Это была Руби.
– Слава богу, – выдохнула Силья с облегчением и помахала дочери.
Девочка управлялась с грузовиком довольно неуклюже. Она получила права лишь несколько месяцев назад (на этом настоял Генри) и почти не имела возможности практиковаться. Силья и Дэвид молча наблюдали, как она неловко припарковала грузовик рядом с автомобилем матери.
– Ты следила за мной? – спросила Силья.
– Ты уезжаешь каждое воскресенье. Раньше ты звала меня с собой в кино, но больше не приглашаешь. – Руби пожала плечами. – Меня это заинтересовало.
Силья перевела взгляд с дочери на Дэвида, а потом обратно.
– Наверное, ты помнишь доктора Шепарда. Правда, вы встречались очень давно. Ты была совсем маленькой.
Руби кивнула:
– Я помню.
– Руби, приятно увидеть тебя снова спустя столько лет, – произнес Дэвид.
– Я тоже рада вас видеть, – ответила, к удивлению Сильи, ее немногословная дочь, а затем посмотрела на мать. – Не прогуляешься со мной, мама?
– Я… конечно. Мы с доктором Шепардом собирались устроить пикник. – Ее голос слегка дрожал. – Может быть, ты присоединишься к нам?
– Может быть.
Руби направилась к берегу реки, и Силья поспешила за ней.
– Прости, что тебе пришлось узнать все таким образом, – сказала Силья, с трудом переводя дыхание.
Перед ними расстилалась широкая поляна, которую прорезала посыпанная гравием тропинка, ведущая к реке. На парапете вдоль набережной с удочками в руках стояли мужчины и дети. Они наверняка рассчитывали поймать сома, только вот довольствоваться им придется всего лишь извивающимися угрями. Поблизости маячила группа местных старожилов, от которых явно отвернулась удача. Они наверняка пришли в парк пешком и теперь надеялись, что с ними поделятся уловом.
Прикрыв глаза рукой, Руби посмотрела на Дэвида, по-прежнему стоявшего у машин.
– Это твой любовник?
Немного поколебавшись, Силья кивнула.
Руби ничего не ответила, судя по всему, переваривая информацию.
– Наверное, я тоже нашла бы себе любовника, если бы была замужем за папой, наконец произнесла она. – Вы встречаетесь с того самого вечера, когда мы с ним познакомились?
Силья рассказала о том, как снова встретилась с Дэвидом несколько лет назад.
Руби подобрала с земли плоский камень и, бросив в воду, заметила:
– Он славный человек. Я помню, как он был к нам добр.
– Он в самом деле очень добрый, – согласилась Силья. – Другого такого человека я не знаю. – И набрав полную грудь воздуха, спросила: – Ты дашь ему шанс? Сохранишь мою тайну и постараешься узнать его получше? Думаю… со временем ты поймешь, как много он для меня значит.
Руби пожала плечами.
– Что ж, в таком случае давай устроим пикник и посмотрим, что из этого получится.
Дэвид принес из машины вещи, и Силья накрыла стол под распускающимся вязом.
– Здесь на всех хватит, – заметил Дэвид.
Руби посмотрела ему в глаза:
– Как мне вас называть?
– Доктор Шепард – слишком формально?
– А Дэвид – слишком фривольно, – вмешалась Силья, в ушах которой зазвучал голос покойной матери, считавшей, что взрослым нужно оказывать уважение. Но она тут же мысленно себя обругала. Стоило позволить дочери называть Дэвида по имени. Это сгладило бы неловкость.
Но прежде чем Силья успела что-то сказать, Руби спросила:
– А как вы отнесетесь к тому, если я стану называть вас просто Шепард? Вы почему-то напоминаете мне немецкую овчарку.[24]
Дэвид рассмеялся.
– В таком случае решено: просто Шепард.
Все трое принялись за обед. Двое из тех оборванцев, что наблюдали за рыбной ловлей, подошли ближе и теперь с вожделением смотрели на еду. Дэвид отдал им остатки еды и добавил кое-какую мелочь из кармана.
Силья решительно достала из сумки кошелек и вручила каждому по пять долларов со словами:
– Это вам на обед. А если не проголодаетесь сегодня, то сможете потратить их завтра.
Руби наблюдала за происходящим с ошеломленной улыбкой:
– Мама, мне нравится твоя новая версия.
Силья, выдохнув с облегчением, дала попрошайкам деньги вовсе не для того, чтобы произвести впечатление на дочь, а из благородных побуждений. И все же она была очень довольна таким поворотом событий.
С тех пор Силья начала приглашать дочь с собой на воскресные прогулки, хотя и очень скучала по тому времени, когда могла остаться с Дэвидом наедине, но для этого у нее было предостаточно времени посреди недели.
Силья чувствовала себя немного виноватой. Ибо какая мать станет делиться подробностями своего романа с дочерью-подростком? Какая мать станет склонять свою дочь к тому, чтобы она лгала собственному отцу? И все же Силье нравился этот их с Руби секрет. За обедом в субботу она бросала на Руби многозначительные взгляды, а потом проскальзывала к ней в комнату и рассказывала о том, что запланировано на завтра.
