Я киваю и пытаюсь улыбнуться, но улыбка выходит пластиковой, совсем как этот дом. Еще одно воспоминание всплывает в голове, словно я нахожу очередной кусочек разбитой вазы, которую нужно склеить. Раньше мне никогда не попадались парни, нервно прячущие телефон, по выражению Гарриет. Но недавно я с таким познакомилась. Это Иэн. Он сам признался в этом.
При первой же встрече Иэн рассказал, как во время семейного ужина он предложил Роуз зеленой фасоли и тут звякнул его смартфон: Тина прислала ему селфи в дезабилье.
У Роуз, Бет и Гарриет была возможность оценить реакцию Иэна, когда он взял телефон и посмотрел на фотографию. Может, Бет и не в курсе, как искать зацепки, зато у Гарриет рука, что называется, набита. Она обожглась, когда ее предал муж, в результате чего разрушилась ее семья. Гарриет могла заметить, что Иэн и Бет постепенно отдаляются друг от друга. Она очень внимательно следила за тем, есть ли другие звоночки.
А звоночки были. Тина, улучив момент, без оглядки бросалась в объятия Иэна, и эта стремительность не была секретом даже для наивного Филипа, учителя музыки. Конечно, Гарриет, с ее повышенной бдительностью в такого рода делах, раскусила Тину, которая бросала на Иэна томные взгляды и откровенно хотела заполучить его в собственность.
– Я и себе чего-нибудь налью, – говорит Гарриет, берет трость и встает.
Я тоже приподнимаюсь, снова опускаю руку в карман и хватаю телефон. Есть еще один важный момент, оставленный без внимания. Звуки легко путешествуют между этажами этого дома. Иэн с Тиной впервые поцеловались на кухне, прямо над гостиной Гарриет.
Разум наконец хватается за плотный узел, находящийся в самом эпицентре проблемы, которую я так долго старалась решить, и начинает его распутывать. Если Гарриет узнала об интрижке, угрожающей семейному благополучию, и если семья так важна для нее, почему она не приняла меры, чтобы положить этому конец?
У меня пересыхает во рту, когда в голову приходят два слова: или приняла.
– А не лучше ли выпить немного шардоне вместо воды? – спрашивает Гарриет. – Как вы на это смотрите, Стелла?
Во рту так сильно пересохло, что я с трудом выдавливаю:
– Было бы неплохо.
Пока она доковыляет до кухни, у меня будет немного времени, и кто знает, может, я сумею развязать этот проклятый узел!
– После вас. – Гарриет, встав у своего стула, жестом приглашает меня проследовать на кухню.
Кратчайший путь туда – обогнуть журнальный столик и пройти мимо Гарриет. Но мои инстинкты кричат, чтобы я и близко к ней не подходила. Поэтому я обхожу журнальный столик с другой стороны, делая крюк. Я ни на секунду не выпускаю Гарриет из поля зрения.
Она пристально смотрит на меня. Не могу понять, о чем она думает. Выражение ее глаз изменилось.
– Вино! Звучит отлично! – громко восклицаю я, надеясь, что Роуз услышит меня и поймет, что мы идем на кухню.
Разрозненные части пазла быстро собираются воедино. Я знаю, что делать, – как и обещала Чарльзу. Нужно как можно скорее увезти Роуз из этого дома.
Я наконец поняла, кто является источником темной энергии, пронизывающей особняк. Я почувствовала это, когда шепот Гарриет, словно серый дым, проник в мое ухо. Темная энергия всегда здесь, потому что ее средоточие живет в доме. Тьма исходит от Гарриет. Она устроила шоу, якобы стараясь обеспечить внучке алиби на момент смерти Тины. Но думаю, что именно Гарриет использовала Роуз в качестве своего алиби.
60
Не слишком приятно ощущать присутствие Гарриет за спиной, пока мы шагаем на кухню. Плохо, когда враг вне поля зрения. Ну хоть стук трости служит каким-то ориентиром. Я задерживаю дыхание и выдыхаю лишь у самого порога, отступив в сторону.
– Я обычно не пью алкоголь, разве что по особым случаям, и сейчас, кажется, такой момент наступил, – провозглашает Гарриет.
Ее голос вплывает в кухню, а потом в помещении появляется и сама женщина.
– Не поняла вас?
– Наша беседа о возможном примирении Иэна и Бет привела меня в радостное настроение. Я надеюсь, что Бет в скором времени заберет свое заявление.
Рука Гарриет находится в кармане свитшота. Она что-то держит, и этот предмет достаточно весомый. Оружие?
Я оглядываю кухню. Ни разделочных досок с ножами. Ни тяжелых стеклянных бутылок с оливковым маслом на столешнице, ни большой хрустальной вазы на кухонном острове. Под рукой нет ничего для защиты.
Гарриет стоит между мной и дверным порогом. Маска добродушия сползает, обнаруживая истинное лицо, и на нем написано отчаяние.
Она делает ко мне шаг. Я инстинктивно отступаю, сохраняя дистанцию примерно в три фута.
– Ох, Стелла… Когда вы все поняли?
– Поняла что?
– Не притворяйтесь. Что-то случилось в гостиной. Я где-то оплошала, так?
Если Роуз находится рядом, ей необходимо услышать правду. Она должна знать, что я ей верю. Что для меня теперь все ясно. И я сделаю все возможное, чтобы девочку больше никогда не приносили в жертву.
Поэтому я громко говорю:
– Я знаю, что вы убили Тину.
В глазах Гарриет отражается боль, и с виду она неподдельная.
