— Выдыхай, дорогой мой, — проведя рукой по волосам, выдохнул Таласс. — Сейчас сделаю нам поесть. Надо подкрепиться, мало ли, для чего еще понадобятся силы. Накроешь на стол?
Хью кивнул.
Они с Талассом в четыре руки разгребли стол в его гостиной, и Таласс принес блюдо с бутербродами и холодным мясом. Хью заварил кофе в белом кофейнике.
— Ты сиди здесь и никуда не высовывай носа, — проговорил Таласс. — Даже если я не вернусь до поздней ночи.
— Ты куда-то еще пойдешь?! — воскликнул Хью. — Там опасно!
— Знаю, что опасно, но одному мне будет намного проще. — Таласс старался говорить со всей присущей ему убедительностью. — У меня есть еще пара дел, которые надо сделать срочно. Из-за птиц. К сожалению, отсидеться до безопасного момента я не могу. Надо его создать. Но ты — пожалуйста — оставайся в безопасности. Ради меня, хорошо?
Хью не нашелся, что ответить.
— В каком смысле — Дроссельфлауэр? — Слова давались Гвендолин с трудом.
Она выглядела так, словно весь знакомый мир пошатнулся и рухнул. В некотором роде все так и было.
— Обыкновенно, — как-то буднично ответил Роуз.
Словно речь шла не о его смерти.
— Я хотел ему помешать. Начал проектировать карусель, изобретать способы остановить его безумный механизм. Я не думал, что все повернется именно так. К сожалению, он об этом узнал. И словно сошел с ума. Он ворвался в мой дом со скрипкой наперевес, угрожал мне, требовал отказаться от идеи карусели, требовал подчиниться его замыслам — потому что он здесь единственный, кто печется о благе жителей города… Он был страшен в этот момент. Правда, я испугался его. Я даже показал ему проект карусели. Теперь понимаю, что совершенно зря — он увидел, как много я успел сделать. Мы поссорились. Очень крупно поссорились. И тогда он, поняв, что не сможет меня переубедить, заиграл на скрипке. Я никогда не слышал более жуткой мелодии! Он играл и играл, а потом я услышал хлопанье крыльев за окнами. Птицы ворвались в дом и… Случилось то, что случилось. Я не знаю, откуда пришли птицы. Но мне кажется, что он их позвал. Что это его кошмары… и что он и над ними имеет власть.
Бритт и Гвендолин потрясенно молчали.
— Значит, вот оно что… — наконец, проговорила Гвендолин. — Что ж… От такого человека, как Дроссельфлауэр, всего можно ожидать. Если он обрекает людей на вечность в каменном плену, он может и натравить птиц, он может… Все.
— Надо сломать его скрипку! — воскликнула Бритт. — Это же как Бузинная палочка у Волдеморта — источник его могущества!
— Кто такой Волдеморт? — спросил Роуз.
Бритт захлопала глазами.
— Вы не?.. А, неважно. Колдун. Страшный и жуткий. Такой же как, например, Кощей, у которого смерть в игле. Кощея тоже не знаете? Да какая разница. Все они похожи.
— Думаешь, сломать скрипку будет достаточно?
— Как минимум. А там… Посмотрим. Механизм этот еще не мешало бы вывести из строя…
— Роуз, где он находится? Этот механизм?
— В башне… — ответил Роуз. — Видели, небось, изобретение мастера Гануша? Так это оно и есть. Его любовь и гордость.
— Понятно все с ним, — хмуро сказала Бритт. — Этим и займемся, но сначала — Хью. А то вдруг все эти чары спадут, а Хью так и останется без тени? Никуда не годится.
— Может, надо все-таки сначала разыскать Хью? — задумчиво проговорила Гвендолин.
— Ни в коем случае! — возразил Роуз. — Тогда фиал будет для вас потерян.
— Хватит! — крикнула вдруг Бритт. — Вас послушать — и меня заодно — так надо идти на все четыре стороны: одновременно к Талассу, в дом Роуза, в башню и искать моих товарищей! Давайте будем последовательны, или… Или мы проиграем!
— Ты права, — кивнула Гвендолин.
Она все еще выглядела потерянной.
— Тогда — в дом Таласса. Сначала — фиал. Остальное потом.
Гвендолин кивнула вновь и пошла вперед по переулку. Бритт шла за ней. Время от времени в небе проносились Черные птицы, и приходилось жаться к стенам домов, прячась под козырьками, нырять в низкие арочные проходы и петлять дворами. В конце концов длинный запутанный маршрут вывел их к симпатичному дому, полностью заваленному снегом.
— Через крыльцо опасно — засекут, — заметила Бритт. — Натопчем сапогами…
— Есть другие идеи?
Взгляд Бритт упал на приоткрытое окно на первом этаже.
— Эх, лезть в чужой дом — так через окно, — со злым весельем сказала она и начала пробираться сквозь кусты к дому.
— А здесь, думаешь, не заметят? — с сомнением покачала головой Гвендолин.
— Шансов меньше. Да и кто смотрит на то, что происходит под стенами домов? Все смотрят на двери.
— Не могу поспорить. Согласиться, впрочем, тоже, — ответила Гвендолин и решительно шагнула в сугроб.
Они добрались до приоткрытого окна. Бритт толкнула его и прислушалась.
— Кажется, пусто. Можем лезть.
— Тогда ты первая, — опасливо проговорила Гвендолин. — Никогда еще в чужие окна не доводилось лазить!
— Мне тоже! — ответила Бритт. — Но я уже успела побывать в черном доме. Все на свете нарушила, считай — мне не страшно. Я думаю о том, что мы должны помочь Хью.
С этими словами она ящерицей нырнула в темный оконный проем. Гвендолин ничего не оставалось, как последовать за ней.
Они оказались в гостиной, плотно уставленной добротной мебелью и шкафами со стеклянными дверцами. Гвендолин достала зеркало из кармана и обвела рукой полукруг, демонстрируя Роузу обстановку.
— Я и так все здесь знаю, — буркнул Роуз. — Это ни к чему.
— Тогда скажи, где искать фиал! — потребовала Гвендолин. — Чем быстрее мы покинем это гостеприимное место, тем лучше будет нам всем.
— Все магические предметы Таласс держит в угловом шкафу. Но я не знаю, как именно выглядит тень Хью. Это может определить только Бритт. В конце концов, она его подруга.
— Мы не друзья! — закричала Бритт. — Просто встретились в одном поезде и случайно оказались тут в ловушке. Как я это узнаю? Я ничего не знаю о нем!
— Тогда зачем мы вообще здесь? — нахмурилась Гвендолин. — Давай вместе искать.
— Мистер Гласс сказал — самый новый фиал…
Она медленно пошла вдоль стены, исследуя шкаф за шкафом. Пусть Роуз и сказал — в «угловом», но углов в комнате было четыре, и мало ли, как сильно могли измениться привычки Таласса. Надеялась она ровно на одно — на силу волшебства. Точнее, на то самое, что волшебство претворяет в жизнь, делает особенным. Какая-то аура, свечение, влечение к предмету, да хоть что-нибудь, что дало бы понять, что перед ними не обычная безделушка!
Гвендолин, разгадав ее намерения, стала изучать другую сторону гостиной. Кроме шкафов, здесь был еще огромный обеденный стол с длинной скатертью, кисти которой подметали пол, несколько тяжелых стульев с резными спинками и стеклянными вставками, и массивный диван с небольшим столиком рядом. На столике были разбросаны какие-то бумаги. Бритт переглянулась с Гвендолин и шагнула к ним.
Схватив первый лист, она быстро проглядела его. Ничего понятного! Какие-то чертежи и схемы. Гвендолин достала зеркало.
— Брат, ты понимаешь что-нибудь? — спросила она.
Роуз вгляделся в бумаги, которые Бритт показывала ему, держа вертикально перед собой.
— Ничего знакомого, — наконец, беспомощно признал он. — Не знаю, что Таласс с Дросселем задумали теперь, но это явно что-то новое.
— А тени они при тебе крали?
— Только начинали, — вздохнул Роуз. — Не знаю уж, до чего еще они могли додуматься.
— Ладно, мы не за этим пришли. — Бритт вернула листок на стол. — Надо искать фиал.
И они снова принялись за осмотр шкафов.
Ничего особенного — посуда, писчие принадлежности, книги на языке, от которого у Бритт начала болеть голова и слезиться глаза — хотя это оказались всего лишь сказочные истории.
— Тогда почему я не могу это прочитать?
— Потому что ты не марблитка, — отрезала Гвендолин и вернула книги на полку.
Бритт вдруг застыла и сосредоточенно уставилась куда-то на каблуки Гвендолин.
— Что ты… — недоуменно начала Гвендолин, но вдруг поняла и рассмеялась. — Нет, милая, не бойся, моя тень при мне. Я же говорила, я приехала сюда за Роузом, и он не дал меня в обиду. Чего нельзя сказать обо мне, не лучшая я сестра…
— Не наговаривай на себя! — проворчал Роуз. — Ты лучшая в мире сестра!
— Стало быть, тень в порядке, и марблитцем можно стать и иными способами?
— Можно, — ответил Роуз. — Но лучше не надо.
Наконец, Бритт и Гвендолин дошли до последнего шкафа — самого углового, со стеклянными дверями. Бритт осторожно потянула дверцы на себя, и в лицо ей буквально дыхнуло волшебством.
— Ох… Что бы это ни было… Оно здесь! — выдохнула она.
Гвендолин поддержала ее под руку, заземляя. Бритт тяжело дышала.
— Фиал где-то здесь. Но как его найти? Здесь много бутылочек…
— Это можешь сделать только ты, Бритт. Только ты знаешь его хоть сколько-нибудь хорошо.
Бритт кивнула и замерла, сосредоточившись на бутылочках. Среди них не было одной похожей, хотя все они вышли из-под рук марблитских мастеров — если не самого Джима-Стеклодува, так его товарищей по ремеслу. Изящные фиалы из стекла переливались разноцветными гранями, притягивая к себе. Наверняка каждый из них хранил свою темную тайну — у Бритт не осталось к этому моменту и капли доверия к Талассу.
Но в каком же из фиалов хранится тень Хью?
Как вообще должна выглядеть тень? В сказке о Питере Пене она прыгала по стенам… Но все фиалы стоят ровно, ни один не подпрыгивает на месте, спеша разбиться от нетерпения.
Бритт протянула руку и достала один, рассматривая. Ничего необычного, фиал и фиал, стеклянный сосуд необычной формы, словно не до конца распустившийся лепесток цветка.
Бритт повернулась, собираясь уже предложить Гвендолин открыть на пробу какой-нибудь из сосудов и посмотреть, что будет, как вдруг услышала звук, который сложно с чем-то спутать: в замке поворачивался ключ.
Она моментально захлопнула дверцу шкафа, возвращая фиал назад.