– Ловко ты применил прошедшее время, Йа-го-го.
– Любовь такое… осложняющее чувство.
– В смысле сложное? Верно подмечено.
– Усложняющее, – поправился Яго.
– У нас ещё осталось немного времени, – сказала Диана. – Приведи мне ту служанку, Сафо.
Яго бросил на неё быстрый взгляд:
– Зачем?
– Хочу задать ей несколько вопросов.
– Я думал, вы сказали, что загадка убитого лакея разгадана?
– Так и было. Но есть парочка мелких деталей, которые не укладываются в картину. Ты же знаешь меня, Йа-гО. Я предпочитаю подбирать все хвосты. Ставить чёрточки над «т» и точечки над «ё».
Яго неуклюже поклонился:
– Я прикажу, чтобы её привезли сюда, мисс. Только…
– Только?
– Только мы не сможем взять её с собой, вы же понимаете.
– Я и не собиралась брать её с собой! – воскликнула Диана, искренне удивлённая его предположением.
Яго снова поклонился и ушел. Диана глубже погрузилась в гелевое кресло и направила взгляд на западную часть неба, становившуюся всё прекраснее. Закат распахнул двери в пекло. Лавовый красный и полыхающий апельсиновый, плавясь, перетекали друг в друга. Облака подобострастно скорчились у горизонта. Она съела ещё кусочек фрукта.
Через четыре минуты появилась машина, прожужжав вдоль берега, словно тёмная комета с хвостом из пыли. Рубиновый закат отражался в её ветровом стекле. Она подъехала к главному зданию, остановилась в паре сотен метров и высадила двух людей: полицейского – зум бИта подсказал Диане, что это офицер Авраам Кава, – и служанку Сафо. Блюститель удерживал её на ногах, пристроив собственное плечо ей под мышку, словно они были частями одной головоломки. Вдвоём они медленно двинулись через лужайку.
Рядом снова возник Яго: безмолвно соткался из пустоты, словно тот парень из смешных историй, дворецкий по имени Дживс.
– Не забывайте, мисс, – сказал он, – у нас не больше четверти часа.
– Это не займёт много времени, Яго, – ответила она.
Запыхавшуюся Сафо усадили в кресло напротив Дианы. Офицер Кава встал рядом с ней, как будто стоять в условиях земной силы тяжести было самым простым делом в мире, – впрочем, для него так дело и обстояло. Поэтому Диана отослала его обратно в машину и велела уехать – «мы пошлём за вами, когда будем готовы». Он посмотрел на Яго и ушел.
Жужжание исчезающей машины растаяло в шелесте прибоя.
– Итак, Сафо, – сказала Диана. – Хочешь фруктов?
Служанка уставилась на неё безжизненными глазами:
– Мисс?
– Попробуй грушу. Это настоящая груша, она выросла здесь, на Земле. Держу пари, в трущобном пузыре подобной еды не найдёшь.
Сафо осторожно протянула дрожащую руку (была ли эта дрожь вызвана гравитацией? или чувством вины?), взяла кусочек груши и не без усилий отправила в рот.
– Нравится?
– Да, мисс, – сказала служанка. Потом, невесело взглянув на Яго и снова на свою хозяйку, прибавила: – У нас есть кошки.
– Кошки?
– В Смирре – моей родной сфере, мисс. У нас много мышей, целые тучи. Поэтому пришлось завести кошек.
Диана кивнула.
– Думаешь, этим я сейчас и занимаюсь? Играю с тобой, как кошка с мышкой? Ошибаешься. У меня на такое как минимум времени не хватит. Всего-то пятнадцать минут…
– Двенадцать минут, – заметил Яго.
– Двенадцать минут. Я просто хотела поболтать, только и всего.
Слева от неё Берфезен покинул свой пост. Диана с ленивым интересом посмотрела в его сторону – чего это он встревожился? Проследив за направлением его взгляда, она увидела Деньо, который стоял на прибрежной дороге, лицом к морю. Видимо, они готовились увезти её прочь. Но ещё оставалось немного времени.
– Я кое-что раскопала, изучая твое досье, – сказала она. – Ты поклоняешься Ра’Аллаху.
– Да, мисс, – подтвердила Сафо.
– Объясни мне, что это значит.
Служанка ответила:
– Это не секретный культ, мисс. Он не под запретом. Информация о нашей вере общедоступна.
– Скажи мне собственными словами.
Сафо посмотрела на заходящее солнце – Ра – это Солнце, мисс, – сказала она. – Аллах – Бог всей Вселенной, первоначало закона и сострадания, милосердия и мощи. Мухаммед был его пророком на Земле, но мы уже здесь не живём. Для нас Ра – больше чем пророк, больше чем ангел. Ра – свет Аллаха, изливающийся в космос.
– Вы солнцепоклонники?
– Мы поклоняемся Ра’Аллаху. Мы чтим Господа, единственного Бога, и признаём, что Солнце – Новая Мекка, новый метатрон[36].
– А как же Улановы?
Сафо бросила на неё быстрый взгляд:
– А что с ними, мисс? Они лишь люди, как вы и я, мисс. Мы им не поклоняемся.
– Разве ты не говорила, – сказала Диана, посмотрев на бесстрастного Яго, стоявшего рядом, – что считаешь Улановых святыми и благословенными? Что Lex Ulanova превыше всего и так далее?
