Я хотела убрать альбом в рюкзак, но внезапно замерла. А что, если эти фотографии помогут следствию? Кем я буду, если даже не попытаюсь помочь в поисках?
Воровато оглядевшись по сторонам, я опустилась на диван и взялась за застежку, а когда раздался тихий, почти неслышный щелчок, затаила дыхание.
Глава 39Руби
Они сидели в маленькой комнате без окон. Такие Руби видела по телевизору. Посредине стояли стол и стулья. Полицейские предложили кофе и воду, но Руби и Пол отказались. На столе – нескладная керамическая пепельница коричневого цвета, похожая на кучку экскрементов. Нечто подобное мастерят дети на уроках труда в седьмом классе. Руби ничуть не удивилась бы, узнав, что эту пепельницу слепил ребенок одного из офицеров, а тот принес ее на работу, заявив, что не желает видеть такую уродливую вещь у себя на столе. И тогда секретарша или кто-то еще принес ее в комнату для допросов. Знал ли ребенок, где в итоге оказалась его поделка?
Руби спросила, можно ли ей закурить, но полицейские ответили отказом, потому что она несовершеннолетняя.
По другую сторону стола сидели офицер Хилл и еще один полицейский, который представился как детектив Слейтер. Руби не сводила взгляда со значка на груди офицера Хилла. Офицер ей не нравился в отличие от его фамилии, которая происходит от весьма распространенного слова. Фамилия Хилл была ничем не хуже фамилии Гласс.[19][20]
Хилл не произнес ни слова. За них обоих говорил Слейтер, куривший одну сигарету за другой. Руби наблюдала за ним с завистью.
– Руби, передо мной записи детектива Даффи, который с тобой беседовал несколько дней назад. Тогда он задал тебе несколько вопросов.
Слейтер оторвал взгляд от лежавшего перед ним протокола допроса, в который поглядывал время от времени, словно это газета или журнал, купленные, чтобы почитать в ожидании поезда. Именно так поступала мать Руби. «Лайф», «Харперс», «Архитектурный дайджест». Последний она любила больше всего. Силья приносила их домой и, прочитав от корки до корки, отдавала Руби.
Судя по всему, Слейтер ждал, когда Руби заговорит, но она не знала, что именно должна сказать, поэтому просто кивнула, сильнее закутываясь в свитер, подаренный Шепардом, и сжимая пальцами мягкую шерсть.
– Я хочу поговорить с вами еще раз, – пояснил Слейтер и улыбнулся, словно хотел ее подбодрить или подружиться с ней.
Руби не осуждала его за это. Ведь это его работа – верно? – сделать так, чтобы она ему доверяла.
– Итак, Руби, расскажите-ка нам еще раз, как вы нашли тело отца.
– Когда я вернулась, родителей дома не оказалось.
– И никаких признаков, что ваша мать вернулась с работы?
Руби ужасно хотелось запустить руку под свитер и дотронуться до кулона Сильи, но это была плохая идея, поэтому она стала накручивать волосы на палец.
– Я заглянула в гараж, но маминой машины там не было. Это показалось мне странным, и я заволновалась.
– Понимаю, – кивнул Слейтер. – Что потом?
– Потом я пошла на кухню. – Руби смотрела на стену над головой Слейтера. – И нашла на барной стойке записку матери.
Слейтер зашуршал бумагами.
– В рапорте говорится, что записка была следующего содержания: «Дорогие Генри и Руби, мне очень жаль, что все произошло именно так, но я от вас ухожу. Жизнь слишком коротка, чтобы ждать дольше. Генри, позаботься о нашей девочке. Руби, будь хорошей дочерью. Люблю вас обоих».
Дядя Пол шумно выдохнул. Он впервые слышал содержание записки дословно. Руби хотелось взглянуть на него, но она заставила себя смотреть на детектива.
Слейтер задал еще один вопрос:
– Что случилось дальше?
– Моему отцу нравилось гулять в лесу. Поэтому я и решила поискать его там.
– Должно быть, там было очень темно, – заметил Слейтер.
Руби кивнула.
– Так как же вы обнаружили своего отца в такой темноте?
– Он не стал углубляться в лес. Так что это было несложно.
– А после того, как вы его нашли…
– Я вернулась в дом и вызвала полицию. Они приехали очень быстро.
Слейтер медленно кивнул:
– Понятно. А вы когда-нибудь покидаете дом после того, как возвращаетесь из школы? Ходите куда-то или ездите?
«Я делаю это постоянно», – подумала Руби, но вслух ничего не сказала.
Дядя Пол протестующе поднял руку.
– Прошу прощения, но к чему вы клоните? Что пытаетесь выведать у девочки?
Слейтер сурово посмотрел на него и произнес:
– Мы хотим убедиться, что все записали правильно, мистер Гласс, что не упустили ни одного факта.
Руби заметила, что детективу стоило большого труда держаться спокойно и невозмутимо.
Дядя Пол приподнялся.
– Она больше не скажет ни слова без адвоката.
Слейтер и Хилл переглянулись, а Слейтер погасил о пепельницу вот уже третью сигарету.