Отправляясь в кино (так Силья и Руби объясняли свой отъезд Генри), они махали ему рукой, потом садились в MGA и ехали навстречу очередному приключению с Дэвидом.
Возможно, воображение сыграло с Сильей злую шутку, но ей казалось, что Руби расцветает день ото дня: она стала более грациозно двигаться и смеяться открыто и искренне. Силья говорила себе, что все дело во влиянии Дэвида. Иначе, по ее мнению, и быть не могло.
Она понимала, что было бы лучше, если бы Руби обзавелась подругами-ровесницами, ведь то обстоятельство, что семнадцатилетняя девушка проводит уикенды с матерью и ее любовником, казалось странным и ненормальным. И все же она готова была закрыть на это глаза, наслаждаясь вновь обретенной близостью с дочерью и временем, проведенным вместе с Дэвидом и Руби.
Шепард делился с девочкой своими знаниями, к которым Руби проявляла недюжинный интерес. Однажды, когда они все вместе гуляли по заповеднику в округе Патнам, в одном из излюбленных мест Дэвида, Руби призналась, что никогда не подозревала о таком разнообразии растений.
– Я всегда проходила мимо или даже наступала на растения, не обращая на них внимания. Никогда не задумывалась об их строении и предназначении. Есть растения, которые дают очень многое. Пищу для людей и животных. Кров. Защиту.
Дэвид тихо засмеялся.
– Ты будешь поражена, когда узнаешь, на что еще способны растения. Они удивительно многогранны и дают бесконечный материал для обучения. – Он шагнул на болотистую лужайку. – Посмотри-ка сюда, Руби. Видишь? Это Cicuta maculate, известный под названием вех пятнистый. У него очень ядовитый корень и менее ядовитые листья и стебель. Так что держись от него подальше.
– Ух ты! – Руби с восхищением посмотрела на растение.
В один из невероятно жарких дней в начале июля Дэвид арендовал у одного знакомого профессора моторную лодку, и они направились на север по покрытой зыбью реке Гудзон.
– Это невероятно, – сказала Руби, приподнявшись над ветровым стеклом. – Наверное, точно так же чувствуют себя существа, умеющие летать.
Дэвид дал полный газ, и лодка понеслась по водной глади еще быстрее.
Силья почувствовала себя невероятно свободной. Неужели такое испытываешь всегда, когда находишься на воде? Если это так, то ей стоит кататься на лодке чаще.
Они приблизились к «нафталиновому флоту» – кораблям, стоящим на якоре у западного берега реки.
– О! Мне всегда было интересно – каково это находиться среди этих кораблей! – воскликнула Руби.
– Так давай узнаем. – Дэвид сбавил скорость и направил моторку между двумя высокими грузовыми кораблями.
Здесь почти не было ветра, и поверхность воды выглядела гладкой точно стекло. Силья была поражена. Со стороны казалось, будто флот каким-то образом укротил непослушную реку. Дэвид легко лавировал между кораблями, направляя лодку то в один, то в другой водный коридор. Мимо проносились другие моторные лодки. Некоторые из них тащили лыжников. Руби и Силья махали смельчакам, и те, держась за рукоятку троса одной рукой, махали им в ответ.
– Я не раз слышала, что здесь почти не бывает ветра, но никогда в это не верила, – сказала Силья. – А теперь убедилась, что это правда.
Они поплыли в небольшую гавань, располагавшуюся как раз напротив Стоункилла, по другую сторону реки, и Силья подумала о Генри, который сейчас находился в лесу и занимался тем же, чем всегда, когда их с Руби не было дома.
Дэвид заглушил мотор и бросил якорь.
– Давайте остановимся здесь ненадолго и полюбуемся видами.
Лодка мягко покачивалась на невысоких волнах.
Силья взяла с собой фотоаппарат с заправленной в него пленкой на двенадцать кадров.
– Сфотографируй нас с Руби, – попросила она, протягивая фотоаппарат Дэвиду.
Сделав несколько снимков, Дэвид вернул фотоаппарат Силье, и та, немного поколебавшись, спросила у дочери:
– Можно я сфотографирую вас двоих?
Руби долго смотрела на мать, не произнося ни слова. Силья знала, о чем думает девочка: если у них окажутся фотографии Дэвида, что сделает Генри, внезапно их обнаружив?
– Все в порядке, – мягко произнесла Силья. – Ради этого стоит рискнуть.
Так оно и вышло. Фотографии, на которых были изображены все трое, стали для Сильи настоящей драгоценностью.
Руби согласилась.
– Они чудесны, – сказала она, спустя неделю листая альбом, в который Силья вставила фотографии. – Идеальное напоминание об идеальном дне. Мы выглядим как настоящая семья – мама, папа и ребенок. – Она осторожно провела указательным пальцем по фотографии, на которой была запечатлена вместе с Дэвидом, и призналась: – Мне очень хотелось бы, чтобы Шепард был моим отцом. Я знаю, что говорить такие вещи ужасно, но мне правда очень этого хотелось бы.
Силья знала, что, согласившись с Руби, поступит неправильно, поэтому ответила просто:
– Я понимаю, что ты чувствуешь.
– Что ж… – Руби вернула альбом матери. – Полагаю, мы должны быть благодарны за то, что имеем, и за то, что ничто не может нас разлучить.