– Улановы, – медленно проговорила Сафо, – запретили приближаться к священному лику Солнца.
– Они запретили полёты за пределами орбиты Венеры, верно, – но лишь потому, что хотят придержать Меркурий для себя. Ради промышленного освоения, сама понимаешь. Планета почти целиком состоит из железа. Фантастически ценный ресурс.
– Такие вещи нас не интересуют, – сказала Сафо.
– Ты знаешь, что корабли Улановых занимаются разработкой Меркурия прямо сейчас, пока мы разговариваем? Не говоря уже о полицейских катерах и беспилотниках, необходимых для поддержания блокады. Они летают за орбитой Венеры. Это тебя не беспокоит?
– Если бы какая-то иная сила захватила власть в Солнечной системе, – сказала Сафо, – и сбросила Улановых – думаете, эти люди сохранили бы пространство вокруг священного лика Солнца в чистоте, не допустили бы туда заразы? В относительной чистоте, я хотела сказать, потому что вы правы, мисс, – там нет совершенной пустоты. Разве что, по-моему, дела обстоят лучше, чем могли бы.
Диа медленно кивнула.
– Понимаю, – сказала она. – Но вот какое дело: Лерон ведь не был приверженцем Ра’Аллаха, верно?
Сафо тотчас же опустила глаза:
– Нет, мисс.
– А какой веры он придерживался?
– Он поклонялся Богравитации. Это ужасная вера, вера бандитов и язычников.
бИт сообщил Диане подробности.
– Ужасная, потому что отрицает твоего Бога?
– Они отрицают единство Бога. Они считают, что гравитация – божественный принцип Вселенной, что лишь гравитация придаёт космосу форму и упорядоченность. Они думают, у каждой частицы материи есть божественный потенциал и, когда он превосходит определённую величину, она становится богом. Они поклоняются чёрным дырам, пожирателям, как истинным богам, а это значит, что богов у них десять миллионов. Они верят, что в конце времён все эти дьявольские сущности сольются в одного гигантского бога, и звать его будут Фенрир, и он поглотит нас всех. Это религия дикарей, мисс. Лерон верил, что только сила придаёт форму, упорядоченность и смысл всему. Он верил, что сила – это красиво.
Выпалив этот длинный монолог на одном дыхании, она залилась краской. Вид у неё сделался несчастный.
– К тебе он тоже применял силу, Сафо?
– Мисс, – сказала она вместо «да», потом закрыла глаза и открыла рот. Её нижняя губа дрожала от горя или, может быть, от неумолимого давления силы тяжести.
– Несколько странно, – задумчиво проговорила Диана, – что две столь непохожие друг на друга религии существуют в пределах одного и того же трущобного пузыря. Обычно – как мне представляется – на один пузырь приходится одно сообщество и одна вера. Для чего-то ещё там ведь и места не хватает.
– Лерон и его семья из другого пузыря, мисс, – сказала Сафо и с усилием выпрямила спину. – Его уничтожил полицейский крейсер, и мы дали им приют.
– Очень мило с вашей стороны.
– Ра’Аллах вознаграждает за милосердие, – сказала Сафо. – И вообще-то они заплатили.
– Почему полицейский крейсер взорвал их обиталище?
– Потому, – сказала Сафо, бросив взгляд на Яго, – что все они бунтовщики и порочные люди. Они не чтят власть Улановых, как мы. Они замышляют революцию. Они дружат со Стеклянным Джеком и в политике держатся принципа force majeure[37].
– До чего же любопытно! – сказала Диана, также посмотрев на стоявшего рядом Яго. – Человек, который лично отобрал двадцать лакеев, пропустил индивида с такими криминальными задатками и опасными политическими взглядами?
– Две минуты, мисс, – бесстрастно проговорил Яго.
– Ты знал, Яго, что покойный Лерон поклонялся Богравитации?
– Разумеется, знал, мисс Диана, – сказал Яго. – Наша Сафо преувеличивает революционные задатки этой конкретной секты. Вынужден признать, что некоторые последователи Богравитации действительно вынашивают террористические замыслы. Но у большинства совсем другие интересы.
– И всё-таки – нанимать слуг из трущобного пузыря, приютившего две несовместимые друг с другом религии… – проговорила Диана, многозначительно глядя на него. – Это странно, разве нет?
Яго обратил взгляд в сторону моря, где всё ещё виднелась фигура Деньо.
– Меньше двух минут, мисс, – произнес он.
– Сафо, – сказала Диа, вновь переключив внимание на служанку, – Увы, сейчас я должна тебя покинуть. Но я хочу, чтобы ты кое-что поняла. Я знаю, что Лерон совершил над тобой сексуальное насилие.
Сафо устремила на неё спокойный взгляд:
– Мисс.
– Я верю в это. И постараюсь сделать всё возможное, чтобы твоё наказание было минимальным.
– Моё… наказание, мисс? – У Сафо перехватило дыхание.
– Убийство человека остаётся убийством человека, даже если убитый был мерзавцем. И, разумеется, Lex Ulanova обойти невозможно. Но я думаю, что смогу использовать своё влияние для смягчения приговора. Это самое влияние, похоже, растёт.
Сафо посмотрела на неё усталым взглядом. На секунду показалось, что она вот-вот начнёт всё отрицать. Но секунда прошла. Она снова опустила глаза и проговорила с тоской: