Телепат была потрясена этим зрелищем, кровь застыла в ее жилах. Она телепортировалась в гущу обломков.
Клэр все еще находилась на вершине крепости, но на месте ее тела и тех, кем она уверенно руководила, зияла бездна, уходившая вглубь Стены. Лина телепортировалась вновь, чтобы проникнуть в опасную зону. Там оставшиеся ученики и некоторые члены преподавательского состава разбирали обломки, чтобы вызволить попавших в ловушку друзей.
Густая, едкая пыль наполнила кулуары, витая в проходах, заставляя откашливаться до жжения в горле. Лина обвела взглядом окружающую ее местность и, не находя Клэр, выкрикнула имя подруги. Ее дух взлетел, она наконец-то почувствовала себя в безопасности и помчалась туда, где надеялась добраться до хранительницы. Разаэль вышел из туманного сумрака с телом Клэр на руках.
– Клэр! Скажи, что с ней все в порядке!
– Я лишь немного оглушена, Лина, не делай из мухи слона, – прошептала блондинка, еле двигая губами. Она взглянула на Раза и поняла, в чьих руках находится.
– Что?! Ты бы предпочла, чтобы я оставил тебя под обломками? – спросил молодой человек привычно холодным тоном.
– Опусти меня, не сахарная, не растаю, – ответила красавица, поспешив опустить ногу на землю.
Но ее голова тотчас закружилась так, что ей пришлось прижаться к стене, стараясь не исторгнуть противную желчь.
– Лина, возвращайся, ты нужна им! Я встану на защиту Стены вместе с Клэр!
Телепат покачала головой в ответ на приказ Разаэля и открыла новый портал во внешний мир.
Если она что-то и понимала в людях, так это то, что они непредсказуемы. Раз с самого начала демонстрировал преданность Стене и, вопреки ожиданиям, убедил ее, что находится на правильной стороне борьбы.
Не успела Лина вновь ступить на окровавленную землю, как получила удар ногой по голени. Девушка разразилась бранью от боли, чей-то меч вонзился в ее руку, разорвав безупречную черную униформу. Вскочив на ноги, она выпустила всю силу в мозг противника. Тот рухнул, а она продолжила свой путь среди всеобщей смуты.
Здесь не было ни страха, ни отчаяния. Искусство войны им было чуждо, и все же в этом оглушительном содоме жестокости жалость исчезла, уступив место инстинкту выживания. Тела сражались, мозг заглушал все помехи. Убей или будешь убит.
Лина подняла глаза к небу, там кричала Лиона, войдя в пике. Приземлившись, лагхиман помчалась к Райану, который бился с двумя великанами. Она выпустила две стрелы в первого, но второй успел метнуть свой меч в лицо юноши.
Хранитель рухнул на землю, хотя оружие, казалось, лишь слегка коснулось его. Лиона сбила с ног мюлана, вонзив два кинжала ему в ребра. Лина хотела проскользнуть мимо людей в черном. Ее кровь похолодела, когда она заметила лежащего на земле Райана. Он был ранен, страдал от агонии и не поднимался. Ее грудь мучительно сжалась, Лина чувствовала его боль, но знала, что он слишком далеко.
Она уже собиралась выстрелить в очередного мюлана, когда ее взгляд встретился со взглядом Элвиса.
Солдат не двигался, а увидев девушку, мягко улыбнулся ей, как обычно делал при встрече. Через несколько секунд он рухнул на землю, между его лопаток торчала рукоять меча.
Лина взвыла.
Она телепортировалась и приземлилась перед ним.
Мюлан приготовился опустить свой меч на шею девушки.
Но его клинок ударился о сталь противника. Это Отис отвел рукой меч нападавшего, чтобы пронзить его со всей силой ненависти, на которую только был способен.
Он опустился на колени возле Элвиса. Лина держала его еще теплую руку в своей. Слезы текли по щекам, Лина не могла их сдержать. Та сцена, которую она пережила с матерью, сегодня повторялась с тем, кто был ей дорог…
– Твоя борьба окончена, друг мой, – дрожащим голосом вздохнул Отис, закрывая глаза друга своими пропитанными кровью пальцами.
Горе сменилось гневом, чувством, проникшим в мельчайшую клеточку ее мозга. Это пробежало по телу, как адреналин, который невозможно было остановить. Все ощущения, скрытые ее сознанием, вернулись, чтобы ожесточенно бороться.
Лина тяжело дышала, находясь на грани срыва. Затопившая чувства жгучая боль постепенно разбухала глубоко в груди. Неподвижное тело Элвиса вызывало головокружение, а неудержимые электрические разряды заставляли ее ладонь судорожно сжиматься. Сегодня элементы ощущались сильнее, развевались над головами огненными нитями, но никто не замечал этого.
Как и в первом видении, телепат привлекала свет, который поглощал ее тело. Но в отличие от простого движения, которое заворожило ее, нити проникали в поры, в центр ее мозга. Телепатия жадно впитывала их, как губка, с неутолимой, неконтролируемой, разрушительной жаждой мести.
Юная телепат медленно выпрямилась. Она чувствовала себя такой могущественной, что ничто вокруг больше не имело значения. Цвета и звуки были приглушены, однако Лина, казалось, видела четче, чем когда-либо, жесткий диск задней части ее черепа был перегружен и грозил взорваться в любой момент.