– Она имеет на это полное право, – сказал детектив. – Есть ли кто-то, кому вы хотите позвонить?
Дядя Пол с минуту колебался, а затем ответил:
– Думаю, я с этим разберусь. Просто дайте мне телефонную книгу и предоставьте помещение, где я смогу спокойно поговорить.
Слейтер пожал плечами.
– Как пожелаете.
Мужчины встали, и Руби поднялась следом за ними.
– А вам, Руби, нужно остаться здесь, – сказал Слейтер.
Она снова села.
– Я скоро вернусь, – тронул ее за плечо дядя Пол. – Если кто-нибудь войдет, просто молчи.
Руби кивнула. Молчание – это ее конек, и дядя Пол наверняка это знает.
Глава 40Силья
1952–1953 годы
Они посетили несколько свободных участков, но все они оказались либо слишком маленькими, либо слишком удаленными от других, либо слишком шумными, как тот, что на Шестом шоссе, мимо которого с бешеной скоростью проносились машины. Каждый раз Силья с надеждой приезжала на новое место, но вскоре разочарованно его покидала.
Спроектировать дом тоже оказалось непросто и даже мучительно, по большей части из-за Генри. Он категорически отметал все ее предложения и пожелания. Один этаж или два, полноценный цокольный этаж или просто погреб, количество спален, количество ванных комнат – ни по одному из этих пунктов они не пришли к согласию. В конце концов Силья стала встречаться с архитектором втайне от мужа.
– Если честно, то Генри все равно, каким будет дом. Он сказал, чтобы я сама решала с вами все вопросы, а уж если возникнут проблемы, то я обсужу их с ним, – солгала она, встретившись с архитектором как-то после работы, и протянула тому чек. – Думаю, мы должны выплатить вам аванс, и давайте приступим к делу.
Архитектор ответил, что может начать проектирование дома, но пока не выбран участок, на котором он будет стоять, учесть все детали будет сложновато.
В июне они вернулись к участку, который уже обсуждали, когда только начали поиски, но тогда сделка не состоялась. Участок с лесом размером в три акра на Стоун-Ридж-роуд находился на самой окраине Стоункилла, в то время как Силья хотела переехать в совершенно другой район. Но, возможно, оно того стоило.
Царившая на участке звенящая тишина поразила ее. Силья не слышала ничего, кроме пения птиц и тихого шороха травы и кустов, в которых обитали белки, бурундуки и – Силью даже передернуло при мысли об этом – змеи. А впрочем, чего она ожидала, стремясь жить за городом?
По обе стороны от участка возвышались дома, и все же они находились на приличном расстоянии. Бо́льшая его часть была тщательно расчищена под постройку, а чуть дальше раскинулся лес. Силья видела, как солнечные лучи пробиваются сквозь ветви высоких дубов и вязов. Риелтор рассказал, что участок граничит со старым датским кладбищем, на котором уже давно никого не хоронят.
Генри пришел в восторг:
– Идеальное место! Можешь построить здесь любой дом, какой только захочешь, если рядом будет лес, где я смогу совершать прогулки.
– Что думаешь? – Силья повернулась к Руби.
– Славное место. Такое тихое и вдали от всего остального. – Дочь устремила взгляд на лес. – При желании здесь можно запросто исчезнуть.
– Прошу тебя, дорогая, не надо никуда исчезать, – рассмеялась Силья.
Руби схватила отца за руку.
– Идем, папа, разведаем окрестности.
Силья наблюдала, как они удаляются, пробираясь через кусты.
– Они определенно два сапога пара, – пробормотал риелтор, глядя вслед отцу и дочери до тех пор, пока те не скрылись за деревьями.
Силья, ничего на это не сказав, лишь спросила:
– Сколько нам будет стоить эта земля?
Однажды ранней осенью, когда строительство дома шло полным ходом, Силья приехала на участок.
– Гласс, да? – поинтересовался у нее один из рабочих, изучавший план дома.
– Прошу прощения?
– На плане написано, что ваша фамилия Гласс. – Он отер со лба пот и внимательно посмотрел на Силью. – А Пол Гласс вам, случайно, не родня?
Вопрос настолько ошеломил Силью, что она ответила не сразу.
– Вы знаете Пола?
– О да, прекрасно знаю, – ответил рабочий и, взяв несколько досок, потащил их на другой конец участка.
Силья терялась в догадках, что он имел в виду.
– В таком случае вам, наверное, известно, что он больше не живет в Стоункилле.
Мужчина вцепился в доски так сильно, что даже покраснели пальцы.
– Известно. Тем лучше.
«Что ж, – подумала Силья, – во всяком случае, в этом мы солидарны».
Возвращаясь на Лоуренс-авеню, она решительно выбросила из головы этот странный разговор и постаралась представить, как будет выглядеть ее новый дом.
Силья мечтала о больших, от пола до потолка, окнах, чтобы встающее из-за деревьев солнце заливало все пространство своим светом, о жарко пылающем камине… Она надеялась, что они смогут переехать в новый дом до наступления зимы, но строительство то и дело приостанавливалось. Сначала было что-то не так с почвой, потом ждали материалы и так далее.