Собственно, активизировать Хомилля я собиралась и так, без просьб шамана. Раны грудной клетки затянулись, а лёгкие вообще восстанавливаются быстро – если не допустить воспаления. Поэтому утром я посмотрела его на флюороскопе и решила, что – пора. Он не получил очередной дозы ДГЛТ, часа через два открыл мутноватые глазки, а ещё через час я отсоединила его от помпы. Велела санитару протереть всё тело больного камфорным спиртом, а сама пошла осмотривать на предмет активизации тех двоих, которых спасли пандейцы.
У обоих были множественные ножевые ранения, обоим, судя по швам на животах, зашивали или резецировали кишечник. Истории болезней не нашли – похоже, исчезнувший врач забрал их с собой. У обоих была огромная кровопотеря, которую пандейцам было нечем восполнять, так что я лила им размороженную эритроцитарную массу тугой струёй. Сегодняшние анализы показали, что один из неизвестных вполне готов к активизации, со вторым дело обстояло похуже, но не так чтобы совсем плохо. Я решила, что буду активизировать первого сегодня к вечеру, а второго – через пару дней, даже если анализы окажутся не оптимальные. Быть слишком долго на помпе – тоже не самое здоровое дело для организма…
Я вернулась к Хомиллю. Он благоухал камфорой, полусидел на подушках и разминал себе пальцы. Увидев меня, попытался улыбнуться. Но ДГЛТ имеет длительное последействие – в частности, обедняет мимику. И язык не слушается какое-то время. Но я разобрала:
– Тётя Нолу! Я так и думал, что это ты…
– Да кто же, кроме меня, вас, дурных, штопать будет? Хотя тебя, по большому счёту, другой человек спас, не я. Я бы не успела просто.
– Кто?
– Потом покажу. Что там случилось, возле пещеры?
– Возле пещеры… – он закрыл глаза. Потом открыл. – Не помню… слушай, совсем не помню… ничего!.. Тётя Нолу, что со мной?
– Имя помнишь?
– А… ну да…
– Вспомнишь и остальное. Это из тебя наркотик выходит. Уже к вечеру, я думаю…
Глаза Хомилля вдруг расширились. Он поднял руку и показал на что-то за моей спиной. Рука тряслась.
Я оглянулась, готовая, в общем-то, ко всему. Но там просто стоял шаман. В проёме двери.
Потом я увидела Князя. Он стоял рядом с шаманом, но даже я не сразу его увидела…
– Не отдавай меня ему! – закричал Хомилль и закашлялся. Я дала ему салфетку. Он сплюнул в неё. Крови не было.
– Шило, – выступил вперёд Князь. – А ну, тихо, лейтенант. Тут есть другие раненые.
– Так точно, – тихо сказал Шило. – Прошу прощения доктор. Прошу прощения, господин полковник… Но… этот человек…
И вдруг замялся.
– Это же был сон? – спросил он наконец.
– Конечно, сон, – сказал шаман.
Князь вынул из кармана какую-то продолговатую тёмно-красную коробочку.
– Лейтенант, вот что мы нашли в ваших вещах. Что делает этот прибор?
Хомилль заморгал.
– Можно? – он протянул руку.
Князь аккуратно вложил в неё коробочку. На коробочке было множество кнопок. Я вдруг поняла, что где-то когда-то видела подобное. Только коробочка была чёрной. А может, и не чёрной.
– Это… это вроде… – он задумался. – Это такой пульт управления, но по человеку. Не по каждому. По офицерам спецвойск. У них вот тут… – он показал на темя, – у них тут что-то вроде приёмника. И вот с пульта можно ими управлять. Только пульт неисправный… вымок…
– Но ты им пользовался?
– Пробовал, но – бесполезно.
– А где взял?
– В «Птичке» у начальника охраны.
– Вспомнила, – сказала я. Все повернулись ко мне. – Где я такой же видела. Ещё когда работала в телецентре. И тоже у начальника охраны.
– Понятно, – сказал Князь. – Я только краем уха слышал про что-то такое. Что спецофицеров можно на время сделать устойчивыми к усиленному излучению.
– В День Прояснения им как-то не помогло, – сказала я.
– Да, – сказал Князь. – Видимо, всё произошло слишком неожиданно. Вырубились все – в том числе и кукловоды…
– Кукловоды… – сказал Шило. – Да. Он что-то такое говорил…
– Кто?
– Ну… начальник охраны. Я же не знал, как этой штукой пользоваться. Надо набрать номер того, кто тебе нужен, потом ввести программу – их много, но основных восемь, – потом дождаться ответа, тогда экран осветится, потом…
– Я думаю, он не всё тебе сказал, – Князь забрал пульт. – Скорее всего, ещё до личного номера надо ввести код доступа. Без этого запускается программа самоликвидации… А кто выковыривал приёмники из трупов?
– Не знаю. Точно не я. Не наши.
– Но ты знаешь, что офицеры погибли?
– Да, на экране появлялась надпись – «ликвидирован». Я попробовал два раза и перестал.
– А чего хотел добиться?
– Активировал программу, чтобы они шли в сторону пульта… то есть ко мне. Выманивал.
– Зачем?
– Получить информацию.
– Ты уже вспомнил, что случилось у пещеры?
Он задумался. Прикрыл глаза. Покачал головой.
– Н-нет… последнее, что помню – как мы ложились спать утром… и вот – проснулся…
– Мы – это кто?
– Я, Гусь, Полосатый и Гиря. Кстати?…
– Нет. Тебя одного нашли.
