— В Марблит приезжают многие — потерянные, мечтающие, амбициозные, жадные, одинокие… Но все так или иначе мечтают о волшебной сказке, об исполнении самой заветной мечты. Независимость. Свобода. Полная погруженность в живое, осязаемое волшебство. Но ты… Отличаешься от них всех. Тебе не нужна свобода, Хью — разве что от твоей тени, а ее мы в два счета отрежем. Чего ты хочешь?
— Я не знаю, — тихо ответил Хью. — Еще утром я думал, что хочу уехать отсюда…
— Правда? Или это всего лишь твоя тень тянется за желаниями Меган и Бритт? Ты можешь больше, Хью. Намного больше. И Марблит может дать все возможности. Марблит… и я.
Ошарашенная внезапным открытием, Бритт даже забыла, от чего убегала.
— Леди Бритт, — тихо напомнил Роуз. — Поторопитесь. Мы все еще в ратуше.
— Да… Да, конечно, — кивнула Бритт, резко выдыхая воздух. — Но как это могло получиться?
— Неужели вы не удивлялись, что в таком старом европейском городе нет церкви?
— Я удивлялась. Но как-то не думала, что все… так.
— А вот оно так… — Голос Роуза звучал приглушенно и печально.
— Тогда все остальное… — Бритт осеклась.
— По-разному, — ответил Роуз. — Давайте поспешим? Я обещаю, я расскажу вам все, что знаю, позже.
Вопросы так и теснились на языке, но Бритт взяла себя в руки. Она понимала, что Роуз прав: если Дроссельфлауэр или Таласс поймают ее здесь, ответы она, может быть, и получит, но ей не понравится.
Собрав волю в кулак, она пошла вперед — уверенно и быстро. Если это черный ход, он куда-то ведет, рассуждала она. Скорее всего, скоро она найдет еще одну дверь и окажется на свежем воздухе. В этом месте было пыльно и неимоверно душно.
— Если я правильно помню, следует держаться левее, — посоветовал Роуз. — Дверь должна быть совсем незаметной, но с крупной латунной ручкой. Она бросается в глаза тем, что совсем не соответствует окружению.
— Спасибо, замечательная примета! — обрадовалась Бритт и поспешила сдвинуться влево.
Она шла теперь буквально вдоль серой шершавой стены, слегка касаясь ее пальцами. Темнота окутывала место тем дальше, чем глубже она продвигалась.
— Ничего не могу найти! — наконец воскликнула она.
— Может быть, я ошибся, и это справа? — растерялся Роуз.
Бритт подняла ладонь с зеркалом и повертела так, чтобы Роузу было видно происходящее.
— Вы что-нибудь понимаете? — с надеждой спросила она. — Может быть, есть проход с другой стороны?
— Это вряд ли, — отозвался Роуз. — Но может быть так, что проход сознательно скрыли. Здесь нет каких-нибудь ящиков, коробок… картин? Словом, чего угодно, чем можно захламить выход?
— Я не вижу…
Бритт сощурилась, чтобы лучше видеть в темноте, и свободной рукой откинула с лица бирюзовую прядь. Вокруг не было ничего, что выглядело бы как попытка замаскировать выход. Просто не было ничего. Совсем ничего.
Кроме…
Бритт проследила взглядом за тусклым лучом, пробивающимся через витраж. Он падал на безликий кусок стены, и вид его отображал не то копье, не то гербовую лилию.
— Похоже на стрелку, — усмехнулась Бритт. — Везде вижу подсказки.
— Если что-то кажется похожим на стрелку, почему бы этому чему-то ею не быть, осмелюсь спросить, — возразил Роуз.
— Тоже верно, — согласилась Бритт и осторожно приблизилась к стене.
— Это не похоже на дверь, тем более с латунной ручкой, — пробормотала она.
— Не думайте о ручке. Зря я об этом сказал, — вздохнул Роуз. — Давно могли убрать и сделать что-нибудь похитрее…
— Например, что-то такое? — Бритт толкнула стену, и часть стены ушла вниз, обнажая нишу.
Бритт застонала.
— Ну, что такое в голове у этого Дроссельфлауэра, что у него простое всегда сложное, а сложное оказывается простым?
Роуз сдержанно зафыркал, явно пряча смех:
— Мне кажется, вы начинаете понимать…
За дверью оказался еще один коридор, темный и затхлый, больше напоминающий тайный ход из готического романа.
— Мне надо идти туда? — засомневалась Бритт.
— Нам надо, — мягко поправил Роуз.
— Конечно… Но будет ли выход?
— Если где-то есть вход, то выход наверняка найдется, — успокоил Роуз. — Не в привычках Дросселя поступать как-то иначе. Он уверял, что у него под Дворцом множество тайных ходов. Наверняка это один из них, и он точно ведет куда-то за пределы здания.
— Ну, рискнем, — вздохнула Бритт и шагнула в темный провал.
Идти ей пришлось достаточно долго и среди полной темноты — нечем было подсветить себе путь, а света в туннель почти не пробивалось. Скоро глаза привыкли к темноте, и идти стало легче — совсем немного, но хотя бы не пришлось больше шарить ногой перед собой при каждом шаге.
— Это действительно тайный ход, — Бритт хихикнула, но в этом смехе не было веселья. — Что дальше? Ловушки, змеи, сокровища погибшей нации?
— Это слишком далеко от представлений Дроссельфлауэра о досуге, — усмехнулся Роуз. — Так что не волнуйтесь, милая леди, скорее всего в какой-то момент просто найдется выход.
