– Кое-какие куски… Я попросила тетрадку на пару дней, чтобы прочитать «Мика» тебе. Если хочешь…
– Конечно, хочу! Давайте сейчас!
– Но… а спать?
– Да не хочется же!.. И вы сказали, что вам тоже…
– По правде говоря, нисколечко… Давай выключим электричество и сядем у окна, света с улицы хватит. Помнишь, как у Пушкина: «Пишу, читаю без лампады…»
Симка не помнил, но кивнул. Это был такой невинный обман, что и не обман даже…
Тетя Нора погасила лампу, и они перебрались к растворенному окну. Там стояло потертое велюровое кресло – «широченное, как душа русского хлебосола» (по словам тети Норы). Она – обычно такая сдержанная, воспитанная – вдруг скинула туфли и забралась в кресло с ногами, как девчонка.
– Садись рядом, тут много места.
Но Симка устроился не внутри кресла, а верхом на пухлом валике-подлокотнике. Откинулся к пушистой спинке. Правую ногу поставил на сиденье рядом с тетей Норой и обнял колено. Так он сможет сидеть и слушать хоть целые сутки.
Заглянул в тетрадку. Она была тонкая, в обложке с разлохмаченными краями. Несмотря на свет белой ночи, строчки различались слабо. Разберет ли их тетя Нора (несмотря на свои большие, очень блестящие очки)?
– Вам все видно?
– Разумеется… А кроме того, я многое помню наизусть. Стоит лишь зацепиться за начало строки… Вот слушай. Дело происходит в самом начале нашего века, когда в Африке правил страной Абиссинией знаменитый негус Менелик. Негус – это как в Европе король или император. Он старался объединить разрозненные негритянские племена. Но не все племена хотели быть под его властью. Приходилось воевать… Было такое небольшое, но храброе племя Гурабе . Воины негуса долго не могли завоевать его, потому что племя охранял сам Дух Лесов. Но вот однажды… Слушай…
Сквозь голубую темноту,
Неслышно от куста к кусту
Переползая, словно змей,
Среди трясин, среди камней
Свирепых воинов отряд
Идет – по десятеро в ряд.
Мех леопарда на плечах,
Меч на боку, ружье в руках…
Слово «десятеро» показалось Симке непривычным, неуклюжим, но тут же это ощущение пропало.
И белая ночь отодвинулась от Симки. Сменилась лунной африканской ночью. Такой настоящей ! Тетя Нора читала вроде бы не очень выразительно, а Симка все видел и ощущал, будто на самом деле. Душную, пахнущую нездешними растениями тьму, дыхание и шепот черных воинов, блики лунного света на их блестящих телах и наконечниках копий… Казалось даже, что мокрые кусачие лианы касаются его голых плеч и спины. Симка опять поежился, но тихо, чтобы не сбивать чтение.
Дух Лесов, который обычно оберегал племя Гурабе, на этот раз потерял бдительность. Когда он спохватился, было поздно. Отважный царь племени погиб в схватке с не менее отважным вождем абиссинцев, старым Ат о -Ган о . Разгневанный Дух наконец послал против нападавших армию разъяренных слонов, носорогов и бегемотов во главе с удивительным и страшным зверем – у того была кошачья голова, увенчанная рогами…
Абиссинцы отступили. Ато-Гано успел прихватить с собой семилетнего мальчика, который был сыном царя племени.
Звали мальчика Мик.
Мальчик стал абиссинским рабом. Он жил в городе Аддис-Абебе, на дворе у Ато-Гано. Тот не загружал его, маленького и слабосильного, тяжелой работой. Так, всякие пустяки – двор подмести, посуду почистить. И каждый день Мику доставался кусок инджир ы – вкусного абиссинского хлеба. В общем, жить было можно. Однако Мик очень страдал от одиночества, неволи и насмешек слуг.
Прошло три года. Мик познакомился с другим пленником. Недалеко от дома, на лугу, был привязан к столбу косматый павиан. Его поймали в джунглях. Этот старый дикий зверь никого не подпускал, рычал, щелкал зубами. Наверно, он умер бы от голода, если бы его не стал подкармливать мальчик. Они привыкли друг к другу, а потом и подружились.
Мик понимал обезьяний язык, и павиан рассказывал ему про иную страну, «где не дерутся никогда, где каждый счастлив, каждый сыт, играет вволю, вволю спит». Это был город обезьян – единственного в Африке народа, жившего без царя…
Тетя Нора читала равномерно, негромко, и ритмика стихотворных строф брал Симку в плен. Размеренность строчек подчеркивало звонкое тиканье будильника – оно вплеталось в стихи…
Иногда тетя Нора останавливалась, чтобы объяснить непонятные слова. Но Симка нетерпеливо дергал локтями: «Не надо, и так понятно. Читайте…»
– Ты не устал?
– Нет-нет… пожалуйста, дальше…
Он сам был теперь Миком, с горестями и надеждами негритянского мальчишки.
А надежда, конечно, была одна – убежать с павианом в далекую свободную страну.
