– Я покопался в старых сведениях о Четырех королевствах, чтобы отыскать что-нибудь, что могло бы заинтересовать вас, и нашел.
Хранителям, сидящим в крепости напротив полчища мюланов, было не до Четырех королевств, но молодые люди были открыты новым идеям.
– Мне очень жаль, но совсем немного информации о ваших родителях. Большинства из тех, кто их знал, больше нет. Грозные и в то же время добрые, они почерпнули множество уроков из жизней друг друга.
Лина знала, что встреча с родителями сильно изменила ее. Но у Клэр, Сильвена и Райана воспоминания о тех, кто воспитывал их первые годы, полностью исчезли, и ей было жаль их.
– Что ты можешь сказать нам? – осторожно поинтересовался Райан, готовый дать отпор.
Все понимали, что он, не познавший ни любви, ни привязанности, не горел желанием узнать больше.
– Ну, например, что у твоих отца и матери не было брака по любви. Это был пакт между телийцами и фенюрийцами. Нужно понимать, что с давних времен эти два народа вели постоянные мелкие войны. Твоя мать не хотела выходить за него. Ей была отвратительна мысль даже разговаривать с ним. Но был провозглашен праздник, который вынудил объединиться оба народа…
– Они протанцевали всю ночь? – Лина попыталась оживить воспоминания Райана, который, представляя встречу своих родителей, кружил ее в танце в Артелии.
При этих словах подобие улыбки появилось на губах иллюзиониста.
– Ты недалека от истины, Лина, его обаяние покорило ее.
– Брак по расчету? А я думала, что некоторые традиции успели эволюционировать, – удивилась Клэр.
– Они редки, но существуют. Войны удалось избежать. Видишь ли, земли Глэн очень серьезно относятся к таким альянсам, как брак. Это больше, чем союз. Это торжественный пакт, который невозможно нарушить.
Лина ощутила гнев в сердце подруги. Сама она сильно бы удивилась, если бы ее родители вступили в брак ради народа, а не ради любви.
– Сильвен, у тебя бесчисленное количество приемных братьев и сестер.
– Прошу прощения?! – изумился парень.
– Все там прописано. Их имена и происхождение. Я охотно дам тебе манускрипт, если ты пообещаешь вернуть его в том же виде. Эта библиотека древнее, чем принято думать, и хранит редкие сведения.
– Так значит, в землях Глэн проживает множество других маленьких Сильвенов и ни один из них не придет нам на помощь? – заметил Райан, желая позлить друга.
– Наш процесс усыновления очень отличается от вашего. В Элин больше, чем где бы то ни было, дети предоставлены самим себе, с самого детства они могут выбирать собственный путь. Твои родители, Сильвен, усыновили нескольких из них, чтобы передать им все, что у них было, поддержать и помочь им вершить собственные судьбы. Эти дети не провели бы с тобой все детство, как в вашем мире, но они связаны с твоими родителями.
Сердце Сильвена сжалось. Он был рад вспомнить то время и лица тех, кто подарил ему жизнь. Желание побывать на родной земле стало еще более требовательным. Он простодушно думал, что в этом и заключается нехитрая причина их знакомства с информацией.
– История семьи Клэр более трагична. Твоя мать умерла, когда ты была еще совсем малышкой. В течение последующих недель Арган пролил реки золота, оплакивая утрату. Твой отец был солдатом самого высшего ранга в королевстве. Он справедливо правил бок о бок с ближайшими советниками, но больше всего он желал отправиться на Землю, чтобы изучить технологии и улучшить свое место жительства.
– Вы хотите сказать, что ему пришлось в одиночку меня воспитывать? – грустно спросила девушка.
– Да. Его наброски доказывают, что он был энтузиастом, ученым. У меня имеются несколько. Очень необычные, созданные для детей. Полагаю, что ты – наследница этих причудливых рисунков.
Клэр схватила пергамент, который ей протянул мужчина. Там содержалось невероятное количество планов, эскизов и фантастических зарисовок. Ее внимание привлекло изображение одной игрушки: самолет, который можно было бы сравнить с бобслеем. Совпадение с земным отцом и ее предыдущим увлечением ошеломило девушку. Сердце замерло, на глазах навернулись слезы.
– Лина…
– Я ничего не желаю знать, Артур. Я видела родителей и почувствовала их любовь. Это все, что мне нужно.
Мужчина кивнул и передал каждому документы.
– Спасибо, Артур, – торжественно произнес Райан.
Взволнованные, погруженные в напряженное молчание, они разошлись. Артур еще долго сидел, задумавшись и тяжело вздыхая.
– Ты – молодец!
Энндра подошел к другу и положил руку на худое плечо.
– Хотелось бы сказать им больше.
– Ты сказал им больше, чем мы.
– Сеньор Энндра…
Король взглядом остановил его. Он тоже был взволнован, так же как и хранители, услышав сведения о своих родителях, о мужчинах и женщинах, которых он имел удовольствие видеть на многочисленных церемониях в Эдэне.
