Нарком авиационной промышленности Каганович, собственной персоной, не отрывая внимательного взгляда от ясного небосвода, вяло махнул летчикам рукой и они, козырнув, бросились обратно к своим боевым машинам.
Прошло еще не менее получаса тревожного ожидания, и в воздухе послышался знакомый рокот мотора У-2. Было слышно, как он заходит на посадку, и тихий шелест его шасси по бетонке. И вот под воздушным потоком уже полегла высокая трава по обе стороны посадочной полосы. Шум двигателя стал стихать и, наконец, в мареве августовского раскаленного воздуха проявился, а, вернее сказать, материализовался буквально из ничего знакомый силуэт У-2.
Алтай, июль, наши дни
Их было четверо. Как они вошли незамеченными в избу, где наша группа расположилась на ночлег, оставалось для меня загадкой. Но факт оставался фактом. В этот предрассветный час они застали нас врасплох. Едва зажглась керосиновая лампа, я незаметно огляделась. Темир со связанными сзади руками лежал на полу лицом вниз. Марианна с широко раскрытыми от страха глазами сидела в углу на кровати, прижавшись спиной к стене и до подбородка натянув шерстяной плед. Отсутствовал Суходольский. Значит, — скрипнула я от досады зубами, — была его очередь дежурить снаружи. И он, как всегда, отнесся к своим обязанностям спустя рукава. И вот плачевный результат… Я незаметно двинула рукой в сторону подушки, под которой лежал мой ПСМ и тут же резкий окрик «сидеть!» заставил меня замереть на месте. Хотя это было лишним — мой пистолет каким-то мистическим образом перекочевал из-под моей подушки на стол.
— Давайте сразу договоримся, — двухметровый верзила в камуфлированном охотничьем костюме улыбнулся, обнажив белоснежные зубы. — я спрашиваю, а вы отвечаете. Без резких движений. Но для начала, раз уж вы все равно проснулись наденьте вот это. — он сунул руку за пояс и сделал короткий взмах рукой.
Рядом со мной на кровать с неприятным лязгом упали блестящие наручники. Еще раз скрипнув зубами на этот раз от бессильной ярости, я прежде чем защелкнуть браслеты на своих руках, исподлобья постаралась рассмотреть незваных гостей. Рядом с говорившим небрежно развалился рослый толстяк в таком же костюме и голубом тельнике. Он сидел, подперев руками подбородок. Его недобрый и цепкий взгляд был прикован к лежащему у его ног Темиру. Еще двое стояли, привалившись к дверному косяку и курили, небрежно сбрасывая пепел прямо на пол. Оба крепко сбитые, жилистые с обветренными худыми лицами. Двое из ларца — одинаковы с лица. Мать их…
— Ну вот и молодец. Я знал, что мы поймем друг друга. — улыбнулся верзила, — а вы, девушка, — обратился он к Марианне, — я вижу и так будете вести себя хорошо. Правильно я говорю?
Марианна, не выпуская из рук пледа, еще сильнее вжалась в бревенчатую стену и быстро закивала головой.
— Кстати, если вы надеетесь на помощь своего друга полковника, который так сладко спал на посту, то совершенно напрасно. Он продолжает почивать снаружи под наблюдением нашего друга.
— Значит их пятеро. — промелькнуло у меня в голове, — если, конечно, — этот выпендрежник с голливудской улыбкой не блефует. Мысли вихрем неслись в голове. На охотников не похожи. Пара карабинов «Сайга» прислоненные к печке плохо подходили для охоты в тайге. Да и забрались слишком далеко, без транспорта много мяса не вывезешь. Возраст — за сорок, на беглых непохожи. Слишком аккуратно выглядят. Откормленные и самоуверенные. Проверка? Возможно. На наших вполне смахивают. Где рюкзак Темира с алмазами? — Свет единственной керосинки желтым пятном прилип к столу, и худо-бедно освещал пространство над столом, все что ниже было погружено в почти полную темноту, — Если это наши, то бояться нечего — главное больше молчать. Но если это чужие и они найдут коробочки с алмазами, наша участь будет решена сразу окончательно и бесповоротно. Рассчитывать на то что они не поймут, что это за камни, не приходилось. В тайге они явно не впервой. А полмиллиарда деревянных в такой глуши, где, как известно, прокурор — медведь, любому крышу снесет. И никакие фээсбэшные «ксивы» нам не помогут. Это — азбука.
— Итак, начнем знакомиться. — верзила весело посмотрел в мою сторону, раскрыв одно из красных удостоверений стопкой лежащих перед ним на столе, — Ростова Наталья Александровна, подполковник федеральной службы безопасности, отдел «R». Ну надо же. Должен признаться вы очень симпатичный подполковник. — снова ослепительно белоснежная улыбка, — ну с этим все понятно, — верзила легонько пнул лежащего у его ног Темира, — капитан управления из Барнаула, мелкая сошка. А вы, девушка? — верзила снова улыбнулся, весело посмотрев на Марианну, — Ваши документы где?
Мариша, не двигаясь с места, кивнула головой на свою ветровку, висящую на стуле.