– Ну тогда, может, и живы…
– Лейтенант, кто, по-твоему, действует сейчас в Долине? Они обстреляли вашу группу, пандейцев, наших. Убили горца. Выкрали двоих научников и замучили. Ночью сожгли «Птичку»…
– Я понял, господин полковник. Не могу сказать точно. Они как призраки. Банда. Мы их выслеживали, но – бесполезно. Я хорошо знаю Долину, но они – лучше. Гор рассказывал, что в Долине есть постоянные жители и что мы их, наверное, задолбали…
– Гор?
– Старатель. Долго был с нами.
Я вдруг почувствовала, что у меня деревенеет лицо. От предчувствий.
– Похоже на то, – сказала я, – что этот Гор – один из них. Из местных.
– Ты что-то знаешь о нём? – обернулся Князь.
– Только по рассказам. Сопоставила… Шило, а теперь расскажи, что имел в виду Лимон, когда говорил, что у вас там творится что-то очень нехорошее?
– Не знаю. В смысле, не знаю, что он имел в виду. Я могу сказать, что я думаю.
– Пусть так.
– Ты же там не ходила по всему кратеру?
– Нет. И сил не было под этим небом долго находиться…
– Понимаю. Но, я думаю, если бы ты захотела прогуляться, Лимон бы тебя одну не пустил. И, в общем, показал бы только то, что можно показывать.
– А есть, что нельзя?
– Не то чтобы нельзя… но он не хотел, чтобы ты видела. Там нас знаешь на самом деле сколько живёт? Больше ста человек. Им велели сидеть по своим норам и не высовываться, пока ты… ну… можешь их увидеть…
– А что я там могла такого увидеть?
– Не в том дело, что увидеть… Наброситься они могли, даже убить. Каждую неделю кого-то убивают. Ну, я так думаю, что убивают. Пропадает человек, и нет его. Ушёл. Там можно куда угодно уйти… Они какого-то демона пытаются вызвать и жертвы ему приносят. Понимаешь, да?
– Ты это сам видел?
Я вздрогнула. Князь, кажется, тоже. Голос шамана будто бы раздался в голове и сразу поднял какую-то муть; затошнило. Но Шило, похоже, ничего такого не испытал.
– Да. Я спрятался… там… в одной пещере. И дождался. Их пришло человек сорок…
– Не рассказывай дальше. Они могут это услышать.
Шило кивнул.
– Я так думаю, – сказал Князь, – Дину и тех, кто сохранил верность, надо оттуда выводить. Лейтенант, завтра ты сможешь показать дорогу?
– Я и сегодня смогу, – сказал Шило.
Князь посмотрел на меня. Я покачала головой. Сегодня хорошо, если Шило сам дойдёт до туалета.
– Я даже насчёт завтра не уверена, – сказала я.
– Ты можешь просто нарисовать схему, как идти? – спросил Князь.
– Могу. Но лучше я поведу. Там дверь… её не видно совсем. Просто надо знать, куда ступать. А промазать очень легко.
– Сегодня начнём готовиться, завтра решим, – сказала я. – Без вариантов.
Князь дёрнулся было возразить, но промолчал.
– А пока, Хомилль, давай попробуем сесть. Даньши!
Тут же возник Даньши. Вдвоём мы помогли Шилу сесть. Он крепко вцепился в меня руками.
– Ну – на ноги!
Шило встал, хотел упасть, мы не пустили.
– Вот видишь, – сказала я. – Даньши, я подержу его, сходи за ходунками.
Санинструктор секунд пять осмыслял приказ. Потом сообразил и бросился бегом. Вернулся со складными ходунками, раскрыл – и мы аккуратненько вставили дрожащего Хомилля в это устройство.
– Давай, – сказала я.
Хомилль неуверенно сделал пару шагов.
– Пошли в коридор, – сказала я.
Мы, чудом не своротив аппаратуру и мебель, всей компанией вышли из палаты.
– Туда, – показала я в сторону выхода.
Проходя мимо палаты с «первым неизвестным», Шило заглянул туда и потопал дальше. У следующей двери остановился.
– Ого, – сказал он.
– Что?
– Я его знаю. Это Ребро. Он был у нас и ушёл на разведку… давно. С полгода назад. Или даже больше.
– А куда ушёл?
– Не знаю. Лимон им всем задания давал. Но это точно Ребро. А как он сюда попал?
– Пандейцы подобрали, раненого. До сих пор без сознания.
– Понятно…
Шаман обогнул Шило и тронул меня за плечо. Я поняла (голоса в голове сказали мне), что он хочет поговорить наедине.
– Даньши, прогуляй больного ещё десять минут – и укладывай.
Я посмотрела на Князя, пожала плечами и пошла за шаманом.
За спиной раздались приветственные возгласы – Шило увидел Чака…
Чак
Полпути я его просто придерживал, обхватив тощий торс, а полпути пронёс на закорках. Князь шёл сзади и поэтически молчал. Наверное, представлял себе, что Рыба делает ему выволочку за самоволку, а он снова пытается застрелиться…
Если честно, я был зол, что он за нами увязался. Хотя, конечно, пулемёт без него я бы и не добыл, и не доволок.
Ладно, что получилось, то получилось.
Дорога к проходу заняла около часа. Вися у меня за спиной, Шило сознался, что, когда вёл в убежище Рыбу, два раза сбивался с пути, но в конце концов всё же вышел на нужную тропу… Сейчас мы не сбились – и потому, что карту он нарисовал добротно, и потому, что было уже почти светло.