Артур и Энндра сошлись на том, что родители гордились бы своими детьми…
15
Воздух, наполненный благоуханием цветов и ежевики, напомнил Сильвену беззаботные годы, когда его единственным удовольствием был запах последних творений мамы в их оранжерее со множеством окон. В плену воспоминаний, которые охватили его на мостике, не превышающем размеров в родной деревне, он растворился в меандрах каменной конструкции, бросая вопросительные, болезненно-любопытные взгляды вокруг себя.
Мерцали прозрачные контуры, удивительным было ощущение, что он бродит не в пустоте. Сильвен наблюдал внешний мир сквозь тонкие штрихи соприкосновения материи и спектра, реальности и невидимости.
Юноша почти ощущал, как туманные облака раскрывались над головой, когда он пытался увидеть небо и яркие звезды, окруженные зеленым, таким узнаваемым нимбом.
После утренних занятий клонер тратил обеденные перерывы на изучение каждого уголка Стены. Он обнаружил библиотеки, музыкальный зал, а также плантации, залитые светом с применением уникального волшебства земледельцев. Окружающее пространство погрузилось в потемки, но это место было теплым и радушным, полным новых, еще нераскрытых тайн.
Последние этажи изобиловали кулуарами потемнее и витиеватыми тропинками, довольно часто ведущими к узким, тайным пассажам. Стены украшали символы четырех элементов.
В центре самого большого зала приемов в образе величественной и канонической статуи была выполнена богиня Ликс. В этом лице был запечатлен единый образ женщин, мужчин и элементов, которые проявлялись вокруг в трудноописуемых, захватывающих дух красках.
Поднявшись наконец на последний этаж, Сильвен толкнул тяжелую дверь, ведущую в маленькую комнату, которую он облюбовал после прибытия. Ни один студент не входил сюда. Здесь в одиночестве, без хранителей и других учеников, он проводил большую часть времени.
Это место пахло старыми книгами, которые громоздились друг на друге, великолепной двадцатиметровой спиралью поднимаясь до самого потолка. Чтобы получить желаемую книгу, нужно было подойти к импровизированной инсталляции и громким голосом отдать приказ.
Земли изгнанников были примитивны в области технологий, но юноша удивленно узнавал некоторые элементы своего прежнего мира под новыми причудливыми формами, работу которых, впрочем, быстро понял. Он торопливо бросил несколько ключевых слов, и из деревянного ящика напротив поднялись огромные механические руки. Внутри ящика Сильвен обнаружил совершенно необычное приспособление, издававшее кристальный звук и световые завитки.
Механические руки удивительно ловко подхватили книги и бережно положили их на раскрытые ладони клонера. Когда он выразил свое изумление этому изобретению, Эррера, не без гордости, объяснила, что ее отец, обладавший даром создавать сложные машины и приводить их в действие, был страстным поклонником земного мира.
Сильвен повернулся к отверстию, сформированному даром Эрреры, через которое на вершине Стены заметил Лиону и Клэр, увлеченных спором. Он задержал внимание на косе его новой подружки, обратил внимание на ее смех, от которого внезапно ёкнуло в груди, хотя он его не слышал. Лиона во многом напоминала ему ту женщину, которую он потерял однажды, когда по своей глупости посадил ее на мопед, годный лишь для свалки. Несчастный случай обернулся страшной трагедией, с того дня юноша замолчал надолго, перестал общаться и покинул занятия в группах.
Он выбрал одиночество. И только после знакомства с хранителями поразился отсутствию у себя друзей и привязанностей. Запертый в башне из слоновой кости, парень не представлял, до какой степени ему не хватало их.
– Сильвен, я не знал, что ты будешь здесь, – удивился Аито, проходя через дверной проем.
– Это место замечательное и успокаивающее.
– Здесь тихо, это правда.
Аито расстегнул джемпер, накинутый на плечи. Холод снаружи был так же невыносим, как и зной, господствующий в солнечные дневные часы.
– Не волнуйся из-за мюланов. Мы найдем способ избежать их в случае, если они решат остаться там дольше, чем ожидалось.
– Тогда почему мы остаемся?
Мужчина с трудом шагнул вперед. Он будто прихрамывал. Сильвен забеспокоился.
– Не волнуйся, мой мальчик. Старая мерзкая рана иногда дает о себе знать с наступлением холодов.
Аито коротко улыбнулся и осторожно опустился на стул, обитый бархатом.
– Мы не уезжаем, Сильвен, потому что вам еще надо учиться.
– Нашей подготовки в Артелии недостаточно?
– О, нет! Но даже если бы твой учитель был одним из лучших волшебников школы, у него бы хватило времени только на то, чтобы обучить тебя основам. То, чему вы должны здесь научиться, превосходит то, что мы могли бы вам дать.
Сильвен нахмурился, демонстрируя непонимание и досаду. И все же он всегда оставался спокойным и этим сильно отличался от своих темпераментных друзей. Что-то внутри него подсказывало, что он должен всегда поддерживать их готовыми ответами и решениями. В конце концов, такова была его роль, та, на которую его назначили: мудрого, зрелого юноши, на которого можно положиться в любой ситуации. Но ноша была тяжелой. Никто и никогда так не рассчитывал на него, как сейчас.