всеми одеялами, экономя на отоплении, чтобы приобрести и скоро выкинуть новый автомобиль! Не было отрасли производства, где энергия не тратилась бы подобным образом впустую, – и при ее катастрофической нехватке! Мудрые экономисты подсчитывали, какова должна быть краткость срока службы, допустим, электрической лампочки для того, чтобы производство указанных лампочек оставалось выгодным! Вещи делались скверно специально для того, чтоб нуждаться в скорой замене, – и вот на возобновление их уходила львиная доля энергии.
Иначе, как не религиозной одурыо, не объяснить себе эту всеобщую слепоту перед опасностью более грозной, чем мировая термоядерная война, – потому что такая опасность: со временем, тихо подкравшись, сделалась совершенно ужа неминуемой. Чем, как не религиозным фанатизмом, объяснить яростную массовую враждебность, проявленную к попыткам спасти человечество? История производства вечных вещей содержит имена неисчислимых врагов самой идеи, трагедии жертв, жития мучеников, описания не только фигуральных баталий… Победил отнюдь не энтузиазм, но суровая необходимость, которая перестала быть суровой, победив. На смену тошнотворному конвейерному ремеслу снова явилось искусство, пришли свои Праксители и Челлини, вместо состязания новейших марок началась нескончаемая олимпиада шедевров. Разумеется, бабушкины наряды должны быть очень уж хороши, чтобы от них не отворотилась и внучка! Век безумного расточительства – он же век нищенского стандарта – ушел в прошлое; обедневшее человечество сделалось гораздо богаче. Гигантский подземный универмаг остался музеем этого иного времени, также канувшего в небытие, но все-таки заслуживающего признательности и уважения. Чего только нет на его витринах – и все, что там есть, по-настоящему прекрасно, хотя никому уже больше не нужно, все это сохраняется в полной исправности, способно прослужить многие века. Не будем описывать то, что может своими глазами увидеть любой, коли того пожелает, и пусть читатель сделает нам одолжение, сам вообразит то, что никакому описанию не, поддается – впечатление, произведенное зрелищем на сыщика и Дамло!
Сыщик, правда, попытался его выразить: ему пришло в голову, что он попал в секретный магазин для мультимиллиардеров!
Дамло ничего не сказал. Он выбрал небольшой, похожий на лодочку автомобильчик, уселся на сиденье и жестом предложил сыщику место рядом с собою.
– А чек? – спросил робко сыщик. – Где касса?
– Не сочтите меня самоуверенным, – сказал Дамло, – но все это добро никому больше не принадлежит, мы завладеем автомобилем бесплатно!
– Но все же, господин Дамло…
– Я действую в рамках закона. Сомневаетесь – идите пешком.
Поколебавшись, сыщик запрыгнул в автомобильчик и только теперь заметил, что перед водителем нет рулевого колеса… Когда машина плавно тронулась с места, он в испуге зажмурился. Дамло тоже немного трусил, но не подавал виду Автомобиль катился буквально куда глаза глядят – это и был способ им управлять. Повинуясь взгляду водится, он мог даже спуститься вниз или подняться вверх по лестнице и развернуться вокруг собственной оси
– Дамло на страх сыщику с удовольствием проделывал эти манипуляции.
Они спускались все глубже под землю, по временам Дамло останавливался, чтобы щелкнуть выключателем, живой яркий свет заливал тогда театральные залы, спортивные или цирковые арены, университетские аудитории – чистехонькие, но совершенно пустые.
– Господи! – прошептал сыщик, теряя счет этажам подземного небоскреба. – Конечно, ничего похожего.., и все-таки напоминает.., напоминает…
– Может быть, не зря напоминает, – с ухмылкой ответит Дамло, поняв без труда, что сыщик имеет в виду. Там, где он остановил машину, стояла полная непроницаемая темнота. – Ну, вот мы и прибыли, покончим с нашим маленьким дельцем… Вылезайте!
Сержант включил фонарик, осветив только ступеньки лестницы, очень узкой и довольно короткой. Стены с боков ее отливали металлом броневых плит. "Убежище! – сообразил сыщик. – Видать, противоатомное, для важнейших персон! Поглядим, как люди устроились!" Они вошли, судя по эху шагов, в какое-то просторное помещение, и Дамло сразу выключил фонарик.
– Слышите? – спросил он.
Откуда-то поблизости доносилось то ли бульканье, то ли бормотание… Да, это определенно был человеческий голос, он только звучал очень странно!..
Сыщика охватила оторопь.
Дамло затопал в темною вперед, сыщик осторожно двинулся следом. Фонарик зажегся опять, осветил чьи-то ноги в башмаках, затем узкий луч побежал выше.
– Ой!.. – слабо пискнул сыщик.
Перед ним стоял репортер, безостановочно бормоча в свой микрофон. Он не видел пришедших, хотя глаза его были открыты и ресницы как-то механически хлопали.
– Господин журналист!.. Господин журналист, спите вы, что ли?!
– Спит! – с насмешкой отвечал за репортера Дамло. – И он спит, и еще кое-кто! И что касается до нас с вами…
Луч фонарика перебежал на человеческие фигуры, находившиеся неподалеку от г-на журналиста.
Одним из этих двоих, окаменевших в беспробудном сне, словно статуи, был сержант Дамло! Другим – сам г-н сыщик!