— Посмотрим, что там у нас, — верзила извлек Маришино удостоверение и быстро раскрыл. — ого, мастер спорта международного класса! Да еще по альпинизму. Интересно, где вы, девушка, хотели блеснуть своим мастерством? Мы в таежной зоне и до ближайших гор почти пятьдесят километров. Да и направлялись вы в совсем другую сторону, туда, где уверяю вас, гор нет. Или вы настолько плохо учились в школе? Ну, да ладно. Сейчас меня интересует другое. Что столь почтенная компания делает в этих, забытых богом местах? Только не говорите, что собрались на пикник и заблудились.
— Вы забыли представиться, — я выдавила из себя улыбку, — а правила хорошего тона предписывают именно это.
— Прежде всего, светские правила, на которые вы, вероятно, намекаете, не позволяют воспитанным людям входить в чужой дом без приглашения.
— Хорошо, — и чей это дом? — спросила я.
— Дом принадлежит лесничеству, а обитает здесь лесник, всеми уважаемый, между прочим, человек.
— Так вы — лесник? — решила немного спровоцировать я его.
— Скажем так, помощник лесника, как и мои товарищи, — он кивнул в сторону двери. Кстати, зовут меня Иван. Итак. Я так понимаю, что вы выполняете особо важное и секретное задание и, конечно, нам ничего не скажете?
— Именно так. — ответила я. — Это касается исключительно безопасности государства, гражданами которого вы являетесь и представляет государственную тайну. Я уже не говорю о том, что если по вашим словам этот дом принадлежит лесничеству, то есть государственной организации, значит мы имели полное право воспользоваться им. А вы, как законопослушные граждане и вовсе должны оказывать нам всяческое содействие. Поэтому, я думаю, все эти заморочки вам, как и нам ни к чему. К тому же за версту видно, что вы тоже в прошлом люди служивые.
— В проницательности вам не откажешь. А насчет содействия… Я этому государству больше ничего не должен. А если и был, то давно и сполна все долги отдал. Вот так — то, родная.
— ВДВ[11]? Я права?
— ДШБ[12], — веско ответил толстяк и опять умолк.
— В таком случае, думаю мы без труда найдем компромисс. За неудобства, причиненные нашим вторжением я готова принести свои самые искренние извинения. И довольно об этом. Теперь, когда мы все выяснили, прошу вас немедленно освободить меня и моих друзей и вернуть документы и оружие. Даю слово, что в этом случае все случившееся, как то: нападение на сотрудников ФСБ при исполнении нами служебных обязанностей мы готовы принять за досадное недоразумение и незамедлительно покинуть этот гостеприимный дом без всяких последствий для вас. Я ясно ответила на ваш вопрос, Иван?
— Так то оно конечно так. Мы с государством ни в какие игры играть не собираемся, но… — Иван щелкнул пальцами, — понимаете какая тут получается петрушка. Мы уже второй месяц как в тайге. Вот вернулись, думали баньку замутить. А что это за русская баня, да без баб? Нет, — замахал он руками, — за вас, подполковник Наташа, я ничего не говорю. Вы человек государственный, а с государством нам связываться не с руки. Хотя, если честно, я бы тебе тоже засадил. Но видно не судьба. А вот ваша подруга? — он кивнул на Марианну, которую уже била крупная дрожь, — она-то вроде, как и без ксивы.
— Послушай меня, — рявкнула я, — если вы ее тронете, я тебе обещаю проблем по самые яйца. Ты понял?
— Надо же, как страшно. И что же ты сделаешь? Закроешь меня? На каком основании? У нас все будет по обоюдному согласию. Да, детка? — Иван встал и подошел к Марианне, — ты же хочешь, чтобы мы освободили твоих друзей? Отработаешь ночлег и все. Мы с тобой аккуратно и бережно поработаем, если ерепениться не будешь. А потом разойдемся, как в море корабли.
Я вихрем соскочила с кровати, но короткий удар в живот отбросил меня назад. Дыхание прервалось и я согнувшись упала на подушку. Иван подошел ко мне, схватив за волосы и поднял за подбородок. Его рука поползла вниз и я почувствовала между ног его горячую ладонь.
— Ты, что не поняла меня? — от его спокойствия не осталось и следа, — лежи спокойно и не дергайся. Я все сказал. А то я за себя не отвечаю. Крот, берите с Чоном девчонку и идите первыми. Потом — мы с Зайцем.
Двое стоявших у двери подошли к Марианне и за руку выдернули ее из кровати, как морковку с грядки. Девушка не удержалась на ногах и упала. Они молча подхватили безвольное тело под руки и вытащили из дома.
— Тебе, Иван, придется за это ответить. Страшно ответить… — прорычала я.
— Заткнись, — тихо произнес он и коротко ударил меня по шее.
Когда я пришла в себя, солнце уже было в зените. Его лучи ярко освещали комнату. Ночных гостей уже не было. На своей кровати, завернувшись в плед, на смятых простынях ничком лежала Мариша. Я встала и, чувствуя невыносимую головную боль, подошла к столу. Все наши удостоверения и оружие, как бы в издевку они оставили на месте. Там же лежал маленький блестящий ключик с круглой головкой от наручников. Я сняла оковы и бросила их под стол. Потом с трудом развязала Темира. Он, тряся головой и шатаясь встал, пытаясь взять кружку воды со стола, но она выскользнула из его затекших рук и, разбрызгивая воду, с грохотом покатилась по полу.