– Существует один-единственный человек, соответствующий этому описанию, – негромко проговорил Гумбольдт и обратился к Убире: – Где они сейчас?
– Засели на противоположной стороне ущелья.
Лицо Гумбольдта осталось невозмутимым, несмотря на то что в эту минуту он испытывал самый настоящий ужас.
– Я обязан с ним поговорить. Судя по всему, мы имеем дело с исключительно опасным и бессовестным негодяем…
– Кажется, кто-то идет!
Хорэйс Баскомб вынул трубку изо рта и схватил винтовку. Только что он заметил на противоположной стороне ущелья какое-то движение. От жары воздух вибрировал, контуры предметов расплывались.
– Эй, просыпайся!
Рядом под фиговым деревом дремал Мелвин Паркер. Спелый инжир на обед и стрекот цикад убаюкивали его, но едва заслышав голос друга, наемник тут же вскочил.
– Что там у нас?
– Гости. Там, на другой стороне.
– Ты заметил, сколько их?
Баскомб прищурился. Слишком яркий свет. Африканское солнце всегда действовало ему на нервы.
– Сложно сказать. Человека два-три, а может, и больше.
– Два, – недовольно проворчал Паркер. – Высокий и пониже. И они уже на мосту.
С этими словами он передернул затвор. Баскомб последовал его примеру.
Место, откуда они наблюдали за скальным мостом, было расположено во всех отношениях идеально. Отсюда, с небольшого холмика в тени фиговых деревьев, можно было отчетливо видеть всех, кто рискнул бы приблизиться к мосту. Даже кролик не прошмыгнул бы незамеченным.
– Странно, – пробормотал Паркер, когда незнакомцы проделали половину пути. – Что-то они не похожи на африканцев…
Баскомбу пришлось признать, что приятель прав. Незваных гостей можно было даже принять за людей из их экспедиции. На одном, несмотря на жару, был длинный сюртук, в руке он сжимал трость. На втором были рубаха и штаны на подтяжках, а на голове красовалась фетровая шляпа. Оба были светлокожими, а тот, что пониже, мальчишкой лет шестнадцати. Его правая рука болталась на перевязи, а сам он выглядел болезненно бледным. Оба были как будто безоружны, но настроены крайне решительно.
Когда до их укрытия оставалось метров пять, Баскомб поднялся на ноги.
– Стоять! Ни шагу дальше. Кто вы и что вам здесь понадобилось?
46
Макс Пеппер с трепетом взирал на старый город. Дома сохранились так, как словно в них еще вчера жили люди. В комнатах с низкими потолками уцелели столы и стулья, спальни были устланы соломенными циновками. На полках были расставлены кувшины и блюда, на стенах висели оружие и украшения, под ногами валялись детские игрушки. Только сами жители, казалось, растворились в воздухе.
Но самое сильное впечатление оставлял храм в центре города. Ни Макс, ни Гарри никогда не видели ничего подобного. Поражало и то, что архитектура храма ни в чем не походила на архитектуру других домов и общественных зданий. Словно этот храм возвел другой народ, носитель иной культуры.
Однако это обстоятельство, похоже, нисколько не удивляло мистера Уилсона.
В душе у Макса снова зашевелились старые сомнения. Действительно ли Уилсон все им рассказал? Был ли он с ними откровенен? И зачем эта зверская жестокость по отношению к догонам? Несомненно, охотник за метеоритами честолюбив и решителен, но разве нельзя было решить все проблемы с помощью подарков и лести?
После бойни у каменного заграждения Макс и Гарри едва ли перекинулись парой слов. Фотограф избегал бывшего друга и старался держаться от него подальше. Молчание, воцарившееся между ними, угнетало Макса. В прошлом их многое связывало, и раньше они никогда не ссорились, но теперь все было иначе.
Журналист уже собрался было отправиться на поиски Гарри, но заметил, что к нему направляется Джонатан Арчер.
– А, Макс, вот и вы! Мы, кажется, обнаружили то, что может вас особенно заинтересовать.
Макс поколебался, но решил разыскать фотографа попозже. И еще не известно, может, Гарри даже не захочет с ним говорить. Он вскинул на плечо свою репортерскую сумку и последовал за Арчером, который вел его к главному входу в храм.
Уилсон запретил всем членам экспедиции доступ не только во внутренние помещения, но и к самому зданию храма. Должно быть, хотел сохранить его тайны только для себя. И пока Макс шел через полузасохший сад и поднимался по широким ступеням, его сопровождали завистливые взгляды наемников.
Охотник за метеоритами поджидал его на верхней площадке лестницы.
– Ага, вот и вы! Надеюсь, отдохнули после стычки с догонами? Злобные и коварные дикари, скажу я вам. Согласны?
– О да, сэр.
– А как поживает ваш друг Босуэлл? У него еще не пропало желание сопровождать экспедицию и в дальнейшем?
– Не берусь отвечать за него. Гарри не любит кровопролития, он очень мягкий и добродушный парень.
– Как и все мы, – ухмыльнулся Уилсон. – Но иногда это не стоит демонстрировать. А в случае с догонами и выбора не было: победителями должны были стать либо они, либо мы.
– Вы правы, сэр!
