19. Бог Гнева, который остался с Праджапати, — это творческое неистовство Праджапати. Бог Манью был оплодотворен горячими слезами Господа Порождения и стал тысячеглавым, тысячеглазым Рудрой — подобно Пуруше, действующей причине Универсума, — но у него была еще и сотня колчанов. Они принадлежат Рудре как яростному стрелку Шарве, вызванному к жизни слезами Господа Порождения, который оплодотворил свое собственное неистовство. Это еще один способ рождения Рудры от Господа Порождения.
Именно Рудра-Агни создал это космическое проявление. Огненная генеалогия космического стоколчанного Рудры начинается с Агни-Рудры, приготовившего семя для Отца. В Отце еще пылала сексуальная страсть, когда огненная стрела Рудры превратила ее в гнев. Гнев был возбужден в Праджапати Рудрой. Горячие слезы Праджапати упали на Манью, и Манью был рожден как истинное «я» Рудры. Он стал Рудрой. Боги боялись его.
Рудра, рожденный как космический гигант из золотой чаши Праджапати, от золота в Творце, или от Манью (Гнева), остается тем же стрелком, что и на изначальной сцене. Охотничьи угодья Рудры как Пуруши, Космического человека, — это весь мир. Женщина, не играя роли ни в рождении из Манью, ни в рождении Господа как Экавратьи, участвует только в рождении из золотой чаши: сыновья Праджапати пролили семя при взгляде на свою прекрасную сестру Зарю, дочь Праджапати. От этого семени в золотой чаше, которую держал Праджапати, родился Рудра.
Богам, боявшимся Рудры-Манью, Праджапати посоветовал предложить ему пищу, умилостивить его. Они предложили ему четыреста двадцать пять подношений жертвоприношения Шатарудрии20 и умилостивили его огромным подношением и грандиозной литанией21. Рождение Рудры-Манью22 — это жертвенное космическое событие, соответствующее рождению прожорливого голодного космического стрелка Каушитаки-брахманы23. Жертвоприношения — это пища, которой живут боги. Человек обеспечивает пищу; жертвуя, он освящается. Когда Рудра (Манью), новорожденное дитя Праджапати, возжаждал пищи, он, голодный, воспылал на огне алтаря, что был теперь завершен. Агни стал Рудрой. Боги сделали его бессмертным24.
Боги не были бессмертными изначально. Бессмертие они обрели, испив Сомы, эликсира бессмертия. Они зависели от человека, от Сомы и от жертвоприношений.
Рудра пожелал стать бессмертным, подобно другим богам. Но он также пожелал быть рожденным. Его рождение предвещалось на изначальной заре. Он был рожден как Гнев, он был рожден как Пуруша, Космический Человек, он был рожден как Господь, Экавратья, он был рожден как дитя, сын Праджапати.
С самого начала Рудра, Неистовый Бог, не был похож на других богов. Он желал быть с ними на одном ритуальном уровне. Его статус как бога должен был быть утвержден жертвенно. Кроме того, его метафизическая реальность требует космической материализации. Он должен был родиться в мире для того, чтобы космос стал его телом.
Брахмана Ста Путей рассказывает о Праджапати, который вначале был одинок. «Он пожелал: „Да буду я существовать и воспроизведу себя!"»25 Он предался тапасу, подвижничеству26. Его сын не стал бы плодом безудержной страсти, охватившей Отца в начале вещей, как повествует Раудра-брахман, Напротив, Праджапати в усердной медитации предавался тапасу, методу сосредоточения внутреннего жара, жизненной энергии, мощь которой, при чрезвычайных усилиях, поддается управлению. Эта техника аскетизма или йоги подобна технике поднятия и удержания семени (urdhvaretas); но в отличие от практики урдхваретас практика тапаса направлена не исключительно на освобождение, но также на достижение других целей, особенно на порождение, что только кажется парадоксальным. Праджапати как домохозяин с Ушас (Зарей) как своей женой проводил годовой жертвенный цикл. Господь Порождения пролил семя в Ушас. Через год родился мальчик (Кумара); он заплакал27.
На первоначальной сцене, где было совершено насилие над Зарей, дочерью Отца, распространилась человеческая, домашняя атмосфера. Теперь это семейная пара, живущая в своем доме — мире. Как положено, у них рождается ребенок. Никто не вмешивается в его зачатие. Травмирующий, зловещий инцидент во время соития с Зарей, кажется, забыт. Но дитя заплакало, едва родившись. В «очеловеченном» контексте это не удивляет. Но плач тревожит отца ребенка, Господа Порождения (мать, очевидно, не очень интересуется младенцем). Бог, новорожденное дитя, кричит и требует, чтобы ему дали имя28.
Родившись в форме Космического Стрелка, он выдвигает то же требование. В каждой форме он, настаивая, требует имя за именем, всего восемь имен — и только тогда удовлетворяется. Дитя перестает плакать, а Космический Стрелок, прицелившийся в своего отца, отпускает Праджа-пати29. Однако настояния новорожденного бога в двух его формах обусловлены совершенно различными причинами.