И, увидев это, сыщик со стоном повалился на руки Дамло…
Глава 12
– Чтобы этого больше не было! – сурово сказал Дамло Сыщику, едва тот пришел в себя, – Вы тут сознание теряете, а я из-за этого могу потерять деньги! Бросьте зажмуриваться, когда все равно спите!
В душе Дамло казнил себя за то, что перестарался. Надо было, конечно, предупредить. Но кто знал, что он такой чувствительный, охота было поглядеть, какую рожу скорчит!..
– Я точно сплю, господин Дамло? – осведомился сыщик, с опаской открывая один глаз. – И вы?..
– Ну, – подтвердил Дамло. – И видим себя во сне – спящих?
– Дошло!..
– Это другое дело… Конечно, все равно страшновато, а все-таки полегче…
Он открыл и второй глаз, долго с душевным трепетом разглядывал спящего двойника – а впрочем, как сказать, кто кому из них приходился спящим двойником!.. Он решительно себе не нравился. Он знал, что не красавец, в детстве еще с этим примирился, но всегда находил в лице своем Лукавство, ум и некоторую тонкость. Выходит, зеркало обманывало. Какие уж там тонкости!
Он покривился – и тень этой брезгливой гримаски прошла по обвисающим складкам востренького скверного личика. Стареем, брат! Жизнь прожита!.. Треугольный ротик приоткрылся, обнажив стертые нижние зубы. Почему спящий Дамло все же не настолько противен?
Но и Дамло был от собственной персоны не в восторге.
– Смотрите лучше на себя, нечего на меня-то пялиться! – гневно сказал он. Малость раскисшая во сне физиономия его двойника приняла более строгое выражение.
Сыщик захлопнул рот, мобилизовал всю свою волю и мужество. Его двойник, видать, тоже что-то там мобилизовал. Он, причмокнув, поджал выпяченную нижнюю губку, складки лица лениво принимали свой обыкновенный вид. Непереносимое зрелище, но какое-то порочное любопытство не позволяет глаз отвести!..
– Как насчет уговора? – спросил угрюмо Дамло.
– Господин Дамло?..
– Ишь, какой непонятливый! Будете платить, когда проснетесь, или же начнете ерепениться?
– Сложная юридическая коллизия, – задумчиво произнес сыщик. – Значит, свой секрет вы намерены продать мне во сне. Это мне только снится! Гм, сделка, совершенная…
– В здравом уме и твердой памяти! – напомнил Дамло.
– Сон снится мне, – сказал сыщик. – Почему же я должен буду заплатить за него вам?
– Иначе вам приснится, что вы ничего не купили, – объяснил, ухмыляясь, Дамло.
– Господин Дамло! – испуганно воскликнул сыщик. – Ведь я рассуждаю только теоретически!
– Не выйдет, – сказал Дамло, – секрет не теоретический, а настоящий Откажетесь – пеняйте на себя.
– Я дал слово, – сказал с жаром сыщик, – и намерен его сдержать?
– То-то! – сказал Дамло. – Запомните: мне сейчас снится то же самое. Обманете – мы оба будем знать, что вы обманщик.
– Итак?.. – вкрадчиво произнес сыщик.
– Держите, – сказал Дамло, подавая ему свою серебряную серьгу. Сыщик повертел ее в недоумении. Пальцы защекотало Он поднес серьгу к уху.
– ..в настоящую минуту наши славные детективы уже успели поладить между собой по поводу пресловутого секрета. Они слушают репортаж. Пользуюсь случаем выразить восхищение людям, настолько преданным своей профессии, что даже в том неимоверном положении, в котором все мы очутились…
– Вот, так и шпарит! – восхищенно сказал Дамло, отбирая серьгу. – Ни одной новости не пропустил, не соврал ни разу, как и было ему предписано!
– Ну, а секрет?.. – молвил сыщик.
– Не поняли? Держите! – Дамло сунул сыщику папку, что была у него под мышкой.
"Г-н частный детектив, – прочитал г-н частный детектив, – как стало известно полиции, вы направились сюда в надежде, что это помещение пустует. Вы намеревались тайно проникнуть в мой кабинет и, дьявол вам в печенку…" – Господи, что это?!
– Газета, – сказал Дамло. – Это здешняя, по моему спецзаказу, для сна. Ее-то можно не смотреть. Листайте, там, дальше дело в Нурранге, доподлинное!
Сыщик жадно углубился в чтение газетных вырезок Дамло светил ему фонариком. В подземелье было тихо, слышалось лишь бормотание репортера, совпадающее со звуками в серьге, да еще какой-то тихий, ровный шорох Наконец, сыщик захлопнул папку и уставился перед собой неподвижным взглядом.
– Вижу, – добродушно сказал Дамло, – поняли!
– Не верю!.. – прошептал сыщик. – Зря. Вот дело в Клинге. Разве тут не написано, кто спер эти рубины?
– Не всякий поймет! Как вам-то удается?
– Читайте все газеты подряд Процеживайте! Наткнетесь: всегда хоть что-нибудь, да найдется! А не находится, поймайте репортеришку, дайте ему интервью, заставьте щелкоперов поработать, уж они как накинутся всей шайкой… – Он только рукой махнул. – Ну, после, само собой, вбегаешь, кого надо арестуешь. Жалованье отрабатывать полагается.
– Неужели вы сами додумались? – вырвалось невольно у сыщика.