Но как убежишь без оружия, без провизии, без всякого средства, что бы разводить в пути огонь?
И тут на помощь Мику пришел счастливый случай.
Французский консул зазвал Ато-Гано, любимца негуса, к себе в гости. Пока Ато-Гано в консульском доме пробовал французские вина и сдержанно дивился европейским чудесам – граммофону, игрушечному аэроплану, электрическому звонку, – Мик в саду, где он караулил хозяйского мула, познакомился со своим белым ровесником.
…Как вдруг он видит, что идет
Какой-то мальчик от ворот
И обруч, словно колесо,
Он катит для игры в серсо.
И сам он бел, и бел наряд,
Он весел, словно стрекоза,
И светлым пламенем горят
Большие смелые глаза.
Симка тут же будто наяву увидел этого мальчишку – такого светлого, что его не тронул даже горячий африканский загар. С белокурыми разлетающимися волосами, синеглазого, улыбчивого. Сразу вспомнился мальчик на берегу, хотя он и этот десятилетний сын консула были, конечно разными…
Белый мальчишка не стал важничать перед маленьким черным рабом.
«Меня зовут Луи. – «А я
Был прозван Миком». – «Мы друзья».
Мик поведал Луи о павиане и о том, что давно убежали бы они в лес, если хотя бы раздобыть кремень и нож, чтобы не пропасть в пустыне.
Храбрый, отчаянный и своенравный Луи, начитавшийся романов Буссенара, тут же загорелся этой идеей…
– Ты слышал о таком писателе – Буссенаре?
– Да, – дернулся Симка. – Я читал «Капитан Сорви-голова». Тетя Нора, давайте дальше. Они убежали?
Они убежали. Правда, старый мудрый павиан был не в восторге от такого спутника, как Луи. Тем более что Луи замыслил ни мало ни много – стать обезьяним королем. Конечно, хорошо, что юный сын консула раздобыл для похода и пищу, и оружие, и деньги, но где это видано, чтобы городской мальчишка, к тому же чужестранец, был правителем живущего в джунглях народа, пусть даже обезьяньего?
Но долго спорить он не стал,
Вздохнул, под мышкой почесал
И прорычал, хлебнув воды:
«Смотри, чтоб не было беды!»
А Мик не испытывал никаких опасений. Он привязался к Луи всем сердцем и видел в нем только хорошее.
После многих приключений Луи и в самом деле стал царем обезьян: те, пошумев и поспорив, выбрали его. И, как выяснилось, зря.
Луи оказался суровым повелителем, он не думал о том, как сделать легче и
Но ни за что его народ
Не соглашался на поход,
И огорченный властелин
Бродил, печален и один.
Особенно любил Луи бывать у водопада, что шумел ледяными струями в вечной мгле. Откуда-то мальчик знал (или просто чувствовал?), что сюда раз в сто лет
С рогами серны, с мордой льва
Приходит пить какой-то зверь.
Этот загадочный зверь еще появится в истории про Мика. А пока Мик жил среди вольного обезьяньего племени, забывая о горьком рабстве.
Казалось бы, чего не жить и Луи – среди своих беспечных и незлобивых подданных, среди веселых игр и развлечений?
Но все наскучило Луи —
Откос, шумящие струи,
Забавы резвых обезьян
И даже Мик и павиан.
Сдружился он теперь с одной
Гиеной старой и хромой…
Эта хитрая тварь подговорила мальчишку спуститься с утеса, где был город обезьян, в долину. Там он, мол, сможет сделаться королем прекрасных и отважных пантер и леопардов. Это не бестолковые и боязливые обезьяны!
Луи был доверчив и, как известно, очень смел. Недолго думая, он передал свой скипетр и королевскую чалму Мику и ушел. Огорченный обезьяний народ печально смотрел вниз с утеса вслед бывшему повелителю. Снизу раздавались непонятные голоса и рычание…
А ночью Мику приснился зловещий сон, и тот понял, что с его другом случилась беда. Он кинулся за помощью к старому павиану.
Павиан собрал храбрейших обезьян, и они, переплетаясь хвостами, стали строить над пропастями мосты из собственных тел и спускаться в долину.
На рассвете они увидели окруженную деревьями поляну со скалой посредине. На скале без памяти лежал Луи. Он зажимал раны и все еще пытался приподнять топор. Этим топором он всю ночь отважно отбивался от пантер – те, конечно, видели в мальчике не будущего царя, а только легкую добычу. Оказалось, правда, что не очень легкую. Мальчишка был отчаянно храбр и ловок. Поэтому восемь пантер, что кружили рядом, не решались подойти к израненному Луи, ждали подмоги.
Как град камней, в страну полян
Сорвалась стая обезьян,
И силою живой волны
Пантеры были сметены
И отступили… С плачем Мик
К груди товарища приник.
Луи был в бреду. И скоро он умер…
Старый павиан перегрыз горло коварной пантере. Но разве это могло утешить Мика? Ничто не могло его утешить.
Тетя Нора опять прервала чтение (только будильник все стучал).