Разговор вполне беспредметный. Так что же понадобилось от него охотнику за метеоритами?
Джейбс Уилсон похлопал журналиста по спине.
– Вот и прекрасно! Вы, конечно, сейчас спрашиваете себя, зачем я вас сюда позвал. У меня для вас есть сюрприз.
– Для меня?
– Конечно. В знак признательности за то, что спасли нас от берберов.
– Но ведь это было несложно, сэр.
– Для закаленного вояки – да. Но вы же совершенно штатский человек. Собственно говоря, это мы должны были защищать вас, а не наоборот. Поэтому я решил вас немного порадовать. И для этого, кажется, представился подходящий случай.
– Вообще-то говоря, в этом нет особой необходимости, сэр.
– Вы неправы, дорогой мой! Иначе и быть не может. Глядите – храмовые врата сейчас открыты. Загляните, пожалуйста, внутрь. Что вы видите?
Максу понадобилось немало времени, чтобы глаза привыкли к темноте за порогом здания. Только тогда он заметил зеленоватое, слегка присыпанное песком возвышение в центре просторного зала.
– Что это там такое? – с легким недоумением спросил он.
– Это, приятель, и есть то, ради чего мы сюда стремились. Воспетый в легендах зеленый камень теллем – то самое Стеклянное проклятие!
Макс присмотрелся. Теперь он уже различал детали. Камень был довольно массивен. Вмурованный в пол храма, он был окружен кольцом из черного, как бархат, обсидиана и золота. Откуда-то, словно из-под поверхности камня, исходил изумрудный свет. Зрелище было просто волшебное.
– Завораживает, правда? – донесся до журналиста голос Уилсона.
– Он еще прекраснее, чем я мог представить, – ответил Макс. – Потрясающая находка!
– Вам принадлежит честь преподнести ее в дар британской короне.
Макс перевел удивленный взгляд на охотника за метеоритами.
– Мне, сэр?
– Именно!
Уилсон извлек из кармана документ, подтверждающий, что камень переходит в собственность английской королевской семьи. Под ним стояли подписи премьер-министра страны и королевы Виктории. Но там, где должно было стоять имя дарителя, оставалось незаполненное место.
– Без вас, Макс, нас бы здесь не было, – Уилсон вынул из сумки небольшой геологический молоток и показал его журналисту. – Поэтому все, что от вас требуется сейчас, – войти в храм, отколоть с помощью этого молотка крохотную частичку камня, вернуться сюда и поставить свою подпись под этим документом. Старая традиция, которую до сих пор чтут в нашей стране. Вам предстоит войти в историю науки в качестве первооткрывателя, обнаружившего этот замечательный артефакт. – Он с вызовом уставился своим здоровым глазом на Пеппера. – Ну, как – вам это по душе?
– Не знаю, право, что и сказать…
– И не говорите. Наслаждайтесь моментом молча. Возможно, это один из самых значительных эпизодов в вашей жизни.
Макс пребывал в смятении. Сэр Уилсон оказывал ему, человеку, в сущности, постороннему и, вдобавок, американцу, неслыханную честь.
– Благодарю вас, сэр, – с трудом произнес он. – Я безмерно польщен.
Уилсон переглянулся с Арчером и протянул Максу молоток.
– Вперед, Пеппер! Творите историю!
Макс взял инструмент и уже занес было ногу, чтобы переступить порог храма, когда где-то неподалеку раздался топот сапог. На площади перед храмом появился один из часовых, которым было поручено охранять мост через ущелье – Хорэйс Баскомб. Лицо у него пылало, рубаха была мокрой от пота.
– Сэр, – задыхаясь, прокричал он. – Новости с моста!
Уилсон спустился к Баскомбу, и они о чем-то зашептались. Макс заметил, что лицо охотника за метеоритами на мгновение выразило крайнюю степень удивления.
– Ты уверен? – услышал репортер его слова. – Никаких сомнений?
Баскомб покачал головой.
Уилсон подбоченился.
– Черт побери! Это становится интересным. Приведите сюда обоих!
– Будет исполнено, сэр.
Как только Баскомб скрылся, Уилсон вернулся на верхнюю площадку лестницы. При этом он выглядел весьма задумчивым.
– Кто бы мог подумать? – время от времени бормотал он.
– Какие-то проблемы, сэр?
– Никаких проблем, – улыбнулся Уилсон. – Но, боюсь, Пеппер, минута вашей славы немного откладывается. У нас гости.
– Гости?
– Да. И это человек, с которым я уже давно хотел бы познакомиться лично.
47
Оскар с опаской косился на дула, которые смотрели прямо ему в грудь. Крупнокалиберная армейская винтовка Генри способна проделать в теле дыру размером с кулак. Правда, отец успел шепнуть ему, что опасаться им нечего, но ни за что на свете он не стал бы любезничать с этой парочкой бородатых громил.
Здоровенные парни, с ног до головы покрытые татуировками и, похоже, непроходимо тупые. Бойцовые псы, такие же, как Берингер – берлинский ростовщик и бывший боксер. Они говорили на кокни, жаргоне лондонских трущоб, но с английским, в особенности, просторечным, у Гумбольдта проблем не было, и в конце концов ему удалось поладить с головорезами.