Правда, есть одно но! Приказ Минздрава, который регламентирует проведение программы ЭКО (показания и противопоказания). Хотя там четко не прописано, что в подобных ситуациях делать этого нельзя (нет таких противопоказаний – «нетрадиционная ориентация»), да и по закону любая женщина, в браке или нет, имеет право на материнство, но есть пункты, которые можно трактовать по-своему. И, понятное дело, лучше с нашими законами поступать так, чтобы показания к ЭКО были не только законными, но неоспоримыми. Как там у классика? «Справка должна быть бетонная, которую не пробить ничем».
Если говорить начистоту, то все мы знаем, что общество скорее осуждает однополые союзы, чем относится нейтрально. И клинике, которой заведует Кирилл, тоже легче сказать таким парам «нет» и отправить их восвояси. А людям жить. И если им отказать по формальным причинам, то они поймут, что никому не нужны, и могут озлобиться на весь белый свет. Тогда их и без того непростая жизнь может стать еще сложнее. Ясно же, что люди пришли не развлечься! Они думали и обсуждали эту ситуацию! И приняли свое решение, с которым пришли в клинику.
В свое время Кирилл даже написал письмо в Минздрав на имя министра здравоохранения, что бывают такие случаи, когда врачу надо решать не только чисто медицинские вопросы. Отказ в щекотливых ситуациях не должен исходить от лечащего врача. Он тогда высказал определенные предложения, например, что есть необходимость создания комитета по этике, который поможет в выборе решения в неоднозначных ситуациях. Это покажет обществу, что не только врачу важна судьба пациентов, но и обществу в целом, а также государству в лице Министерства здравоохранения. К сожалению, ответа на свое письмо Кольцов так и не получил, хотя по закону ответить должны были в течение 30 дней. И что должен делать в таких случаях доктор? Что говорить пациентам? Ну издайте тогда закон! Мол, «вам не положено!». Запрещено!
Стало быть, нужно брать ответственность на себя. И быть не только врачом, но еще и юристом, и законодательным органом. Но в первую очередь человеком. И Кольцов помогал, и защищал, и обосновывал, и давал официальную путевку в жизнь новому человеку.
Да, конечно же, Кирилл помнил эту пару. Марина, тридцати двух лет (та, что активная и все решает), и Ирина, тридцати пяти лет (та, что кроткая).
Инициативу на себя сразу взяла Марина. Одетая в мужской костюм и галстук, она выглядела нарочито ярко. Чтоб никто не сомневался. Короткая стрижка полностью открывала одутловатое лицо, брюки плохо сидели на не совсем идеальной фигуре. Ну вот, они еще говорить не начали, а Кирилл уже стал напрягаться. И даже не в ориентации было дело, а в том, что Марина вела себя тут как хозяйка. Хозяйка над Ириной. Пришел такой господин с рабом.
Кирилл присмотрелся к Ирине. Симпатичная, волосы роскошные, забранные в хвост, правильные черты лица. Господи. И что только этим бабам надо? Ладно, не его это дело.
Вещала, естественно, Марина слегка охрипшим голосом:
– Доктор, хотим, чтобы вы провели цикл ЭКО с донорской спермой и яйцеклетками сначала от одной, а потом от другой. И Ирина выносит.
При таком нетрадиционном раскладе Кирилл всегда свою речь начинал одинаково:
– Милые дамы! – (Чертыхнулся про себя, ну а как их прикажете называть?!) – По закону, так как каждая из вас не состоит в браке, вы имеете право на оплодотворение собственных яйцеклеток спермой донора при наличии показаний к ЭКО. Это означает, что если вы совершенно здоровы, то по нашему законодательству вам ЭКО никак не показано. А у меня такое впечатление, что вы здоровы!
Да, есть такой закон! И для доктора это так называемая лазейка. Но пациенты сегодня подкованные, прежде чем решиться на этакий шаг, как правило, выясняют, читают, узнают. А уж в этом случае тем более. Марина с гордостью отрапортовала:
– Как раз-таки нет! У нас все в порядке, или «не в порядке», если говорить про противопоказания. У Ирины непроходимы маточные трубы, у меня плохой гормональный фон и длительный период бесплодия.
Какой кошмар. «У них все в порядке». Вдрызг больны. Кирилл всегда удивлялся этой страшной несправедливости. Наверное, это есть только в нашей стране. Пациент вечно заискивает, вечно ему неудобно от того, что он болен, вечно он чувствует себя виноватым. И почему так?! Они пришли к врачу. Он должен им помочь просто по определению. Ему не важно, кто перед ним сидит: враг, мерзавец, убийца. Он как врач должен лечить всех. Конечно, по молодости у него складывались чисто человеческие отношения с пациентками, а потом Кирилл себе просто запретил проникаться человеческими чувствами. Перед ним пациент! Точка.
Как-то, когда он еще был студентом и все равно периодически прибегал к нашатырю, один профессор сказал:
– Это всего лишь операционное поле.
Вот и здесь он должен произвести обследование, сделать все манипуляции, между прочим, более сложные, чем обычно, и добиться результата. И не думать, нравится ему это или нет, одобряет, презирает. Не его собачье дело!
