Несколько минут мы просто молча стояли и смотрели, завороженные увиденным. Мой взгляд рассеяно блуждал по пещере, просто заваленной драгоценными подношениями и дарами. Понемногу я стала приходить в себя, мысли приобретали ясность и стройность. Такого количества антиквариата мне еще не приходилось видеть. Я сразу вспомнила свою лучшую подругу Тому — хозяйку сети антикварных магазинов[7].
Вот уж кто точно душу дьяволу продал бы не задумываясь. Только за то, чтобы хоть одним глазом взглянуть на все это богатство. Хотя нет, видела — в Каирском Египетском музее. На фотографиях гробницы Тутанхамона, сделанных сразу после вскрытия усыпальницы археологом Картером.[8]
На черно-белых снимках внутренних камер гробницы так же в беспорядке были расставлены и навалены предметы различного назначения — колеса от телег, каменные и деревянные фигуры, сундуки, накрытые какими-то пыльными полотнищами и даже целые лодки. Так же и в этой пещере дары, подносимые в течении многих сотен лет священному языческому божеству были просто навалены большими и маленькими кучами и лежали по всей пещере. Я наклонилась и подняла с камней большую деревянную кобуру, судя по весу с маузером внутри. На маленькой серебряной табличке на откидывающейся крышке выгравированы слова: «Тов. Ерошину А. Е. за непримиримую борьбу с мировой контрреволюцией, 1928 год». Я осторожно положила оружие обратно и оглянулась вокруг. Чего тут только не было! Рядом с маузером, на камнях — небольшой берестяной бочонок. Подошла ближе, откинула невесомую крышку из покоробленной временем бересты. Внутри — тусклая россыпь орденов. И российских, еще дореволюционных, и советских. Я наклонилась, совершенно ошалев от увиденного, взяла горсть наград в руку. Орден боевого Красного знамени, ранний — на винте, с облупившейся эмалью, парочка на потемневших колодках уже военного времени, орден Трудового Красного Знамени 20-х годов! Небольшой овал голубого цвета с косой надписью «Герою Труда» в обрамлении венка из дубовых листьев! Я высыпала все обратно и присела на корточки. Боже! Серебряная звезда Армянской ССР! Пять лучей с золотыми узорами в красной эмали расходятся от синего круга, внутри которого — гора Арарат на фоне восходящего солнца! Орден Красного Знамени Тувинской Аратской Республики со всадником под лучами солнца на фоне изображения республики. Потемневшая от времени серебряная медаль «Победителю над пруссаками» с барельефом Екатерины Второй, серебряная медаль «За Полтавскую баталию» с почти черного цвета профилем Петра Первого в мантии и лавровом венке. Я обессиленно опустилась на камни. Вне всякого сомнения, ни один музей мира не мог похвастаться таким собранием. Чуть поодаль лежала груда тусклых от времени клинков без ножен. Немецкие и французские боевые шпаги, казачьи наградные шашки с вензелями и надписями, морские кортики разных размеров и мастей, сабли, палаши, а рядом даже невесть каким образом затащенная сюда небольшая казачья пушка! Чтобы на сойти с ума, я с невероятным трудом подавила в себе желание вытряхнуть свой рюкзак и ссыпать в него все содержимое старой берестяной бочки и стала искать взглядом Суходольского.
Оказалось, что Михаил тем временем, как говорится «чах над златом». Встав на колени и затаив дыхание, он завороженно рассматривал сверкающее драгоценными каменьями содержимое большого кованного сундука.
— Ребята, — вывел нас из прострации голос Темира, — смотрите сюда.
Мы подошли. Темир стоял к нам спиной и светил фонариком в угол пещеры. В бледно-желтом свете на пыльном каменном полу скорчившись лежали два мужских трупа в темно-зеленых спортивных костюмах. Не скелета, а именно трупа. Причем, оба подозрительно свежих. Один из них сидел, привалившись спиной к большому камню, все еще обнимая руками небольшую нейлоновую спортивную сумку синего цвета. Я подошла ближе и отшатнулась — из груди покойника зловеще торчали две стрелы. Настоящие стрелы из прошлого — темное полированное дерево с пестрым птичьим оперением на конце.
— Что это, — прошептала я, указывая рукой на труп.
— Я так думаю, что это господа Коропчан и Чечетин. Ну а если ты имеешь в виду сумку, — Темир наклонился и резким движением расстегнул молнию. От его рывка труп покачнулся и завалился на бок. Марианна тихо вскрикнула и, отступив на шаг, больно схватила меня за руку. — То это, — Темир наклонился над открытой сумкой, извлек оттуда небольшую продолговатую темно-зеленую коробочку и, взвесив на ладони, кинул мне. — похоже — наши алмазы.
Я на лету поймала знакомый по ориентировке, полученной нами в лагере археологов, предмет. — Сколько их там, — выдохнув, спросила я.
— Сейчас посчитаем, — Темир присел на корточки и повозившись недолго, выпрямился, — ровно десять.
— Поздравляю, господа, — торжественно произнес Суходольский, и сильно хлопнул меня по плечу, — дело о похищении алмазов объявляю закрытым!
