхваляется, а кем-то порицается. Но это мое решение, и мне с ним жить. Нельзя ни на кого рассчитывать. Я тоже не верю в добро. Добро беспомощно. Уничтожить зло невозможно, оно просто существует, и с этим ничего не поделаешь. Это как смерть, которая может иметь только одно смысловое значение.
Мужик впервые взглянул на меня.
— Фу! От тебя разит неудачей.
— Ты прав.
Я порылся в карманах, нашел две бумажки по сто долларов, положил на ящик.
— Это должно тебя взбодрить.
Оставив недопитую бутылку, пошел прочь. На счет автокатастрофы мужик оказался провидцем. Из закоулка я вышел на проезжую часть и был сбит машиной. Будь я трезвым, уже не встал бы, но я вскочил на ноги. Испуганный шофер тут же изменился в лице, рассвирепел и полез на меня с кулаками. Тут я отыгрался за весь кривой день — колошматил парня, пока меня не взяли в клещи менты. Они всегда появляются тогда, когда их не зовут.
Проснулся я в вытрезвителе. Очень долго соображал, где нахожусь. Напрягая память, пытался проследить свой маршрут, с трудом восстановил события, но с отдельными пробелами. Мне выписали штраф, заставили подписать протокол, вернули паспорт и бумажник с кредитной карточкой. Деньги не отдали. Слава богу, я не таскал с собой много. Костюм восстановлению не подлежал. Первое, что я сделал, купил себе новый и дорогой. В любом случае мне придется его отдать за утраченный.
Такси довезло меня до отеля, и я час пролежал в ванной. Отмокал. В башке стоял какой-то шум, мозги не работали. Почему я не люблю напиваться? Ответ очень простой. Люблю утром просыпаться, а не приходить в себя. Побрившись, я оделся, на этот раз не забыл сделаться брюнетом и наклеить усы. С виду приличный мужик, вот только белки глаз усеяны тропинками покрасневших сосудов, но это легко скрыть за темными очками, которые я купил в бутике отеля, прежде чем выйти на улицу.
Сегодняшнее утро отличалось от вчерашнего. Город меня больше не радовал, солнце раздражало, а девушки не казались красавицами. До конторы дошел пешком и спустился на лифте вниз. Сегодня очереди в окошко приема-выдачи не было. Я отдал квиток клерку, он дал мне письмо с сургучными печатями. На этом моя миссия была закончена, но встреча с Артемом в аэропорту только завтра, билет на обратный рейс тому подтверждение. Я вспомнил о приглашении на сегодняшнюю вечеринку. Терпеть не могу светские тусовки, но как Артем Богомолов я обязан там появиться и отметиться. В конце концов, мне платят за это, а не за ночевку в вытрезвителе и не за битье витрин чужими головами. И как только мне все сходит с рук? Говорят, дуракам везет.
Весь день я шлялся по магазинам и покупал сувениры для жены Артема, а чеки складывал в бумажник. Скрывать от него я ничего не хотел, так что решил сохранить и квитанцию из вытрезвителя, но счет из ресторана, где мы сидели с Ренатой, выбросил. Там весь заказ умножался на два, жене Артема такой счет не понравится.
Вечером я взял такси и прибыл по указанному в пригласительном билете адресу. На входе мой билет сверили со списком гостей, где поставили галочку. Теперь я был спокоен, все условия нашего договора соблюдены.
В огромном фойе с колоннами и люстрами были накрыты столы а-ля фуршет и толпилась светская публика. Женщины блистали бриллиантами или подделками, а мужчины щеголяли в смокингах. Я опять оказался белой вороной, на мне был светлый костюм, купленный утром и не предназначенный для вечерних приемов. Я не ждал от обычного приглашения такой пышности. Надолго задерживаться здесь не хотелось, но в желудке урчало, а столы ломились от деликатесов. Да и пара рюмок мне не повредит. Напитки разносили на подносах, но по большей части шампанское. Одного лакея с коньяком я все же поймал и взял сразу два бокала, один выпил залпом и поставил на поднос, а со вторым направился к столу. Нет, конечно, таких типов, как я, на фуршеты лучше не приглашать.