– А врачи? Тогда можно сказать, что людей не нужно лечить.
– Это другое, – безапелляционно сказала Антонелла.
– А как же ваш муж? Может быть, он хочет стать отцом.
– То есть вы это делаете для мужа? – прищурившись, Антонелла посмотрела на Ингу.
Инга ответила честно. Эти вопросы постоянно стояли перед ней, и не со всеми можно было говорить откровенно. Прямо скажем, очень редко с кем.
– И это тоже. Если от него кто-то родит, он тут же уйдет.
– Ну и хорошо!
– Что?!
Ингу начинала раздражать аморфно-спокойная Антонелла.
– Что родится ребенок! Сам, причем это будет ребенок от твоего мужчины. Все естественно. Если ребенок должен был появиться на свет, он появится. Хочешь ты этого или нет. Просто надо понять, что от тебя, от твоих желаний это никак не зависит. И если ты расстараешься, но тебе этого не дано, то и стараться нечего. Ты расстроилась? А ты не расстраивайся, может, просто время еще не пришло. Так бывает.
– Так мне 42 года!
– И что?
– Антонелла, а ты знала, что у вас не будет детей?
– Конечно, – опять же совершенно спокойно.
– И пошла на это?
– На что «на это»?
Инге это надоело, какая-то она другая, из другого теста. Тоже мне разговорчик. Считай, поговорила сама с собой!
Ох, как же мы любим, когда с нами соглашаются, ждем подтверждения своим мыслям. И когда этого не происходит, раздражаемся, нервничаем. А ведь Антонелла просто высказала свою точку зрения. Причем очень уверенно. Может, отказалась рассуждать на эту тему, потому что нечего тут было обсуждать. И дураку понятно. А вот Инге непонятно. Она все ставила перед собой эти вопросы. За что? Почему? Почему с ней? И что делать? И как быть? Масса вопросов, которые мешали ей жить, не давали спать, делали ее ущербной.
Инга, даже когда ей сказали, что шансов ноль, все равно искала информацию. Не могла смириться с мыслью, что это конец. Так не могло быть. Не в ее случае. Главное – что-то делать. Всегда. Не сдаваться. Она никак не могла успокоиться.
Они с Глебом могли оплатить хорошую клинику и нормальное лечение. Если нужно ехать за рубеж и там помогут, она поедет. Она не обсуждала это с Глебом, но информацию собирала. Статистику и мнения.
Репродуктивный туризм как раз набирал обороты. Уже вполне можно было проследить потоки туристов, которые ехали за ребенком в другую страну. Американцы ехали в Европу, где стоимость того же лечения вдвое, а то и втрое дешевле, или в соседнюю Канаду. Цены в любом случае солидные, причем всю сумму по прибытии в клинику нужно заплатить до начала лечения наличными и обязательно в долларах США. Надо понимать, что это только сам цикл – без консультаций врача, без препаратов, криозаморозки и хранения эмбрионов. Все это дополнительная стоимость.
Инга вычитала, что неплохую репутацию в мировой репродуктологии имеет Таиланд, со специалистами в этой стране легко связаться по электронной почте, они сразу откликаются на письма потенциальных клиентов. Хотя репродуктивные технологии пришли сюда не более пяти лет назад. Человеческий фактор никто не отменял: больше доверяют клинике, которая отзывчива по отношению к клиентам, всегда дает полные и вразумительные ответы. Если клиника не отвечает на какой-то из поставленных вопросов, сразу ясно, что ответ на него в клинике не хотели бы озвучивать. А раз прячутся, значит, что-то там не так. Англичане ищут своих аистов в более дешевых в репродуктивном смысле странах. Но существуют и обратные потоки: люди с деньгами едут в Англию за качеством и новыми технологиями. Богатые пары из Индии вояжируют в Европу, считая услуги, предоставляемые европейскими клиниками, более качественными.
Медицинский язык перестал быть для нее птичьим, она свыклась с терминами, полностью в них разобралась. А потом еще и разобралась в иностранных терминах. Даже ей, со знанием иностранных языков, было непросто. In-Vitro, Kryonservierung. Но без терминологии никуда, и русский доктор с тобой разговаривать будет только на этом языке, а уж в зарубежных клиниках и подавно. Да, мужские и женские клетки соединяются в пробирке, и именно там зачинается новая жизнь, и очень важно не забыть про криозаморозку. Хотя, понятное дело, вам никто про это забыть не даст, все ж платно, но тем не менее. Материал у вас доктор взял и все, что не использовалось, сразу заморозил на будущее. Не получилось сейчас, можно будет попробовать потом.
Вот так для себя Инга объясняла сложные и научные вопросы, удивляясь, почему доктора не могут говорить по-простому?
Инга, проштудировав возможные варианты, тогда в своих мыслях остановилась на Италии. Тот виртуальный проект носил название «Если бы я все-таки решилась…». Даже фирму для реализации проекта подыскала со звучным названием «Итальянский доктор».
На сайте фирмы был подробно расписан план и программа лечения. Отмечалось, что медикаменты для гормональной стимуляции и поддержки беременности покупаются в аптеке и не входят в стоимость лечения. Количество препаратов, а значит, их стоимость очень различны и зависят от возраста пациентки и от степени возможных гормональных нарушений. Приблизительная стоимость препаратов для цикла ЭКО – около 700 евро до подсадки эмбрионов и около 400 евро после подсадки (поддержка беременности). Ну и стоимость самого ЭКО примерно 3 тысячи евро (включая наркоз), ИКСИ – около 5 тысяч евро.
Инга даже позвонила в турфирму, которая брала на себя все заботы. Милая дама была бесконечно любезна, еще раз подтвердила цены и попросила прислать имеющиеся анализы.
Особенно Ингу поразил список обязанностей сопровождающей в Италии.
– Вы можете даже закрыть глаза, все за вас сделает сопровождающая, которая будет заниматься только вами: встречает вас в клинике, заводит официальную карточку; переводит первичные беседы с врачами и сестрами; обеспечивает отдельной палатой; инструктирует супруга о его действиях; переводит беседу с врачом-анестезиологом, организует доставку еды, решает все вопросы, которые могут возникнуть. Все это время вы можете рассчитывать и на профессиональную психологическую поддержку вашей сопровождающей. В Италии вам необходимо будет пробыть примерно три недели.
Про «Итальянского доктора», так, на всякий случай, она рассказала Глебу. Совершенно между прочим, к слову, за ужином. Глеб тогда отложил в сторону вилку, снял очки и очень внятно произнес:
– Не верю. Ни единому слову этой елейной барышни не верю. Ну ты же умная женщина! Представь, если что-то пойдет не так?! Кто нам поможет? Где искать крайнего? Если ты хочешь продолжать лечение, будем лечиться здесь. Давай попробуем еще раз. Ну о чем ты? Еще в Таиланд давай поедем! Италия! Ну ты же знаешь этих неторопливых итальянцев!!!
Инга согласилась совершенно спокойно. Это скорее была еще одна галочка для самой себя. Я попробовала, я узнала. Это действительно опасно и неоднозначно. К «здесь и сейчас» она была не готова. И проект «Если бы я все-таки решилась…» был отложен, но все-таки он существовал.
А Антонелла на все отвечала: «А зачем?»
И так же, как и Глеб, Инга ей не верила. Ну не бывает такого. Каждая женщина мечтает стать матерью. Обязана мечтать. Или это какая-то неправильная женщина.
Неправильные женщины, неправильные мужчины. Есть человеческая природа, мы созданы как мужчина и женщина, именно мужчина и женщина могут зачать ребенка.
А вот он, Кирилл, в этом вопросе парам помогает. Как правило, бить тревогу нужно уже после года совместной жизни. Почему не наступает беременность? Значит что-то не так? Но как быть, когда на прием приходят двое мужчин или две женщины? Кирилл для себя решил давно: не оценивать. Для него главное – это человек. Человек здоров, человек болен. Или пациент. У пациента есть проблема, и ее нужно решать. Или хотя бы попытаться. Сделать все, чтобы помочь. А вот общество не всегда принимает непохожих, и часто болезненное состояние принимается за распущенность. И особенно достается транссексуалам. Кто же они такие?
Транссексуальность – это всего лишь медицинский термин. Термин, который меняет жизнь, а для кого-то превращает существование в ад, в муку. Что же это? Как пишут научные издания, несоответствия между анатомическим полом индивида и его гендерной идентичностью (психологическим полом). То есть женщина не чувствует себя женщиной, а мужчина мужчиной.
Такое состояние порождает у человека тяжелый психический дискомфорт, сопровождающийся депрессией, которая даже может привести к самоубийству. Частота депрессий и самоубийств у транссексуалов, не подвергавшихся гормонально-хирургическому лечению, по сравнению с подвергавшимися таковому значительно выше, что подтверждено многими исследованиями.
Кирилл был обычным мужиком, но на работе он всегда врач. Причем врач пытливый, он должен докопаться до сути, он должен разобраться и помочь. Почему так случилось? Почему они другие? В последние десятилетия накапливается все больше данных о том, что строение некоторых участков мозга транссексуалов отличается от строения соответствующих участков мозга обычных мужчин и женщин. Существует предположение, что феномен транссексуальности связан именно с этим. Так как же мы можем осуждать таких людей? Может, нужно поддержать и не делать их жизнь невыносимой?
В институтской группе Кирилла учился парень. Парень как парень, но вот только в свободное время он ходил по магазинам и покупал женские туфли. А как-то, зайдя в его комнату в общежитии, Кирилл и вообще обалдел: Сашка перед зеркалом красил себе губы. Дальше больше: парень начал переодеваться в женские платья. Над ним, понятное дело, насмехались, выгоняли его из компаний, никто не хотел с ним дружить. Но как-то Кирилл заболел на осенней практике, и именно Сашка пошел по осенней распутице в соседнюю деревню за нужными лекарствами, промок до нитки, а потом всю ночь ставил Кириллу компрессы на ночь. Хороший человек Сашка. Про него тогда думали: не дружит с головой. Из института он в итоге ушел, куда делся – непонятно. И в последнее время Кирилл часто о нем думал: что с ним стало? Несчастный парень…