— Не спеши, Михаил, — тихо чуть ли не по слогам произнес Темир изменившимся до неузнаваемости голосом и мне на миг показалось, что от него повеяло прямо могильным холодом. Я отступила на шаг и инстинктивно расстегнула оперативную кобуру.
— Наташа, ты неправильно меня поняла, поднял руки над головой Темир, демонстрируя мирные намерения, — посмотрите на трупы. Вы ничего не видите странного?
— Стрелы, — выдохнула я.
— Вот именно, это стрелы. Причем, самые что ни на есть настоящие.
— И что это значит? — дрогнувшим голосом спросила Марианна.
— А это значит, что у всех здесь присутствующих, — он обвел нас тяжелым взглядом, — выйти отсюда живыми и здоровыми теперь шансов нет.
— Не понял? — прямо-таки взревел Суходольский, как взбешенный медведь, которого разбудили посреди спячки, — сейчас маякнем на большую землю, доложим об успешном завершении операции, вызовем вертушку и через час, максимум два будем дома, коньячок цедить.
— Не хочу вас расстраивать, друзья мои, но связи здесь нет, — Темир достал и продемонстрировал спутниковый телефон, беспомощно мигающий красной лампочкой. — и для того, чтобы вызвать вертолет, необходимо сначала выбраться из этой чертовой пещеры.
— Так в чем проблема? Давайте я выйду наружу, поймаю спутник и передам информацию, — протянул за телефоном руку Суходольский.
— На самом деле, проблема существует и очень серьезная, — Темир поднял одну руку призывая нас к вниманию, — это хранители. Профессиональные, как бы мы их сейчас назвали бойцы, сочетающие в себе способности ниндзя, камикадзе и следопытов Фенимора Купера…
— Темир, давай конкретнее, без этих своих киношных и литературных примеров, а главное — короче, — рявкнул Суходольский.
— Ну если в двух словах… Все эти сокровища охраняют сверхлюди. И нам с ними воевать — заведомо обрекать себя на верную гибель.
— Ну, это мы еще посмотрим, — придя в себя, усмехнулась я и вытащила из кобуры ПСМ[9] и подбросила на ладони. — Что-то я тебя не пойму, Темирчик, — ты это, что серьезно?
— Абсолютно. Если кто не верит, может попробовать выйти.
— Да, легко, — как мне показалось с напускной веселостью сказал Суходольский и, достав пистолет из наплечной кобуры, дослал патрон в патронник. — сейчас я покажу этим дикарям, кто в доме хозяин!
— Подождите, — почти вскричала Марианна, почти повиснув на Суходольском, — давайте не будем горячиться и тем более проводить опасные эксперименты. — а девочка-то явно запала на Михаила, — не к месту пронеслось в моей голове, — Темир, а если мы ничего здесь не тронем?
— Не хочу вас пугать, но это уже ничего не изменит. Они выбрали нас для жертвоприношения, — Темир кивнул на Золотую Бабу, — своему идолу. Не сомневаюсь, что они надежно блокировали выход лучниками и теперь будут ждать пока мы сами от голода или жажды здесь околеем. Но из пещеры не выпустят, будут стрелять. А стреляют они очень метко. Только этим можно объяснить тот факт, что нам дали возможность беспрепятственно сюда войти. Это святое место и вход сюда любому смертному заказан. Даже хранители не имеют право войти сюда. Ну, а если кто вошел — обратного пути нет.
— Темир, а может нам попробовать с ними договориться? — спросила Марианна с надеждой в голосе, — пообещаем, что просто по-тихому уйдем и никому ничего не расскажем, а? Ты же, наверное, можешь говорить на их языке?
— Договориться? Бесполезно. Хранители — это фанатики, если хотите — секта и их с детства натаскивали только на одно. Каждый нарушивший покой Золотой Бабы должен умереть и точка. Хотя… Если вам интересно, — Темир вытер ладонью пот со лба, — одному смертному это якобы все же удалось. Существуют свидетельства, что некий беглый ссыльный, еще до революции, умудрился каким-то образом добиться расположения у хранителей и был ими препровожден к богине. Неизвестно, какое сотворилось здесь чудо, но этот избранный обрел по-истинне великие знания, которые вскоре помогли ему вершить судьбы не только России, но и всего мира. Вы, наверное, уже догадались, что звали этого ссыльного Иосиф Джугашвили.
— Красивая легенда. Но нам, насколько я понимаю, от этого нисколько не легче, — пробормотала я и замолчала.
— Ну должен же быть какой-то выход? А если она опять? — Марианна с отчаяньем посмотрела на меня.
— Что опять? — спросили мы хором.
— Ну снова зарычит?
Мы переглянулись. Созерцая сокровищницу мы совсем забыли о главной опасности. Если источник инфразвука находится в этой пещере, то нам действительно ничего не поможет.
— Мариша, успокойся, что-нибудь придумаем. Мы и не из таких переделок выходили живыми, а тут все навсего какой-то золотой истукан и несколько туземцев с луками, — приобняла я девушку, видя, что она на грани. Только истерик нам не хватало.
— Темир, к черту твоих хранителей, нужно сматываться отсюда! — воскликнул Суходольский, от его самообладания не осталось и следа.
— Я еще раз повторяю — в данной ситуации мы абсолютно беспомощны, — тихо ответил Темир.