Роуз оказался прав. Идти оказалось не так страшно — очень скоро посветлело, и явственно потянуло морозным воздухом. Бритт пошла по направлению к свету и нашла нишу — небольшую, похожую на окошко в стене подвала, но достаточно широкую, чтобы могла пролезть худенькая девушка. Бритт подтянулась, прославляя про себя Брайана, Ри и их любовь к пряткам на деревьях, и ящерицей скользнула в окошко. Опустившись на колени, она выдохнула и огляделась.
— Леди Бритт? — позвал из кармана Роуз.
Бритт спохватилась и достала зеркальце.
— Мы в каком-то дворе, — сказала она. — Здесь много зелени, уютный садик… Возможно, чье-то кафе.
— Или дом, что угодно, лучше поторопитесь. Ни к чему попадаться кому-то из жителей на глаза, — пробормотал Роуз, и Бритт согласно кивнула.
К счастью, калитка отыскалась достаточно быстро.
Бритт осторожно прикрыла ее за собой и огляделась по сторонам. Улочка уходила вверх и заканчивалась необычным тупиком.
— Странно… — Бритт сощурилась. — У меня хорошая зрительная память. Но этого места я не помню… Ни на карте, ни когда смотрела с Дальней Башни.
— Какое место? У меня память абсолютная, я Карту составлял, — сказал Роуз, и Бритт подняла зеркальце над головой, показывая каменный грот, возникший прямо посреди улицы, соединивший между собой два угловых дома.
— Что-то не так, — хрипло сказал Роуз. — Я тоже такого не помню.
— Часто у вас так? — У Бритт от вида грота мороз пробежал по коже.
— Только когда Дроссельфлауэр… А!.. Вы в опасности, вы все. Мне надо рассказать вам все, леди Бритт, вы должны знать, должны понимать, к чему быть готовой. Но прямо сейчас это опасно. Если этот грот возник здесь только что…
— А вдруг он иллюзия?
— Не может он быть иллюзией! Прислушайтесь, вы слышите?
Бритт замерла. Морозный пар вырывался из ее рта в ритм частому дыханию.
— Скрипка… — пробормотала она.
— Он играет на скрипке посреди дня. Это плохой знак… Послушайте, леди Бритт, он плохой человек, сумасшедший! Вам нужно укрытие. Кто-то, кому можно доверять.
— Есть такой человек, мастер Роуз, — улыбнулась Бритт. — И она очень ждет встречи с вами.
Глава 14Тень
Не было места спокойнее, чем этот грот — во всем городе, и уж тем более в университете.
По правде говоря, Меган никогда не хотела по-настоящему там учиться. С первого учебного дня стало ясно, что люди там — полная ей противоположность. Все как один успешные, амбициозные, с хорошо подвешенным языком — они были созданы, чтобы стать журналистами и ораторами. Меган не хотела быть журналистом. Ее мечты всегда лежали ближе к живописи, но талантом она была обделена.
Она и раньше это понимала.
А теперь, оказавшись поневоле рядом с Бритт, окончательно опустила руки, поняв, что художником ей не стать. Но в то же время у нее был фотоаппарат. Пусть он не работал в Марблите, но ведь он заработает, стоит ей покинуть аномальную зону?
— А зачем покидать? — раздался прямо в ее голове вкрадчивый голос.
Голубые раскосые глаза Дроссельфлауэра сияли, как яркие топазы.
— Зачем покидать Марблит?
Меган прижалась спиной к теплым камням залитого солнцем грота и зажмурилась. Она ничего не хотела отвечать. Голос мэра укачивал ее, баюкал, словно лодочку на волнах.
— Зачем рваться туда, где вас не ценят, не любят, не уважают и не принимают ваш талант? — проговорил Дроссельфлауэр, и Меган ощутила его прохладные пальцы на щеке.
Руки у него были изящные и тонкие, руки скрипача, художника, творца.
— Как мне не хватало такого человека, как вы! — прошептал он.
Меган молчала — и слушала, слушала, вся целиком обратилась вслух, потому что никто на свете не говорил еще таких слов.
Что она — самая лучшая.
Что кто-то нуждался именно в ней.
— Здесь так давно все серо, все так блекло… Потому что нет творца, который наполнил бы сердце города настоящей жизнью, — горячо прошептал Дроссельфлауэр. — Если бы вы только не сдерживали больше свой талант… Свои мечты… Если бы картины, что согревают ваше сердце, смогли согреть реальность…
Меган вскинулась.
— А как же Бритт? Она ведь так прекрасно рисует! Вам понравился ее альбом!
— Понравился, — согласился Дроссельфлауэр, не убирая руки. — И я видел, как она рисует. Я знал однажды человека, который творил нечто очень похожее. Вот потому она оставила меня равнодушным — а ты пронзила до сердца. Я вижу в тебе столько несбывшихся надежд и затаенной мечты… Я могу сделать так, что все это воплотиться. Ты будешь звездой Марблита, Меган. Ты сделаешь его лучшим городом на земле.
Меган широко распахнула глаза.
Дроссельфлауэр только что предпочел ее Бритт? Она не ослышалась? Именно она и только одна нужна ему?
Он коснулся губами ее губ, и она забыла, как дышать. Никто и никогда не желал поцеловать ее — не то чтобы ей не хотелось, просто не было желающих, ни парней, ни девушек, никого она не привлекала.