инайте иногда о «людях с неба».
– Так и случится, – ответила Йатиме. – А вы станете частью наших преданий, и отцы будут рассказывать детям о всадниках из облаков, явившихся, чтобы спасти нас от Стеклянного проклятия. Вот мы стоим тут и беседуем, а легенда тем временем начинает жить своей жизнью. Да пребудут с вами наши боги!
Гумбольдт сложил руки на груди и поклонился, Элиза, Шарлотта и Оскар последовали его примеру.
– Спасибо за все и прощайте!
С этими словами он подхватил Вилму и начал подниматься по веревочной лестнице. Киви барахталась и разгневанно пищала, словно не хотела расставаться со своим приятелем Джабо. Следом начали карабкаться Шарлотта с Оскаром. Элиза замешкалась, подошла к Йатиме и взяла ее за руку.
– Прощай, маленькая жрица, – сказала она. – Да хранит тебя Великий Змей Дамбала!
Она поцеловала девочку и поднялась на палубу. Веревочный трап подняли, и «Пачакутек» начал неторопливо набирать высоту.
Когда лица путешественников, видимые с земли, превратились в почти неразличимые точки, зажужжали моторы. С клекотом и ворчанием небесное чудище поплыло на север по знойному небосводу африканского полудня.
67
Берлин, март 1894 года Дом выглядел нежилым. Дверь была заперта, ставни закрыты. Деревья и живая изгородь не ухожены, из дома не доносится ни звука. Пока кучер выгружал их багаж, Оскар успел осмотреться.
– Что тут случилось? – пробормотал он, направляясь к дому по усыпанной гравием дорожке. – Такое впечатление, что все выехали.
– Да, похоже, что уже несколько недель подряд здесь никого не было, – добавила Шарлотта.
Элиза коснулась пальцами гравия:
– Я чувствую, что внутри кто-то есть. Да и этой колее здесь не больше двух дней.
Гумбольдт сложил руки раструбом и крикнул:
– Эй! Кто-нибудь дома? Это мы, Карл Фридрих, Элиза, Шарлотта и Оскар. Мы вернулись!
Все застыли в ожидании. Вдруг замок на парадной двери щелкнул и ручка повернулась. Дверь слегка приотворилась, в щели выглянули два больших глаза. Затем целиком появилось юное личико: веснушки, рыжие волосы, задорный носик.
– Лена! – воскликнул Оскар.
Дверь распахнулась. Оттуда выбежала девочка и бросилась прямиком в его объятия. Если бы он не был готов к этому, то плюхнулся бы прямо на гравий.
– Что здесь произошло? – спросил он. – Почему днем закрыты ставни? Зачем вы заперлись?
– Ох, это все из-за той ужасной дамы, – ответила Лена. – Она побывала здесь уже не то четыре, не то пять раз. И каждый раз, уходя, грозится, что вернется с полицией.
– Дама? – нахмурился Гумбольдт. – Какая дама?
Лена покосилась на Шарлотту.
– Она утверждает, что она твоя мать. Это ходячий ужас, а не женщина!
– Моя мать? – Шарлотта побледнела. – Она не говорила, что ей нужно?
В ответ девочка покачала головой.
– Нет. Но сказала, что еще вернется. Сегодня ровно в четыре. И на этот раз с ней будет жандарм.
Оскар удивленно уставился на Шарлотту. Девушка растерянно взглянула на часы и проговорила:
– В четыре? Значит, у меня есть еще три часа. Достаточно, если поторопиться. – Девушка вскинула подбородок: – Ты не против, дядя, если я не поучаствую в разгрузке чемоданов?
– Что ты задумала?
– Мне необходимо съездить в город. Кучер меня отвезет.
– Зачем?
– Не могу сейчас сказать. Но это очень важно, поверь. И, пожалуйста, не говори «нет»!
Ученый пожал плечами.
– Ну хорошо, если тебе без этого не обойтись. Мы сами справимся. Только смотри, возвращайся вовремя. Сама знаешь, что может устроить твоя мать, если ей придется ждать.
– Именно поэтому мне и нужно торопиться.
С этими словами Шарлотта снова села в экипаж. Оскар придержал дверцу:
– Тебе не нужна компания? Я мог бы поехать с тобой.
Девушка подарила ему самую обворожительную улыбку:
– Нет уж, спасибо! Есть вещи, которые женщинам приходится делать без мужчин. Но я постараюсь вернуться побыстрее и с добрыми вестями. Держи пальцы скрещенными, чтобы меня не покинула удача!
Щелчок кнута, и лошади помчались в город.
Гумбольдт посмотрел вслед экипажу:
– Что ж, думаю, так будет лучше. А теперь за дело! Лена, мигом зови своих приятелей! Нам нужно внести в комнаты багаж, открыть ставни и приготовить чай. Быстрее, быстрее! У нас полно дел!
Ровно в четыре по гравийной дорожке защелкали копыта четверки лошадей. К парадному подъезду подкатило роскошное открытое ландо. В нем сидел полный мужчина с бакенбардами и в цилиндре и утонченная дама в фиолетовом платье и широкополой шляпе, декорированной перьями белой цапли. За ними следовал конный жандарм в синей униформе с начищенными пуговицами.
Гумбольдт хмуро наблюдал за незваными гостями, стоял у окна. Когда в дверь постучали, он расправил плечи и пробормотал:
– Время пришло. В бой!
Оскар последовал за отцом. Тяжелая дверь распахнулась. На пороге стояла Мария Ритмюллер, мать Шарлотты. Высокая румяная дама с пышными формами и стальным характером. До сих пор Оскар знал о ней только по рассказам Шарлотты. Глядя на госпожу Ритмюллер, невозможно было поверить, что здоровье у нее настолько хрупкое, что весь прошлый год ей пришлось провести в санатории в Хайлигендамме. Подозрение это только усилилось, когда женщина заговорила:
– Где моя дочь?
Никаких приветствий и вежливых слов. Она даже не представила своего спутника, господина в цилиндре.
– Здравствуй, Мария, – ответил Гумбольдт с прохладной улыбкой. – Рад, что твои дела идут хорошо. Надеюсь, дорога не показалась тебе утомительной?
– Оставь эти пустые слова, Карл Фридрих! – бросила госпожа Ритмюллер. – Я здесь для того, чтобы забрать Шарлотту. Если понадобится, я потребую от представителя власти применить силу. – Она указала на полицейского, который не сводил взгляда с носков своих сапог. Вся эта сцена, похоже, не доставляла ему удовольствия.
– Я здесь уже шестой раз и без дочери больше не сдвинусь и с места!
– Шарлотта уехала, – проговорил Гумбольдт. – У нее дела в городе, но она обещала скоро вернуться. Мы только что вернулись из далекого путешествия. Прошу вас, проходите! Элиза сейчас подаст чай с булочками. Приглашение, естественно, касается всех… – Гумбольдт отступил, пропуская гостей в дом. Госпожа Ритмюллер горделиво прошла первой, за ней молча последовали мужчины, сняв шляпы.
Аромат свежезаваренного чая и только что испеченных булочек с корицей заполнил гостиную. Вошедшая Элиза приветствовала всех радушной улыбкой. Друзей Оскара предусмотрительно отправили в кухню – одним своим видом они могли вызвать приступ гнева у его сестры. Госпожа Ритмюллер смерила Элизу брезгливым взглядом и опустилась в одно из кресел.
Оскар втихомолку фыркнул: до чего же эта женщина напоминала до неприличия выросшую курицу! И ее провожатый был не лучше. Усевшись, он, время от времени покашливая, принялся начищать рукавом тулью цилиндра. Похоже, он был в полном подчинении у своей спутницы. Только жандарм производил впечатление вполне приятного человека. Он с благодарностью принял чашку чаю и булочку и уселся к столу.
– Ты не хочешь представить мне своего спутника? – Гумбольдт взял чашку из рук Элизы и сделал глоток.
– Это Бернхард Игель, мой жених.
Гумбольдт едва не поперхнулся.
– Ты обручена?
Губы женщины тронула холодная улыбка:
– Совершенно верно. Мы познакомились в санатории. Бернхард – агент по продаже недвижимости. Он живет в Бремене. Мы собираемся пожениться через полгода.
– Что ж, желаю счастья! – Гумбольдт промокнул губы салфеткой. – И, пожалуйста, прости мое удивление. Я не был готов к тому, что ты так скоро соберешься выйти замуж еще раз.
– Оставь свой сарказм при себе, – вскинулась госпожа Ритмюллер. – Я не из тех женщин, которые подолгу могут оставаться одни. – Ее взгляд остановился на Оскаре. – А это что за молодой человек?
– О, забыл представить! Это мой сын – Оскар Вегенер. Я усыновил его несколько месяцев назад, с тех пор он живет со мной. Из мальчика получился отличный помощник.
Если госпожа Ритмюллер и удивилась, то не подала и виду.
– Вегенер? – поджала она губы. – Уж не сын ли он той нищей актриски?
– Именно так.
Оскар стиснул кулаки. Гумбольдт же, напротив, повел себя так, будто ничего особенного не происходит.
– Мне понадобилось довольно много времени, чтобы его разыскать, но теперь он рядом, и я этому чрезвычайно рад.
– Чернокожая девица, уличный мальчишка и киви. Прекрасная компания для моей дочери. Ни секунды больше я не стану мириться с ее пребыванием в этом доме! – женщина хлопнула ладонями по пухлым коленям. – Ну, так где же она? Я хочу видеть Шарлотту немедленно. Если она не появится здесь через пять минут, я официально заявлю, что ее похитили.
Гумбольдт отставил чашку и выглянул в окно.
– Нет никаких причин, чтобы так волноваться. Кажется, она только что подъехала.
Оскар видел, как распахнулась дверца экипажа. Оттуда выпорхнула Шарлотта и торопливыми шагами направилась к дому.
Вскоре девушка уже входила в гостиную. Щеки ее пылали, в глазах светилась решимость.
68
– Шарлотта! – госпожа Ритмюллер бросилась навстречу дочери с распахнутыми объятиями. – Наконец-то я тебя вижу!
– Здравствуй, мама! – Шарлотта уклонилась от объятий и остановилась рядом с Гумбольдтом, бросив на стол черную кожаную папку, которую принесла с собой. Элиза подала ей чашку чаю и булочку.
– Ты успела сделать все, что собиралась?
– Разумеется, – ответила Шарлотта.
Госпожа Ритмюллер опустилась на прежнее место. Возможно, ее и удивила прохладная встреча с дочерью, однако она была слишком опытной светской дамой, чтобы долго демонстрировать растерянность.
– Кстати, ты знакома с моим женихом, Бернхардом Игелем? – защебетала она как ни в чем не бывало.
– Нет. Ты же знаешь, я долго путешествовала. Но я рада, что ты наконец-то встретила человека, готового соединиться с тобой навсегда. Очень приятно, господин Игель, – Шарлотта протянула спутнику матери руку.