– Его зовут Пестрый, – упавшим голосом проговорила Ася.
– По-вашему Пестрый, по-нашему Бабай, – равнодушно произнес узбек и почесал спину.
– А где его можно найти, ну… бывшего сторожа? У кого-нибудь есть адрес?
– Нету адреса. – Парень снова нацелился топором в поленницу. – Иди, девушка, мешаешь работать. Я здесь человек новый, никого не знаю.
– А хозяин рынка? – в отчаянии спросила Ася. – Если к нему пойти?
– Хозяина шибка зла. Не будет разговаривать, – убежденно сказал узбек. Он смерил Асю взглядом, снова почесался и добавил: – К строителям иди. Может, они скажут. – Он махнул рукой туда, откуда она пришла.
У огромной кучи новеньких занозистых досок курили двое мужиков. Один из них, помоложе, высокий, с рябым и курносым лицом, приветливо улыбнулся.
– Здорово. Ищете кого?
– Ищу, – со вздохом проговорила Ася.
– Ваньку? – Рябой хитро прищурился.
– Нет, Алексея. Сторожа.
– Тю-ю, – с усмешкой протянул второй строитель, постарше, тощий парень в шапочке, надвинутой на самые брови, и метнул за доски окурок.
– Вышибли его, – объяснил рябой, – буянил сильно. Чуть что не по нему, сразу в морду дать норовит. Мугутдин решил, себе дороже связываться.
– Мугутдин – это хозяин?
– Ага. – Рябой взъерошил пятерней короткий светлый ежик на голове. – Вообще-то он прав, с Лехой связываться стремно – переберет лишку и бешеный становится. Чему удивляться, Афган человек вынес, нервы ни к черту.
– Ду ну его, – неприязненно поморщился тощий, еще ниже надвигая шапочку. – С Умидом куда спокойнее. Твоя моя уважает, и дело с концом.
– А вам-то он зачем? – вдруг заинтересовался рябой. – Товар какой обещали ему или… – он, не договорив, глянул на Асю с веселым любопытством.
– Он мне деньги должен, – сухо сказала та.
– Ха! Отдаст он деньги! – ухмыльнулся тощий. – У него бабок шаром покати, Мугутдин с него вычел за моральный ущерб – он ему зуб вышиб.
– Все равно. – Ася поглядела на тощего с неприязнью, уж больно тот радовался чужим неприятностям. – Скажите, где его можно найти?
Рябой пожал плечами.
– Без понятия. На рынке его нет, это верняк. Если только домой идти.
– Я пойду, – с готовностью отозвалась Ася. – Адрес знаете?
– Откуда? – заржал рябой. – Я к нему в гости не хаживал. Так, выпивали вместе, а чтобы домой… – он выразительно помахал рукой.
Ася молча кивнула и побрела в сторону тропинки.
– Девушка, эй! – окликнули сзади.
Она обернулась.
– Много денег-то он задолжал?
– Много, – дрожащим голосом проговорила Ася, стараясь сдержать слезы.
Рябой сделал несколько шагов.
– Сдается мне, не в деньгах дело. – Он добродушно усмехнулся. – Вы вот что, идите к рядам, отыщите там Морковку.
– Кого?!
– Морковку, ну кличка у нее такая. А зовут, кажется, Лизка. Шалава это местная. Она должна знать, путалась с ним.
– Спасибо, – Ася посмотрела на парня с благодарностью.
– Не за что. Только… – рябой помялся, переступив с ноги на ногу. – Охота вам! Попадете под горячую руку, натерпитесь – Леха, он же за себя не отвечает.
– Спасибо, – тверже повторила Ася и пошла прочь, не оглядываясь.
Торговцы уже свертывали свой товар – время приближалось к половине шестого. Пока Ася раздумывала, у кого лучше спросить про Морковку, она почти нос к носу столкнулась с той самой румяной девахой, у которой они с Кристиной смотрели ткань. В руке у ней была огромная полосатая сумка, с какой ходят челноки.
– Женщина, дайте пройти! – Продавщица вытерла ладонью взмокшее лицо и кинула на Асю равнодушный взгляд.
– Вы меня не узнаете? – спросила та, отходя в сторону.
Девушка удивленно наморщила лобик и тут же подобрела.
– Так то вы! – радушно проговорила она, ставя сумку на землю. – А мы с Клавкой ждем, ждем, хозяин партию для вас отложил, и никого нема. Куда вы запропали?
– Денег ждем. Будут на днях, тогда и придем.
– Ну давайте, получайте свои гроши, а то нам долго держать товар невыгодно. – Та пошевелила затекшими пальцами и подняла сумку.
– Девушка, – окликнула ее Ася. – Вы, часом, не в курсе, где можно найти некую Лизу? У нее еще кличка такая странная…
– Морковка! – Продавщица весело улыбнулась. – Знаем, как же. На шо вам она?
– Нужна. По одному делу.
– У Лизки всех дел – только ноги раздвигать, – насмешливо заметила та. – Ляд ее знает, где она сейчас. Скорее всего, у Ерофеича сидит.
– А кто такой Ерофеич? – Асе показалось, что это никогда не закончится, она так и будет ходить от одного к другому, тщетно пытаясь напасть на след Алексея.
– Та он охранник наш, мент, одним словом. У входа будка, не видали разве?
– Видала, – вздохнула она.
– Так приходите, – пригласила румяная. – Товар хороший, не пожалеете.
– Придем.