Ее тело постепенно превращалось в эмульсию света. Мюланы стремительно наступали, Отис встал, чтобы не дать им приблизиться к телу своего верного друга. Лина, выставив вперед руку, простым движением пальца свернула им шеи. Они рухнули на землю, словно кролики перед охотником.
Отис с опаской повернулся к ней, но было уже поздно: хранительница взорвалась.
Все дары, сидевшие в ее сознании, вспенились, как волна, хлынувшая на Рана и Клэр в Артелии и обрушившая столетнее дерево парка.
Нереальный свет разлился по полю, бой прекратился перед этим беспрецедентным источником тепла.
Лина шагнула вперед, позволила поглотить себя. Вены проступили на ее лице, ненависть парализовала добрую волю, потребность убивать требовательно заявляла о своих правах.
Она видела бегущую к ней через поле Клэр.
Подруга звала ее по имени.
Слишком поздно.
Смертоносная волна сметала все на своем пути и, словно невидимая стена, сбила с ног первую линию мюланов.
В этот момент Лина почувствовала силу своей телепатии, независимой от нее самой, она ударила по мозгам с такой силой, что поглотила все: воспоминания, мысли, само существование. Все испарилось в облаках пепла, и следующие ряды постигла печальная участь, будто они оказались в широко разинутом дышле дракона.
Мюланы поспешно отступали. Они покинули поле боя и попытались укрыться в лесу, спасаясь от этого апокалиптического источника силы, который принял человеческую форму в самом центре сражения и распространялся как лесной пожар.
Бомба и ее ударная волна застали их врасплох.
Ученики тоже уносили ноги, плача на бегу, заставляя себя подбирать изувеченных друзей, чтобы добраться до Стены и избежать этого бушующего, неконтролируемого потока энергии.
Лина почувствовала, как силы иссякли и покинули ее.
Чья-то рука тяжело опустилась ей на шею.
Наступила кромешная тьма.
31
Лина сидела в стальной клетке, поджав ноги. Четыре стены окружали ее. Комната была не больше гардеробной ее матери.
Проснувшись, она первым делом подумала о похищении, но быстро отбросила эту мысль, зная, что никто и ничто не захочет приблизиться к ней, рискуя быть убитым. Хранительница также понимала, что чудом осталась жива. Впрочем, тот простой факт, что она все еще продолжала дышать, что ее мозг не разрушился, вероятно, объяснялся изоляцией.
Стены комнаты были настолько толстыми, что не позволяли проникнуть малейшим признакам жизни, и даже если бы она захотела, то не отпустила бы на волю свой дух, также запертый в железной клетке.
Девушка ощущала, как обжигали барьеры ее разума, когда она пыталась высвободить эту дозу энергии, болезненно давящую на мозг. С огромным трудом Лина сопротивлялась, сдерживая эту силу, которая поглощалась слишком быстро. Она знала, что если отпустит ее, то все закончится.
Теперь Лина хорошо понимала судьбу телепатов. Напрасно они старались контролировать себя, изолироваться, земли Глэн были населены неисчислимым количеством сил и психических энергий, которые парили над их душами. Недостаток внимания, отсутствие контроля, неожиданный гнев, исчезновение свободы воли – вот немедленное поглощение, смерть в конце коридора, ужасное стихийное бедствие. Ее телепатия проявлялась более независимо, чем когда-либо, и высвобождала дары, слишком долго сдерживаемые.
Металлическая дверь раздвинулась, заставив дверные петли стальной конструкции пронзительно скрипнуть. Ран проскользнул в образовавшуюся щель и тут же закрыл за собой дверь, заблокировав обзор внешнего мира.
Он уселся, скрестив ноги, и напустил на себя напряженное выражение лица, как у своей ученицы. Телепат могла читать по глазам: от страха и беспокойства пульсировали мешки под его глазами. На правом виске проступила вена, скульптурная челюсть напряглась. Большие карие глаза потухли, еле слышный усталый вздох сорвался с его губ.
– Элвис мертв. Джесс тоже. Эррера в жалком состоянии, – подвела она итог.
На лбу девушки выступили бисеринки пота. Голос был хриплым, ей было трудно говорить из-за сильного давления в мозгу.
– Как Райан?
– С ним все будет хорошо.
Ответ не был удовлетворительным, но Ран пытался контролировать беспорядочные мысли, обжигавшие сознание, чтобы сосредоточиться на хранительнице.
– Мы выиграли битву. Последние мюланы бежали. Некоторые элементалисты работают над восстановлением Стены.
– Очень хорошо.
И вновь повисла тишина. Лина видела, что сражение грозило повергнуть Рана в пучину разрушительного безумия. Не было и речи о том, чтобы позволить ему страдать, глядя на нее.
– Ран, давай покончим с этим. Я знаю, что не смогу выбраться отсюда, не разгромив все и вся. Передай им, что я верю в них, что они добьются успеха, что они…
– Лина, замолчи!
Телепат немедленно повиновалась. Она страдала, но самое трудное было понимать: чтобы предотвратить катастрофу, девушка должна умереть. Телепатия была слишком могущественной для нее, впервые она действительно осознавала это.