Как Пуруша, или Космический Человек, бог рождается во время жертвоприношения из золотой чаши, которую держит Праджапати. Появившись, он сразу же хватает отца и требует дать ему имя, говоря: «ибо, безымянный, я не смогу есть пищу здесь»30, в этом мире31. Бхава, Существование, — это первое имя, данное ему отцом32.
Появившийся из золотой чаши Космический Стрелок внезапно прицеливается в Праджапати, предусмотрительно собравшего семя огня и ветра, солнца и луны — сыновей, только что рожденных им. Праджапати Шатапатха-брах-маны, однако, был вначале одинок. Больше ничего не существовало. Он создал землю и времена года. Его охватило желание быть, познать себя, породить потомство и узреть живое доказательство своего существования. Впоследствии у него и Зари, Ушас, родился мальчик. Дитя заплакало. Тронутый, Праджапати спросил ребенка, почему он плачет.
Мальчик ответил, что он не освобожден от зла, ибо у него нет имени. «Дай мне имя». Новорожденный бог знает, почему он кричит и требует имя. Он знает, от какого зла хочет освободиться. Имена призваны были освободить его от изначального зла, свершившегося, когда Заря исчезла со сцены. Силы, что пребывают в нем изначально, при рождении должны быть вызваны и утверждены в своих именах. Если дать им имена, они станут охранять его — его же собственным могуществом. Присутствие в нем этих сил объясняет, почему он требует имена одно за другим. Дитя помнит свое прошлое. Благодаря памяти новорожденный бог утверждает свою идентичность (на нем в отличие от Космического Стрелка нет видимых знаков).
В обеих формах, как Космический Стрелок и как дитя, новорожденный бог помнит свое прошлое. В образе Космического Стрелка он объявляет это стократно. В каждой из этих форм он восемь раз требует имя, всего восемь имен. Тогда его отец, Господь Порождения, именует новорожденного бога: «Ты Рудра». «И поскольку он дал ему то имя, Агни стал таким... ибо Рудра есть Агни»33. Шата-патха-брахмана далее разъясняет с помощью популярной этимологии, что Рудра так назван потому, что он ревел34. Неистовый Бог стал теперь кричащим, плачущим богом. Но новорожденный бог не удовлетворен; он знает себя более могущественным, чем указывает это имя. Он просит еще имя, и, когда получает его, хочет еще и не удовлетворяется, пока не получает восемь имен35. Энергия изначального зла превосходит силу, содержащуюся в каждом из восьми имен в отдельности. Только в их восьмеричной тотальности они могут справиться с изначальным злом. После получения всех восьми новорожденный бог больше не просит у отца имен36.
Когда Отец дает своему сыну первое имя, его инкогнито раскрывается. Он — Рудра-Агни, Неистовый Бог, огонь
творения. Не впервые Господь Порождения дает имя и статус этому богу как еще безымянному — или чье имя не должно было произноситься. Пашупати, Владыка Животных, — это имя Отец в страхе дал стрелку, чтобы тот пощадил его. Теперь Праджапати дает имя не угрожающему стрелку, но своему ребенку, зная в глубине души, что новорожденный бог и есть тот охотник. Неудовлетворенный одним именем, Рудра просит больше имен. Имя за именем, они были немедленно даны, поскольку ребенок продолжал просить их: Шарва, Пашупати, Угра, Ашани, Бхава, Маха-дева и Ишана, всего восемь, включая Рудру37.
Праджапати был озабочен изначальной драмой, когда имя Шарвы, метателя стрелы, сорвалось с его уст; имя Пашупати пришло следующим. Эти имена устрашающи. Следующее имя, Угра, Свирепый, передает их эмоциональную насыщенность. Оно поражает подобно удару молнии (asani), являющейся еще одним именем, данным ребенку; молния — проявление огня в воздухе. Это имена устрашающие. Бхава, однако, означает Существование, Маха-дева — Великий Бог, и Ишана — Господь или Правитель. «Это восемь имен Агни-Рудры. Кумара (мальчик) — это девятое»38. «Мальчик» (Кумара) — это новорожденный бог. Числа восемь и девять имеют тайные значения. По отношению к восьми именам, девятое имя мальчика — новое; его никогда не воспринимали как просто мальчика. Его видели в образах, которые он принимал 39. «Великий бог восьми имен»40 являет свою яростную мощь в имени Угра. Кое-где вместо Ашани, «молния», он зовется Бхима, «пугающий»41.
Странствующий Братья в своем прозрении увидел весь этот мир, простирающийся в четырех направлениях и наполненный его богом: Рудра в центре, Бхава, Шарва, Пашупати и Угра в четырех направлениях, Махадева вверху и Ишана в каждом из направлений. Восьмое имя его бога — Экавратья Атхарваведы, видоизменение провидца Братьи.
Все восемь имен призываются в Яджурведе42 и получают свои подношения43.
Только Рудра и Пашупати — имена мифические. Бха-ва означает само существование; он является правителем, Господом — Ишаной44; он — Великий Бог, Махадева. В космическом величии новорожденный бог получил свои древние имена от своего отца Праджапати. Они были избраны Праджапати из многих других, почитаемых в Шатарудрии, гимне, посвященном стократному Рудре. Хотя даже в этой хвале призывались не все имена, под которыми бог был известен. Так, в Ригведе