Внутренне приготовившись к очередной неудаче, Ася дошла до рыночных ворот и тут же увидела Морковку. Ошибиться было невозможно: на приступочке возле будки сидела худая, как бездомная кошка, девица с шикарной, огненно-рыжей шевелюрой. Правый глаз у нее был подбит, губы ярко размалеваны. Несмотря на это, личико Морковки выглядело весьма смазливым. В руках она держала наполовину порожнюю бутылку водки.
В окне будки торчал пожилой мужик в камуфляже, с роскошными седыми усами. Между девушкой и охранником шел оживленный спор.
– А я говорю, это Санек был! – настаивал усатый.
– Шиш тебе, Санек. Это Раззявый, чтоб ему ошпариться!
– Да ни при чем тут Раззявый, я же сам видел! Санек тебе фонарь поставил, и баста. Это ты обозналась с пьяных глаз.
– Не могла я обознаться! – Девица резко дернула рукой и выронила бутылку. Та разлетелась на осколки.
– Эхма, вот непруха! – огорчилась рыжая и неприязненно глянула на Асю. – Ну чего уставилась? Проходи, куда шла.
– Я вообще-то к вам. – Та подошла.
– Ко мне? – Морковка вылупила и без того огромные зеленые глаза. – А ты кто?
– Мне сказали, вы знаете, где живет бывший сторож.
– О! – визгливо захохотала девица. – Слышь, Ерофеич, Капитаном интересуются! Да ты кто такая будешь, подруга? – Она поднялась на ноги и тут же, пошатнувшись, плюхнулась обратно.
– Смотри, Лизавета, второй глаз не зашиби, – усмехнулся усатый.
– Нет, ты мне скажи, откуда ты взялась? – не унималась Морковка. – Он где тебя подцепил? На по-ди-у-ме? – Она снова встала, придерживаясь рукой за стену будки. – Нич-чего краля, высший сорт. – Ее оценивающий взгляд скользнул по Асе сверху донизу.
– Точно, – язвительно поддел охранник. – Не тебе чета.
– Заткнись, – коротко бросила ему девица и сделала нетвердый шаг навстречу Асе. – Значит, Лешка тебе нужен, говоришь? Да на, подавись! – Она вдруг снова пронзительно захохотала. – Век бы его не видеть, паразита, все кишки вымотал!! Ну, записывай!
– Я запомню, – тихо сказала Ася.
– Анадырская, дом одиннадцать, квартира тридцать три. Дойдешь, привет передавай. – Морковка, качаясь, вернулась на место и села, закинув ногу на ногу. Приступ ее внезапной агрессии миновал, теперь она выглядела спокойной и даже печальной. – Скажи, я на него зла не держу, классный он мужик, память только короткая – как ушел с рынка, так ни слуху ни духу. Забыл меня, несчастную-ю. – Рыжая сложила губы трубочкой, явно собираясь зареветь.
– Ну ты, несчастная, бутылку мне откупать собираешься? – неожиданно грубо поинтересовался охранник.
– Собира-аюсь, куда ж я де-енусь, – захлюпала девица. – Вот так всегда, – пожаловалась она. – Все мужики одинаковы, ироды окаянные, козлы-ы… – ее речь перешла в нечленораздельное бормотание.
Усатый с любопытством глядел на Асю из окна. Она вытащила из сумочки кошелек, достала сторублевку и сунула ему в руку.
– Держите, это за нее.
Мужик удивленно крякнул, однако деньги взял.
– Где находится Анадырская?
– Да тут, рядом. Шоссе перейдете и налево. Идти минут десять.
– Спасибо. – Ася осторожно обошла роняющую слезы и сопли девицу и вышла за ворота.
12
По ту сторону шоссе тянулись бесконечные серые грязные пятиэтажки, больше похожие на тюремные бараки. Ася довольно долго блуждала между ними, пока наконец не отыскала нужный дом.
Подъезд оказался заперт, на двери висел домофон. Ася поколебалась с минуту, затем набрала номер квартиры. Раздались короткие гнусавые гудки.
Ответа не последовало. Ася нажала на «сброс» и повторила вызов. Результат оказался тот же. Она беспомощно оглянулась, но вокруг не было ни души.
Ее охватило отчаянье. Целый час она бродила по рынку, выведывая всеми правдами и неправдами адрес этой дыры, и все впустую! Дома Алексея нет, когда он вернется, неизвестно, где находится – тем более. Ничего не остается, как ловить машину и ехать восвояси.
Ася отошла было от подъезда, но тут же вернулась, рассеянно тронула металлические кнопки домофона, взялась за дверную ручку, отпустила. Встала рядом, прислонившись к стене.
Она ждала минут пять, пока наконец дверь не распахнулась под тоненький писк. Из подъезда вышла женщина, ведя на поводке шоколадную таксу. Ася шагнула им навстречу. Женщина покосилась на нее с подозрением, но все же посторонилась, давая дорогу.
Лифта в подъезде не было, как и трубы мусоропровода. На полу валялись окурки и шкурка от банана, с потолка мертвенно-тускло светила заляпанная грязью лампочка.
Ася вспомнила свой дом – чистенькую кирпичную четырнадцатиэтажку, светлый просторный подъезд с консьержкой, сидящей в стеклянной будке, и ей стало не по себе. Стараясь не касаться пыльных перил, она стала подниматься на четвертый этаж.
Тридцать третья квартира была первой с левой стороны от лестницы. Глухая, ничем не обитая дверь без глазка выглядела сиротливо и неприветливо. Ася позвонила раз, другой – никто не открыл.
Значит, его все-таки нет дома. Она устало поглядела на часы.
Пять минут восьмого. Сколько у нее есть времени? Час, а то и меньше. Имеет ли смысл стоять здесь и ждать – вдруг Алексей