И все-таки перед ним сидели две живые женщины. И он не мог в душе согласиться с такой парой. Как эти две женщины будут воспитывать ребенка? И кто из него вырастет? И вот лично он, Кирилл, сейчас обрекает этого ребенка, еще не родившегося, на такую своеобразную жизнь.
Всегда есть выбор, у каждого человека. Но если человек изначально помещен в определенную среду, то выбор у него сужается, тем более в нашей стране.
Кирилл умел отметать. Отношения есть только одни-единственные. Пациент – врач. Он должен помочь, сделать все возможное. Еще не забывать о букве закона. Важно не нарушить, соблюсти все детали. И тут все в порядке.
Чем этот случай особенный? Нет мужчины. Он хорошо помнил: сначала решили получить яйцеклетки у Ирины, так как ей 35 лет и уже намечалось снижение запаса яйцеклеток по данным УЗИ и гормонов; далее план был таков: оплодотворить спермой донора и перенести ей ее эмбрион. А дальше будет видно. Да, получается – это будет ребенок Ирины, Марина к нему как будто никакого отношения иметь не будет. Ну а как по-другому?
Кирилл честно и доходчиво объяснил план действий. Парочка, видимо, думала, что доктор предложит какой-нибудь другой вариант. Кирилл тогда впервые позволил себе немного позлорадствовать:
– Что делать, гражданочки. На то Бог и создал Адама и Еву. Природу обмануть сложно. Мужчина в этом деле необходим, и женщина может быть одной-единственной.
– А почему вы выбираете ее?
Кирилла резануло Маринино «ее». Он пытался объяснять спокойно:
– Потому что ваш гормональный фон хуже. Можем начать с вас. Но вас сначала нужно лечить. Думаю, длительно, и потом, в результате лечения я не уверен. А какая вам, собственно, разница? Вынашивать же все равно будет Ирина. Вы же ее любите?
Они уже раздражали Кирилла обе. И эта Ирина, вечно смотрящая в пол и мнущая салфетку, и надменная Марина, которая и тут еще условия диктовала.
Кирилл все же взял себя в руки. Он был не прав, ни к чему все это.
– Давайте начнем так, как я вам советую. А там будет видно. Возможна неудача, а возможно, в случае благоприятного исхода вам захочется родить еще одного ребенка. Тогда уже мы будем заниматься вами, Марина.
Он попытался улыбнуться, внутренне содрогнувшись, что сейчас сам, своей пламенной речью, предлагает эту малоприятную ему семью сделать семьей с двумя детьми. И тем не менее продолжил:
– Когда Ирина родит, подумаем, как помочь Марине.
После короткого раздумья женщины согласились с «предложением клиники» в лице Кирилла.
Кроткая Ирина, с большими красивыми, но очень печальными глазами, сомневалась всегда и во всем, постоянно смотрела в сторону Марины и только после одобрительного кивка подписывала все необходимые информированные согласия.
Кирилл подготовил пациентку к программе, провел стимуляцию, получили ооциты и к пяти суткам – один эмбрион. Слава богу, долгожданная беременность наступила.
И вот прошло полтора года.
В голове вихрем пронеслась вся история странной пары и его неприятие этих женщин в то время. Господи, прости. Но он не только врач, еще и просто обычный мужик. Ирина стала другой. Она больше не смотрела в пол. Или счастливо на малыша, или с широкой улыбкой прямо в глаза доктору.
– Вы изменились, Ирина. И как вы сейчас? В порядке, счастливы?
– Да, доктор, мы очень счастливы. Только не живем вместе. Когда родился наш малыш и я взяла его на руки, стала кормить, то поняла, что хочу воспитывать его сама и еще раз родить. Доктор, но и Марина, когда начала нянчить малыша, то через некоторое время сказала мне: «Хочу родить от мужчины сама или с ЭКО, как получится». Мы поэтому и расстались. Поняли, что хотим жить по-другому. Она вышла замуж и сейчас уже беременна. Получилось самостоятельно. Спасибо вам, Кирилл Евгеньевич! – Ирина все так же смотрела прямо в глаза Кириллу. – Вы перевернули нашу жизнь, так здорово, что мы приняли тогда единственно правильное решение.
Вот так вот. Кирилл смотрел в красивые большие глаза, которые сияли от счастья. Да, природу обмануть непросто, в итоге она расставляет все точки над «i»! И он оказался прав, и тактика его была правильная, и эти женщины стали счастливыми… со всеми вытекающими приятными последствиями. Но ведь все началось с того, что он этой паре начал помогать…
Ее величество женщина. Кирилл знал о ней все и научился разделять работу и личную жизнь. Здесь – жена, здесь – увлечение, а здесь только работа. Иногда, правда, работа перерастала в увлечение. Он был живым нормальным мужиком. Но иногда та работа мешала просто и без оглядки влюбиться. Он знал о женщине такое, что кому-то и в голову прийти не могло. А вот ему приходилось вникать, разбираться, копаться совсем уж в нестандартных состояниях, чтобы потом лечить, находить возможности помочь в самых крайних ситуациях. Ну кто знает, допустим, о том, что существует синдром Морриса, который описан еще в XIX веке? Или, называя его по-научному, синдром тестикулярной феминизации?