– Нет-нет, это был несчастный случай. Я даже пальцем ее не тронула. Но я была там, на мансарде, когда она выпала из окна.
– Если вы знали, что это вышло случайно, почему не признались?
Она качает головой:
– Кто бы мне поверил? И кроме того… ну… были смягчающие обстоятельства. В общем, я легко могла угодить в тюрьму до конца своих дней. А сейчас все еще больше запуталось. Я не могу позволить тебе пойти в полицию и рассказать им все, что ты знаешь. Это для меня плохо кончится. Бет, Иэн и Роуз возненавидят меня. Я навсегда потеряю семью. – Гарриет делает шаг вперед, а я – шаг назад. – Зачем ты вообще сегодня пришла, Стелла? Все было так близко к завершению.
Я делаю ужасную ошибку – забываю о том, что необходимо следить за ее руками. Она вскидывает правую руку, целясь мне в грудь металлическим предметом, похожим на пистолет. Левой рукой поднимает трость. На мгновение кажется, что она хочет ударить меня. Мелькает лихорадочная мысль, что надо вырвать у нее трость. Тогда Гарриет будет еще труднее передвигаться. Но она тычет кончиком трости в панель рядом со мной. Открывается лифт.
– У меня есть особая бутылочка вина, которую Бет подарила мне на день рождения. Я хочу, чтобы мы выпили ее с тобой.
Желчь обжигает мне горло. Я не могу снова зайти в лифт… Качаю головой:
– Нет.
Гарриет наверняка оставила Роуз в огороде и отлучилась в дом, и как раз в течение этих считаных минут погибла Тина. Именно поэтому девочка сильно стучала ногой во время ужина. Но я подвела свою юную клиентку. Я не поняла сигналов, которые она старалась передать.
– А это что? – Тяну время, ужасно не хочется снова попасть в это крошечное пространство, вызывающее у меня клаустрофобию.
– Ты знала, что электрошокеры можно купить онлайн с доставкой на дом?
Пит говорил, что Тина собиралась приобрести электрошокер. Может, именно поэтому Гарриет пришла в голову эта идея?
– Я сосчитаю до трех, а затем выстрелю в тебя этой штукой. Я смотрела несколько видео и знаю, что с тобой произойдет. Ты можешь обделаться. Вероятно, потеряешь сознание. Тогда я втащу тебя в лифт. Прошу, не вынуждай меня это делать.
Если я послушаюсь Гарриет, мы окажемся вместе в замкнутом пространстве. Но я могу превратить свой сильнейший страх в преимущество. К примеру, броситься на нее и выхватить электрошокер. Или ударить по ее больному колену.
– Раз.
На мне легкий пуховик. Он расстегнут на груди, но его можно использовать как щит, который ослабит действие электрошокера, даже если Гарриет выстрелит в меня.
Роуз ждет моей помощи. Если я ей не помогу, она останется во власти Гарриет.
– Два.
Я делаю шаг к лифту. Когда Гарриет войдет в кабину, я обернусь и ударю ее. Я захожу в лифт. Стены начинают прогибаться, перед глазами все расплывается. Я как можно сильнее впиваюсь ногтями в ладони, чтобы острая боль на короткий миг отвлекла мой мозг. Я делаю еще один шаг, ноги слабеют, а ужас лишает сил. В ушах стоит низкий гул – паническая атака неизбежна. Сквозь этот шум заставляю себя прислушиваться, не раздастся ли стук трости Гарриет, чтобы определить, на каком она расстоянии от меня. Как только она окажется внутри, я обернусь.
Слышу стук. Начинаю поворачиваться. Вдруг все мое тело сотрясается от сильнейшего удара. Мне не удержаться на ногах. Я не могу ни двигаться, ни думать. Я не могу даже дышать.
61
– Стелла? – откуда-то издалека доносится голос Гарриет.
В ушах звенит, мышцы словно желе. Но я помню свою главную цель: надо найти способ спасти Роуз. С того дня, как я впервые мельком увидела ее на углу оживленной улицы, меня больше всего пугало, что ей понадобится моя помощь, а я ее подведу.
«Ты единственная, кто может помочь ей».
Прихожу в себя. Щекой чувствую жесткий пол лифта. Пахнет чистящими средствами, которыми домработница, очевидно, протерла пол. Резкий запах аммиака немного обостряет восприятие.
Не знаю, зачем Гарриет ведет меня на цокольный этаж, но уж точно не для того, чтобы угостить вином. Скрежет сигнализирует о том, что двери лифта закрываются. Вскоре мы окажемся в чреве дома.
– Очнулась? – Теперь голос Гарриет звучит очень близко. Она нависает надо мной. – Я видела, как ты оборачиваешься, и пришлось оглушить тебя. Знаю, это больно.
Я не открываю глаз. Элемент неожиданности – единственное, что на моей стороне в данной ситуации. Лифт слегка дергается и едет вниз. Меня вроде бы перестало трясти. Однако я еще слишком слаба, чтобы бороться. Чарльз не вызовет полицию в ближайшие тридцать-сорок минут. Не исключено, что будет слишком поздно…
Правда, у Роуз есть телефон Тины. Она может отправить сообщение в службу 911. А еще написать сообщение на своей доске, когда приедет полиция. Моя машина стоит снаружи как доказательство того, что я в доме. Есть надежда, что Роуз услышала наш разговор, прячась где-то неподалеку, и уже вызвала полицию. Все, что нужно сделать, – остаться в живых, пока сюда кто-нибудь не приедет или пока я не выведу отсюда Роуз.